Сейчас Бомбара вспоминают только благодаря его первому плаванию и книге. Потом он ещё не раз предпринимал плавания с самыми разными целями. Он на практике доказал, что нельзя сваливать в море радиоактивные отходы — 40 лет назад это было не так очевидно, как сейчас. Он занимался изучением морской болезни и бактерицидных свойств морской воды, боролся с загрязнением Средиземного моря. Но главным итогом жизни Бомбара, скончавшегося в 2005 году в возрасте 80 лет, остаются десять тысяч человек, которые написали ему: «Если бы не ваш пример, мы бы погибли».
В ночь на 17 января 1960 года во время урагана сорвало с якоря самоходную баржу, стоявшую у одного из островов Курильской гряды. Штормом её унесло в океан. На барже были четверо солдат: младший сержант Асхат Зиганшин, рядовые Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Иван Федотов. 49 суток им пришлось дрейфовать в Тихом океане почти без воды и пищи, и если бы не американский авианосец, проходивший мимо их баржи, эта история могла бы закончиться иначе…
* * *
Асхат Зиганшин, Анатолий Крючковский, Филипп Поплавский, Иван Федотов… В 1960 году их имена облетели весь мир. А сколько было публикаций в газетах и журналах! Вот только по молодости они не придавали этому значения и не собирали архив. Даже от персональной пенсии отказались, хотя им предлагали — мол, какие же из нас пенсионеры, мы же ещё молодые!
«Их эпическое мужество потрясло мир. Они не только солдаты Советской армии, эти четыре парня. Они также — солдаты человечества», — сказал американский писатель Альберт Кан. «Этими людьми нельзя не восхищаться», — заявил секретарь профсоюза итальянских моряков. «Это совершенно изумительная эпопея, — отозвался отважный француз доктор Ален Бомбар. — В истории мореплавания — это единственный случай. Их подвиг является прекрасным проявлением выносливости человека. Это прекрасный пример для всех моряков мира»…
…Когда рядовой Иван Федотов поднимался из кубрика на палубу, он думал о том, что погода предвидится дрянная и что, пожалуй, нелегко будет разгружать пароход, который должен вот-вот подойти к острову. Баржа стояла у «бочки» в 250 метрах от берега. Федотов видел приземистые домики посёлка, чёрную базальтовую сопку на противоположной стороне бухты и заснеженные заросли невзрачного курильского бамбука. Лениво накатывались на прибрежные камни белёсые волны. Баржу изрядно покачивало. Но для Федотова это была родная стихия — родился он на Дальнем Востоке, и большая часть его жизни прошла на воде. Служил он и матросом на катере рыбоохраны, и шкипером дебаркадера. Правда, у океана более капризный нрав, чем у родного Амура, но можно привыкнуть и к океану.
Недавно Федотов прочитал книгу, герои которой состязались с разъярённым океаном, преодолевали нечеловеческие лишения и в конце концов, исчерпав весь запас нравственной энергии, погибли. Книга мало затронула душу: то была повесть о каких-то особенных людях, с которыми происходило что-то необыкновенное, чему нет места в повседневной жизни. Всё это не для экипажа баржи «Т-36», маленького судёнышка водоизмещением менее ста тонн. Жизнь здесь регламентирована уставами и наставлениями, всё наперёд известно, всё прочно и незыблемо. А штормы и циклоны — лишь неприятная помеха. Если бы этим утром 17 января Федотову сказали, что всего лишь через несколько часов с ними произойдёт такое, о чём не прочитаешь и в книжках, что их баржу будет много недель носить по пустынному океану; что они перенесут и голод и жажду, а затем очутятся на американской земле и что мэр Сан-Франциско преподнесёт им золотые ключи от города, что Тур Хейердал, Ален Бомбар, Иван Папанин и десятки других прославленных людей восхитятся их выдержкой и храбростью, что газеты всего мира будут писать о них много дней подряд, и что глава советского правительства Н. С. Хрущёв лично поздравит их и поблагодарит за службу — если бы всё это сказали рядовому Федотову сейчас, он рассмеялся бы от всей души. Но всё произошло именно так!
Зиганшин, Крючковский, Поплавский и Федотов моряками не были, а занимались разгрузкой судов. Большие корабли не могли подойти близко к причалу из-за дна, усеянного камнями, поэтому всё перегружали на баржи, а те уже доставляли грузы на берег. В тот день команде Зиганшина было приказано спустить баржу на воду — ожидали прибытия очередного транспорта. Днём все четверо успели сходить в баню и получить деньги. Так с этими деньгами потом и проплавали все 49 суток. Только вот купить в открытом океане на них ничего было нельзя…
Ночью подул шквалистый ветер. Он достигал 50 метров в секунду. В считанные секунды поднялись огромные волны. Баржу оторвало от швартовочной мачты и швыряло по волнам, как щепку. Опасаясь, что судно выбросит на камни, Зиганшин распорядился запустить двигатель. Очередной шквал повредил рацию, связь с берегом прервалась. 13 часов экипаж баржи «Т-36» боролся со штормом, пока не кончилось горючее. Постепенно судно стало выносить в открытый океан. Волной смыло за борт бочонок с маслом для двигателя, ящики с углём для печки. Погас сигнальный огонь на мачте…
И вот они уже одни, среди студёных волн и непроглядной тьмы. Судно покрылось толстой коркой льда, одежда задубела на холоде. Зиганшин и Федотов стояли за рулём, подменяя друг друга. Поплавский и Крючковский боролись с водой, затопившей машинное отделение. По пояс в воде, в кромешной темноте они искали пробоину. А когда её в конце концов удалось обнаружить и заделать, пришлось ещё двое суток откачивать воду. Лишь на четвёртые сутки дрейфа экипажу «Т-36» удалось немного поспать.
Потянулись томительные дни, наполненные тревогой. Они ещё надеялись, что их всё же прибьёт к берегу, к какому-нибудь островку. Не сомневались они и в том, что их уже ищут…
Так оно и было на самом деле! Их искали. Но баржа «Т-36» вместе с экипажем бесследно исчезла. Ни Зиганшин, ни Федотов, ни Крючковский, ни Поплавский не знали, что их судно, выйдя из холодного течения Оясио, было подхвачено одним из потоков тёплого течения Куросио, которое японские рыбаки не без основания называют «течением смерти». Редко кому удавалось вырваться из его плена. Известны случаи, когда попавшие в Куросио японские джонки после многих месяцев дрейфа находили у берегов Мексики, Калифорнии, северо-западных берегов США.
На барже оказался номер газеты с сообщением о предстоящих испытаниях советских ракет в центральной части Тихого океана. У солдат появилась надежда, что, может быть, суда, направляющиеся к месту испытаний, заметят унесённую баржу. Поплавский пошутил: если по нам стрельнут, то быстрее найдут! Решили вести непрерывное наблюдение за горизонтом, но над морем по-прежнему вихрился снег.
