— Вот сейчас ты снова похожа на саму себя, — с теплотой заметил дракон. — Ты изменилась, малышка.
— Я стала злее, недоверчивей и упрямее, — на лицо девушки набежала тень. — То, что раньше меня забавляло, теперь вызывает лишь недовольство, что прежде радовало — теперь утомляет. Этот бал дурацкий: уже далеко за полночь, а Владыка предпочитает проводить бои на мечах на рассвете.
— Ты просто повзрослела, — смягчил приговор ящер. — И устала. Надо было отдохнуть днем: Лиорэль ведь тебя не трогал!
— О, Владыка не терпит, чтобы я бездельничала, — желчно усмехнулась Юнона. — Пришлось переводить на нормальный язык очередную древнюю балладу страниц на пятьдесят, а у меня с эльфийским проблемы. И подготовка к балу почему-то отнимает времени чуть ли не столько же, сколько и сам прием. Мне все это чуждо, Старейший, вся эта роскошь, порядки, правила — они меня душат.
— Только здесь тебя смогут превратить в достойную правительницу, — сочувственно проворчал ящер.
— Мне нужно совсем другое, — с тоской проговорила Юни. — Второй Арноры из меня никогда не получится, но и Арнора происходила из простой незнатной семьи. Ее мать была травницей, отец — охотником. Никому не было дела до того, на скольких языках она говорит, или насколько изящно делает реверансы. Шла война, и значение имели личные качества, а не вся эта внешняя шелуха. А касательно цвета моей шерсти — кто вообще знает, что я королева Свободного народа? Три оборотня и пять магов? Это не слишком много, поверь.
— Ты белая волчица, Юни, — напомнил Старейший. — Такова твоя суть, и не важно, как много существ посвящено в эту тайну. Это налагает на тебя определенные обязательства. Я боюсь, отныне ты не вольна в своих желаниях.
— Ты не понимаешь, Старейший, — отозвалась Юни, всерьез подумывая, не пора ли познакомить одного гигантского черного дракона с маленьким белым единорогом. — Для меня важны совсем другие обязательства. Именно их выполнение для меня в приоритете.
— Твои другие обязательства — одна большая проблема, Юни, — жестко оборвал ящер. — Я понимаю, что в твои руки свалился могущественный артефакт, но пойми, он не принесет тебе счастья. Передай этот груз тому, кто сумеет с ним совладать. Поверь, после этого твоя жизнь станет гораздо легче.
Юнона оторопело уставилась на Старейшего. К чести девушки, за почти год пребывания в ученицах Владыки, она ни разу даже мысленно не упрекнула Киэ'Ланарт в своих злоключениях. Сейчас же в ее душе разгорались злость и негодование, но усилием воли Юнона подавила вспышку гнева, и голос ее зазвучал почти спокойно.
— Значит, это Дух Рога не дает Ковену спокойно спать? А я-то думала, магам действительно есть дело до Свободного народа. Обманули-и-и…
— Ты даже не представляешь, к каким гибельным последствиях может привести твое упрямство, — фыркнул дракон. — Юни, ты должна передать Рог тому, кто сумеет справиться с его силой!
— Я никому ничего не должна, — огрызнулась Юни. Желание открыть Старейшему правду о предмете спора окончательно испарилось. — Вы все видите в Роге только одно — источник силы! Вы все думаете только о том, как эту силу себе подчинить!
— Юни, — строго проговорил ящер, гипнотизируя девушку взглядом янтарных глаз. — Это твои собственные мысли или…?
— Киэ'Ланарт, — на распев произнесла Юнона. — Ее зовут Киэ'Ланарт. И вам придется мириться с ее мнением — Киэ'Ланарт не то существо, которому можно просто сказать «кыш». Как минимум, она может ответить.
— Юнона Герр! Ты говоришь о древнем существе с непристойной фамильярностью. Ты даже не представляешь, с кем связалась, ты не имеешь никакого представления об истинных целях этого существа и при этом связала с ним душу! — Гневно отчеканил дракон. — Рог проклят — никогда об этом не забывай!
— Даже если и забуду, — холодно отозвалась девушка, поднимаясь с драконьей лапы. — Вы непременно мне напомните, не так ли, Старейший. А теперь разрешите мне откланяться и передайте мои извинения Владыке Лиорэлю. Спокойной ночи.
Церемонный реверанс был выполнен безукоризненно, после чего девушка быстро покинула бальный зал.
— Что скажешь? — Лиорэль появился, едва Юнона скрылась из виду.
— Чисто, — проворчал черный гигант. — Ее переполняют темные эмоции, но это именно ее чувства. Не навеянные.
— Однако отдать Рог тому, кто более достоин, девчонка отказалась?
— Признаюсь, древний артефакт в руках Кобры вдохновляет меня не больше, чем он же в руках Юноны, — вздохнул Старейший. — Наилучшим вариантом было бы упрятать его, как можно дальше, похоронить, предать забвению.
— Поздно, — поджал губы Лиорэль. — Кое-кто не допустит такого неблагоприятного для себя исхода. Проклятая тварь смотрит на нас ее глазами и дергает девчонку за ниточки. Юнона — просто марионетка, даже если сама этого не осознает.
— Я не был бы так уверен, — ящер качнул массивной головой.
— Правда? — Хмыкнул эльф. — Тогда приходи на нашу утреннюю тренировку. Я хочу тебе кое-что показать. Возможно, это заставит тебя изменить свое мнение.
* * *
Ранним утром две фигуры кружили на тренировочной площадке под внимательным взглядом янтарных глаз. Владыка был свеж, как огурчик; его ученица выглядела хмурой и заспанной. Присутствие зрителя девушку не сильно удивило; она лишь поморщилась от играющих на черной чешуе солнечных бликов, а после ей и вовсе стало не до посторонних — Лиорэль быстро потеснил ее позиции, заставив уйти в глухую оборону.
Дракон лениво следил за ходом поединка. На земле крылатый гигант чувствовал себя не очень уверенно, и если бы не откровенно предвзятое отношение коллеги к своей подопечной, Старейший улетел бы в свои горы еще накануне.
Стоило признать, обучение у Лиорэля пошло малышке на пользу. Она стала сильнее, гибче, быстрее. Еще бы ей быть немного увереннее: даже несведущий в искусстве фехтования дракон заметил, что Юнона раза два упустила превосходную возможность контратаковать. Девочка больше оборонялась, и наставник постепенно теснил ее.
В остальном же, эльфийский Владыка вполне преуспел в нелегком деле воспитания достойной правительницы Свободного народа. Вчера на балу блистала самая настоящая госпожа, исполненная достоинства и благородства. Да, немного жаль было детских открытости и наивности, безвозвратно утраченных в процессе взросления. Юнона стала более сдержанной, более скрытной, но даже присущая ей сейчас отстраненность, являлась всего лишь маской, нелюбимой, но привычной. В глубине души, несмотря на свой пессимистичный настрой, Юни оставалась все той же: дерзкой, смелой, порывистой и искренней. Просто рядом больше не было Вервульфа, за спиной которого девочке было так удобно прятаться.
