Погрузившийся в размышления Старейший не сразу заметил, как ситуация на площадке резко обострилась. Вымотав ученицу чередой мощных атак, Лиорэль молниеносно пробил ее защитный блок и то ли не успел сдержать удар, то ли даже не счел нужным. Клинок Владыки пробил правый бок девушки, войдя в тело почти на ладонь.
Юнона резко побледнела. Ее собственное оружие с лязгом упало на землю, вывалившись из разом ослабевшей руки. Лиорэль наклонил свой меч, позволяя жертве самой соскользнуть с окровавленного острия.
Черный дракон встревоженно рыкнул и склонил гибкую шею над пострадавшей, судорожно припоминая человеческую анатомию.
— Рэль! Где бродят твои целители?! Зови их!
К возмущению ящера эльф только отмахнулся.
— Это излишне.
— Рэль, — повысил голос дракон, недовольный столь откровенно проявленным равнодушием. — Даже оборотню тяжело заживить такую рану. Сделай что-нибудь!
Владыка только хмыкнул, очищая лезвие своего клинка и пряча его в ножны. Затем эльф стащил плащ, заранее перекинутый через низко растущую ветку, и ловко расстелил его. Перенес бессознательное тело на получившееся покрывало и выпростал край рубашки из тренировочных штанов ученицы, обнажая пострадавший бок.
Дракон встревоженно следил за уверенными действиями коллеги, периодически сочувственно шипя. Эльф же хмыкнул и потянулся за флягой с водой.
— Смотри, — розоватые ручейки сбежали на землю, и на месте колотой раны обнаружился лишь широкий белесый шрам, исчезающий на глазах. — А ты переживал за нее.
— Ничего себе! — Ящер практически уткнулся носом девушке в бок. — Разве регенерация может проходить с такой скоростью без внешнего вмешательства?
— Не может, — Владыка насмешливо покосился на товарища. — Однако у Юноны почему-то только так и получается. Тем и спасаемся.
— Что ж, — с облегчением выдохнул дракон. — Я рад, что девочке досталась потрясающая способность к заживлению. Мне будет за нее чуточку спокойней.
Улыбку, искривившую тонкие губы Владыки, иначе как пакостной назвать было нельзя. Он молча закатал рукав на правой руке подопечной и продемонстрировал коллеге пару подживших царапин на локте. Они не имели ничего общего с полученной только что серьезной раной, но в отличие от нее оставили более длительный след.
— Ничего не понимаю, — признал ящер. — То есть, заживает не все?
— На царапины, синяки, ушибы, растяжения потрясающая регенерация Юноны не распространяется, — подтвердил Владыка.
— Странно. Очень странно, — проворчал ящер, водя носом вдоль тела девушки. Затем зверь поднял голову и медленно проговорил. — Рэль, но если серьезные повреждения заживают так быстро, то почему Юнона до сих пор без сознания? Рана должна была затянуться еще, пока малышка падала на землю! Она даже болевой шок не успела бы испытать!
Лиорэль неопределенно пожал плечами.
— Ты у нас Старейший. Вот и скажи мне, что с ней.
— Такое ощущение, что она в коме, — встревоженно проговорил дракон. — Рэль, а что говорят твои целители?
Эльф скривился, опускаясь на землю и перекладывая голову подопечной себе на колени. Уверенность и размеренность его движений подсказали крылатому гиганту, что подобная ситуация Владыке не в новинку.
— Ничего они не говорят, — со вздохом признался Лиорэль. — Девчонка — оборотень, и магия на нее почти не действует. Снадобья… Знаешь, на все, что действенное, у нее самая настоящая аллергия. От самого безобидного отвара она просто начинает задыхаться. Слабые же зелья… Сам понимаешь, толку от них — чуть.
— Поэтому ты и делаешь такой упор на ее физическую подготовку? — Припомнил дракон основные жалобы Юноны.
Эльф только презрительно скривился.
— Я не рискнул бы выставить ее против самого завалящего мечника, не говоря уже о серьезных бойцах. На настоящем поле боя ей просто снесут голову, едва она свалится в обморок от первой же царапины. Касательно магии… Здесь все еще сложнее: у Юноны нет собственного резерва, ее сила заемная, чуждая. Самое незначительное обращение к такому дару здорово обессиливает.
— Юнона не может колдовать? — Уточнил Старейший.
— Может, — пожал плечами эльф и цинично уточнил. — Только это ее убивает. И я почти уверен: не стань Юнона оборотнем, проклятие Рога уже уничтожило бы ее.
Голос Лиорэля звучал спокойно, почти равнодушно, но опытного менталиста это обмануть не смогло: рассказывая о свалившемся на него «сокровище», эльф пребывал на грани срыва. Дракон мысленно потянулся к товарищу, щедро делясь спокойствием и уверенностью. Владыка скривился, но благодарно кивнул и сухо закончил.
— Я не вижу смысла с ней возиться. Единственное, что мы можем для нее сделать — избавить ее от Рога. Все. Как только мы решим вопрос с духом, девчонка утратит доступ к силе и перестанет нуждаться в нашем присмотре. Уж поверь, не нам с тобой учить волчицу быть волчицей. Любой сородич объяснит ей все необходимое куда быстрее и доступней, чем эльф или дракон.
— Боюсь, Юнона с тобой не согласится, — со вздохом проговорил Старейший. — Что нам делать с ней сейчас?
— Ждать, — отозвался Владыка. — Такие приступы редко длятся долго. Нам остается только ждать.
Эльф и дракон пристально уставились в бледное лицо девушки.
Глава 4. Змея-искусительница
В глубоком овраге залегли синие тени. Высокие, хотя и не сильно крутые склоны терялись в вечной мгле; река, в незапамятные времена проточившая землю, усохла до тоненького ручейка, и спряталась в роскошных травяных зарослях. Возможно, в реальном мире давно не существовало ни этой водяной струйки, ни самого оврага, но здесь воспоминание о них сохранилось навечно.
Огромный, серый, словно пылью припорошенный, обитатель этого мира потянулся за вполне реальной травинкой, когда его внимание привлек посторонний шум. Клубы тумана разошлись, и прямо под ноги индрику скатилось человеческое тело. Зверь недовольно фыркнул и привстал на дыбы, пропуская посторонний предмет, движение которого закончилось как раз в облюбованных им зарослях. На дне оврага бессильно свернулась калачиком худощавая девушка с белым, как мел, лицом.
Зверь снова фыркнул, на этот раз укоризненно, и, не дожидаясь просьбы, потянулся к скорчившейся фигурке. Коснулся кончиком каменного рога ее израненного бока, мгновенно исцеляя повреждение, и тут же отстранился.
— Спасибо! — Гостья тут же села и пригладила растрепавшиеся волосы. — Я уже думала: все, конец.
— Пустяки, — проворчал индрик.
— Это для тебя пустяки, — с серьезным видом заявила девушка. — А для меня это моя печень, единственная и неповторимая.
