же они поделят доставку копий журнала и взимание оплаты. А капканы и силки они, естественно, по-прежнему будут расставлять вместе: Алекс как владелец журнала, а Пит как его главный редактор.
Ошеломленная Урсула даже и не знала, смеяться ей или сердиться, и сказала: «Да, теперь я понимаю, что значит „без меня меня женили“! Может быть, вам стоило бы сначала поговорить об этом со мной и с Питом? Это вроде бы и нас с ним тоже касается!». Но на самом деле Урсула, конечно же, не сердилась, а была счастлива: такие родители, как у нее, одни на миллион! Именно это и сказал Пит, услышав о доме и о своей новой должности и поднимая тост за Сваакера и Лиззи.
Свадьбу Урсулы и Пита сыграли пятнадцатого декабря две тысячи девятнадцатого года. Алекс и Нэнси к этому времени были уже три месяца женаты, так что среди пятидесяти четырех приглашенных гостей единственными неженатыми гостями на свадьбе Пита и Урсулы были двоюродный брат Урсулы, недотепа Джек Риддл и хороший друг Сваакера, капитан полиции Бен Картрайт, который на этот раз в роли тамады превзошел сам себя. На свадьбе родители Пита, скромные почтовые служащие, были ошеломлены и высшим обществом, в которое они попали, и богатством и влиятельностью семьи, с которой они породнились. Зато приехавшие из Флориды на свадьбу внучки родители Сваакера и родители Лиззи чувствовали себя как рыба в воде. Но чтобы изобразить свадьбу Пита и Урсулы во всем великолепии, нужен даже не литературный, а художественный талант на уровне столь любимых Сваакером Рембрандта и Рубенса, которым я, к сожалению, не обладаю. Скажу только, что свадьба эта вошла в анналы французского ресторана!
И когда Сваакер и Лиззи по традиции перед самым Рождеством подвели итоги уходящего года, они не могли не согласиться, что это был самый успешный год в их жизни. «Американо-канадское обозрение» и агентство по недвижимости Майкла Вайсмана, акционером которого был Сваакер, работали отлично и приносили высокую прибыль. Сваакер стал членом правления Первого Национального Банка с окладом шестьсот тысяч долларов в год. Операция по Третьему Федеральному Банку принесла ему семьсот восемьдесят тысяч долларов. Он создал великолепный сезонный бизнес, который в трех сделках принес ему семьсот пятьдесят тысяч евро. А Урсула вышла замуж за хорошего и надежного человека!
Семейная жизнь Урсулы и Пита была на редкость счастливой. Добродушный и умный Пит совершенно не возражал против того, что главой семьи стала волевая и умная Урсула, а точнее — он вообще об этом не задумывался. А волевая и умная Урсула это очень ценила и вела себя соответственно, так что добродушный и умный Пит как сыр в масле катался.
Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за Семейное Счастье!
Глава X
Сваакер и «Гении эстрады», или Операция «Робин Гуд»
В начале января две тысячи двадцатого года Сваакер впервые почувствовал, что он на пенсии. Хотя он и передал «Американо-канадское обозрение» Алексу еще в октябре две тысячи восемнадцатого года, но две тысячи девятнадцатый год был очень хлопотливым. Весной Сваакер помогал Майклу Вайсману наладить акционерное общество. Летом провел две очень крупные операции для клана Мерфи (сначала Сваакер в стратегически важной локации освободил для них помещение от несговорчивого арендатора, и Первый Национальный Банк открыл там свой филиал. А после этого Сваакер уронил акции Третьего Федерального Банка). Потом провел три операции сезонного бизнеса. Потом была свадьба Урсулы. И только сейчас он почувствовал, что делать ему, в сущности, и нечего. До начала следующего «сезона», то есть до середины сентября, ему нужно только получать доходы от агентства Вайсмана и от «Американо-канадского обозрения» да один или два раза в неделю присутствовать на заседаниях правления Первого Национального Банка, вот и все. Для энергичного дельца в расцвете сил, которому еще не исполнилось и пятидесяти двух лет, маловато.
Поэтому Сваакер стал чаще бывать в закрытом частном клубе «Гаудеамуса» в надежде, что среди массы тамошней информации ему подвернется интересная операция. Он теперь два-три раза в неделю приезжал в клуб, но, к величайшему своему неудовольствию, чувствовал, что и в клубе наступил «мертвый сезон». Вечеринки «Гаудеамуса» тоже не дали никакого результата. Сваакера выручил случай. Вот как это произошло.
Вечером во вторую пятницу января, как и всегда по вторникам и пятницам, Сваакер играл в кегли в кегельбане «У Зельмы» на Сорок Шестой Западной улице. Сваакер не случайно выбрал не какой-нибудь дорогой и фешенебельный кегельбан в своем богатом и престижном районе, а именно этот простой недорогой кегельбан, который посещали простые люди, рабочие. В эти пару часов, которые он проводил за кеглями, он не хотел наткнуться на какого-нибудь болтливого индивида из своей социальной прослойки, с которым пришлось бы с умным видом рассуждать о финансах, политике и экономике. Конечно, болтливого индивида можно отшить, но игра-то будет испорчена. По этой же причине почти все свое свободное время Сваакер предпочитал проводить дома. Он только раз в неделю выбирался с женой в ресторан, а если и принимал гостей, то это были несколько настоящих друзей, которые смотрели на это точно так же, как и он сам, и старались все дела оставлять за порогом дома.
Сегодня, как и всегда, на соседней со Сваакером дорожке (или «аллее», как говорили в кегельбане) играл Джим, жизнерадостный, пузатый сорокасемилетний мужик, по профессии мастер по ремонту холодильников. В кегельбане Сваакер был не мистером Сваакером, а всего лишь Томом, хозяином небольшой типографии, держал себя очень просто и демократично. Никто и не подозревал, что он мультимиллионер и Столп Общества. И когда три с половиной года назад Джим впервые появился в кегельбане «У Зельмы», они со Сваакером очень быстро подружились. Видимо, именно потому, что были настолько непохожи друг на друга.
Сваакер шесть раз в неделю бегал трусцой тридцать-сорок минут, а после этого делал гимнастику с гантелями. Он весил сто пятьдесят четыре фунта — ровно на пять фунтов больше, чем несколько десятков лет назад, когда он выступал за сборную университета по вольной борьбе в весе сто сорок девять фунтов. Именно в этой весовой категории Сваакер сначала занял почетное третье место на соревнованиях студентов города, потом три года подряд занимал на городских соревнованиях первое место, а на четвертом курсе он даже стал чемпионом штата среди студентов. Все пять кубков стояли на каминной полке в домашнем кабинете Сваакера и радовали его глаз. Джим весил двести двадцать фунтов —
