- Проблему я обозначила, - свернула световое кольцо Кийталана. – Мы не можем забрать тебя от мужа просто потому, что мы – Сальван. Снять печати демолорда – дело непростое. И ты не очень-то похожа на того, кто готов к просветлению.
- Понятно…
- Тем не менее, я обязана помогать всем, кто просит о помощи. Я уже работаю… кое с кем из твоей породы. Если ты настроена серьезно – я направлю твое дело по инстанциям.
- Ну направь… - вздохнула Лахджа.
«Соелу» она покидала в расстроенных чувствах. Не то чтобы Лахджа многого ожидала от этого разговора, но все-таки надеялась на что-то большее.
Ну что ж. Кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет оправдания. Значит, не так уж светлые силы и хотят ей помогать. Или просто не хотят связываться с демолордами.
И то сказать – ей особо нечего предложить. Будь Хальтрекарок кем-то вроде Корграхадраэда, ее, возможно, попытались бы завербовать. Попросить пошпионить за ним, что-то в этом роде…
Но Хальтрекарок?.. кому он интересен? Разве что гости у него расслабляются… можно бы передавать их разговоры… хотя если бы Сальвану было это интересно, они бы сами предложили. Видимо, у них и без Лахджи хватает сикофантов.
Да и как-то это претит – вредить Паргорону, в котором живет такой очаровательный демон, как Янгфанхофен…
- Дегатти, прекрати меня передразнивать, - недовольно сказал Янгфанхофен.
…И множество других очаровательных демонов. Ее друзей. Она ведь не живет одной только ненавистью к Хальтрекароку… Кошленнахтуму… Клюзерштатену… Абхилагаше… в общем, на этом список исчерпан. Ассантея мертва, а против всего остального Паргорона Лахджа ничего не имеет. Некоторые его обитатели ей даже нравятся.
Вернувшись во дворец Хальтрекарока, Лахджа, как обычно, оказалась посреди праздника. Они тут не прекращаются никогда – просто она теперь редко в них участвует. Хальтрекароку не очень приятно видеть некоторых персон, и с некоторых пор Лахджа – в их числе.
Она как-то неожиданно перешла в разряд игрушек, с которыми связаны постыдные воспоминания. Они не сломаны, с ними все в порядке, но ты смотришь на них – и сразу вспоминаешь… тот случай. Выкидывать жалко и тоже как-то постыдно, поэтому ты просто задвигаешь их куда подальше и делаешь вид, что их не существует.
Сама по себе такая ситуация Лахджу даже устраивала. Ее уже полгода вообще не беспокоили. Не заставляли участвовать в оргиях и играх, она не увеселяла гостей и перестала появляться в вип-ложе.
Зато на нее насел Совнар. Он понял, куда дует ветер, и пока что выжидал, когда Хальтрекарок окончательно охладеет к Лахдже. Собирался между делом намекнуть, что дочь Мазекресс – ценный актив, так что совсем терять ее не стоит, лучше перевести на другую работу. Там она, конечно, не сможет лицезреть своего любимого мужа, зато утешится тем, что по-прежнему приносит ему пользу.
Лахджа в целом ничего не имела против, но в Паргороне оставались и другие… проблемы. Вроде Кошленнахтума, который может решить, что ему снова выпадает неплохая возможность ее достать.
Поэтому она работала над тем, чтобы разорвать связь с Хальтрекароком полностью. Тогда она сможет уйти далеко-далеко. Туда, где живут только драконы.
А когда она над этим не работала, Лахджа жила… нормально. Помогала по мелочам Совнару, заботилась об Астрид, навещала своего возлюбленного смертного, тусила с другими наложницами… пыталась тусить. Они в массе своей стали шарахаться от нее, как от прокаженной.
Даже Сидзука, официально лучшая подруга, теперь дружила с Лахджой только в их общих покоях, а за их пределами сразу надевала очки «не-вижу-и-не-знаю-эту-женщину». Лахджа на нее не обижалась, потому что иного и не ожидала.
Зато Лахджа стала заглядывать к новому заместителю Хальтрекарока по игровым делам – Грише. Тот не разбирался во всех этих гаремных интригах и понятия не имел, кто с кем дружит, а кого ненавидит. У него тоже был свой рейтинг наложниц, и он даже завел картотеку с их отфотошопленными под аниме портретами… но это Лахджу не беспокоило, у всех свои фетиши.
Она просто обращалась за советом, что лучше посмотреть, во что лучше поиграть. За время ее отсутствия на Земле скопилось огромное количество контента, и Гриша даже завидовал, что она увидит все это впервые.
- …И обязательно «Каменные сердца», - охотно объяснял он. – Это лучшая часть. Нет, «Кровь и вино», конечно, тоже ничего. Хорошее завершение… но такое. Меньше драмы, и злодей не дотянул.
- Учту, - кивнула Лахджа. – А посмотреть что есть? Может, аниме? С Сидзукой будем смотреть.
- Тут… тут все очень грустно, - опал покамерно своим гусеничным телом Гриша. – Скажи… тебя не тошнит с исекаев? Просто ты тут давно, я не знаю, насколько низко ты пала…
- Что такое «исекай»?
- Есть еще бог на свете. Ты не знаешь. И не знай. Нам с тобой будет слишком обидно такое смотреть, - доверительно сказал Гриша. – Но несколько достойных тайтлов в этом десятилетии все-таки было. Вот «Дорохедоро» хорош. И «Инуясики». И особенно… хе-хе-хе… «Межвидовые рецензенты».
Лахджа сделала у себя отметки и на следующее свидание с Майно явилась с ноутбуком. Ей было интересно посмотреть на реакцию парифатского волшебника. Это тоже особое удовольствие – смотреть, как небезразличному тебе человеку нравится то же, что и тебе.
На свидание Лахджа, как обычно, смоталась в синедень. Только в этот день, раз в неделю, Хальтрекарок полностью отдавался общественно-полезной работе и не обращал внимания ни на что другое. Только в этот день можно было отлучиться почти со стопроцентной безопасностью, не боясь, что он вдруг о тебе вспомнит. Особенно теперь, когда Лахджа упала в рейтинге наложниц аж на сто пятьдесят второе место, если верить Сидзуке.
Прекрасный был день. Они с Майно пили вино и смотрели земные мультфильмы, причем Лахдже приходилось еще и переводить, потому что она закачала версию с английскими субтитрами, а ноутбук при переходе через Кромку по-парифатски не заговорил. Но от этого было только веселей, потому что переводила она немного вольно, так что Майно все время хохотал.
Им было так весело, что Лахджа даже немного припозднилась и вернулась
