— Что-то случилось? — непринуждённо спросила она.
Васко рассеянно повернул голову и посмотрел будто сквозь неё.
— А? Нет. Ничего особенного, что бы могло вас заинтересовать, Дора.
По всем признакам, он, конечно же, лгал.
«Всё, с меня довольно!», — пронеслось в голове у де Сарде.
Всякий раз, когда она делала шаг навстречу ему, он словно злонамеренно, делал два шага назад. Как только казалось, будто она начинает действительно понимать его, понимать даже в том неизъяснимом, о чём Васко молчит, её представление мгновенно разбивалось о его непоследовательность. С его стороны не случалось ни закономерных шагов, ни ожидаемых реакций.
Она не понимала ни его отношения к себе, ни самого капитана. Она устала.
Она резко развернулась и собралась направиться к выходу, когда Васко коснулся её руки.
— Постойте. Я должен вам показать нечто исключительное. Идёмте.
Только сознавая, что малейшее выражение недовольства или беззвучный скандал, полный резких жестов, привлечет к ним излишне любопытные взгляды, Селин проследовала за ним.
Они вышли из зала.
Всё освещение было сосредоточено в бальной зале, оставляя молчащее министерское здание в полумраке. Тёмные холлы Адмиралтейства пустовали, если не считать выставленных у лестниц гвардейцев и увлечённые друг другом парочки, кутающиеся в темноту. Впрочем ни гвардейцы, ни пары друг на друга не обращали ни малейшего внимания.
Ленты лестниц разворачивались одна за другой. Огни празднества остались далеко позади. Начинались грубо вытесанные служебные коридоры.
— Капитан, а вы уверены…
Шёпот Селин отразился неожиданно громким эхом.
— Доверьтесь мне, — его ладонь чуть сжала её, и Селин вдруг подумалось, что разразись под ними самая бездна, она без страха прыгнет в неё, лишь бы тёплая ладонь не выпускала её руку.
Перед ними открылся простецкого вида высокий, почти колодцеподобный холл, освещённый по стенам диковинными голубыми дугами, как если бы какой дурак исхитрился заловить и приручить молнию.
В центре холла располагалась самая обычная винтовая лестница, каких в Серене было множество.
— Куда она ведет?
— Просто доверьтесь.
Селин вздохнула.
Достигнув последнего этажа, и пройдя в неприметную дверцу, де Сарде невольно ахнула и прикрыла руками лицо от неожиданного света.
Горечь обид Селин растворилась в торжестве Мироздания, воссозданного сотнями рук величайших мастеров своей эпохи.
От края до края, насколько хватало видимости, размещались отливающие всеми оттенками металлов, известных Селин, устройства и механизмы. Только в отличие от едва заметных глазу рубинов в шестернях карманных часов, в колоссальных шестернях горели кроваво-красные камни размером с кулак. Огромные маховики возвышались над указателями с подписями на навтском. По бокам поля механических чудес находились большие глобусы Земли и Луны, в точнейшей пропорции относительно друг друга. Их не удерживали никакие крепления, планеты просто плавали в воздухе, чуть вращаясь вокруг своей оси.
Вспоминая атлас звёздного неба и сопоставляя размеры металлически-жёлтого поля под ногами и глобусы, Селин взволнованно оглянулась на Васко.
— Под ними. то есть… под нашими ногами… Васко, неужели это Солнце?..
Безупречными в своей гармонии клубками, иллюстрируя движения небесных сфер, застыли астролябии, в десятки раз больше той, что она уже видела в доме у Васко.
Венчал же это невероятное помещение огромный глянцевый купол, сквозь который блестели настоящие, не воссозданные, звёзды.
Её глаза пили красоту.
Впечатывали в память образы странного нового мира, совершенного, прекрасного, такого близкого — только руку протяни, и такого недосягаемого. Она словно видела человеческую мысль, застывшую на пике выраженного в изобретениях прогресса.
Мысль, вырвавшуюся на сотню лет вперёд.
Чем сильнее она вглядывалась в открывшуюся панораму, тем больше видела подробностей конструкций под собой.
В самом центре располагалось самая грандиозная из них — модель Солнечной системы. И самое поразительное, что в ней было не шесть, а целых семь планет, и более того, стояли дополнительные черновые орбиты, — угадывались сомнения автора в плоскостях, — ещё трёх…
— Нептун. Наше недавнее, полностью подтверждённое расчётами, открытие. И да, сейчас вы в святая святых навтов, в сердце Гильдии, и имеете счастье созерцать нашу хм… магию. Проще говоря, лаборатория, отдел пробации.
— У меня нет слов…
Он кивнул на застывшую Солнечную систему.
— Полагаю, вы уже понимаете, что это. Но готов поспорить на что угодно, что такого вы ещё не видели.
С тихим щелчком Васко повернул какой-то рычаг, и всё пришло в движение. Глобусы Земли и Луны вдруг чуть наклонились и начали плавный полёт под куполом по классически описанным орбитам, в то время как под ними покойно кружил диск Солнечной системы.
Селин интересовалась устройством мироздания и даже побывала в Аль-Садском Университете на лекциях Гюйгенса и Рёмера, двух известных астрономов, внёсших неоценимые вклады в изучение небесной механики. Так что ей повезло получить представление о кольцах Сатурна и о понятии скорости света. Но она никогда не видела, чтобы всё было представлено настолько филигранно детализированно и живо. Она не могла и предположить, что увидит перед собой космос со звездами, орбитами тел Солнечной системы, по которым в собственном ритме двигались планеты.
Озадаченно улыбаясь, Селин рассматривала великолепие у себя под ногами и над головой.
— Но как?.. Васко, какая сила приводит в движение всё это великолепие?
— Магнитная сила. Просто достаточно большие магниты.
Капитан стоял в тени у стены.
— Но это всего лишь макет, — отсветы искусственных звёзд скользили по лицу Васко и украшениями на его мундире.
«Всего лишь?!» только восторг не давал де Сарде наброситься на него с возмущением.
— Всё великолепие у ваших ног — всего лишь искусная подделка. Необходимая фальшь, что только готовит нас к подлинному знакомству с Истинным.
Капитан подошёл к неприметной широкой трубе со множеством шестерней и пружин в углу балкона, на котором они стояли, и толкнул её с видимым усилием. Труба выкатилась, блеснув линзой большого телескопа. Васко подкрутил какие-то рычаги и посмотрел в устройство.
— Но если взглянуть отсюда, можно увидеть Венеру и её поверхность во всех деталях. Такого мощного телескопа нет нигде на Гакане, уверяю вас. Она конечно не так блистает, как макет, не содержит ни роскоши инструмента, ни драгоценных компонентов, привычных глазу. Она дика и неуправляема, и нет ни единых рук от нашего мира, что посмели бы к ней прикоснуться. Но она — Утренняя Звезда, что освещает путь в океане. Она — настоящая. Ей можно подражать тысячью способов, но невозможно стать ею, потому что она — единственная в своём роде.
— Васко, мне даже страшно представить, насколько вы рискуете, показывая мне это…
— Не тревожьтесь. Какой болван покинет бал ради визита на рабочее место? — он усмехнулся. — В это время здесь никого не бывает.
Мир сердца Селин оживал.
Глубоко внутри она верила, что где-нибудь в мире существует и для неё человек, умный, добрый и смелый. Он обязательно спасёт её ото всей лжи и предательства, он полюбит её всей душой и станет беречь.
Ещё в раннем детстве де Сарде с горечью сумела принять факт, что с такой отметиной на лице ей никогда не выйти замуж за достойного мужчину. На такую, как она, ни один приличный мужчина не обратит внимания, ведь Селин — урод на ярмарке невест и всего лишь бракованный товар для выгодной сделки политического супружества.
Невзирая на уверения маменьки и Константина в том, что де Сарде хороша собой, и пятно на щеке лишь додаёт пикантности её внешности, авторитет дяди и тёти, да и подружки благородного происхождения, упорные в своей беспрестанной критике, только и делали, что указывали на полную её несостоятельность.
И приняв собственную дурную внешность, Селин приняла решение вложить все свои силы в развитие ума и мужские навыки.
