Ночь настала, накрапывал дождь, а мы все томились в ожидании и строили предположения…
И тут — снаружи шум, и возбужденный разговор, и голос знакомый запел:
«Нічь яка, господи, мисячна, зоряна!»
Распахнулась дверь, и в землянку вбежал Петр Головко — грязный, усталый, измученный. Лишь глаза озорно сверкают на заросшем лице!
— Петро! Наконец-то!..
— Все в порядке, товарищи! Привет вам от «дяди Кости»!
Вот что произошло за эти дни.
Встретился Петро с «дядей Костей» у сломанной березы без приключений — место было надежное. «Дядя Костя» сообщил, что в районный центр приехала группа немцев во главе с генералом. Генерал провел совещание, а потом приказал коменданту очистить районный центр от местных жителей, а всех русских — без исключения — под конвоем согнать к ближайшей станции и оттуда отправить в Германию.
«Дядя Костя» добавил, что, по-видимому, немцы собираются строить возле районного центра важный военный объект — с генералом приехали инженеры — специалисты по радио.
Выслушав «дядю Костю», Головко дал задание — выяснить, когда и по какой дороге немцы будут вести наших людей к станции, какой будет конвой, как он будет вооружен. Договорились встретиться на следующий день.
Но назавтра «дядя Костя» не пришел. Не явился он и через день. Только к концу третьих суток ему удалось наконец выбраться незамеченным из села…
И теперь перед отрядом стояла новая задача: нужно было спасать наших людей от фашистской каторги. Мы склонились над картой, обсуждая план операции.
Стояло ясное осеннее утро. Свежий ветер гнал вдоль большака сухую траву перекати-поле и багровые листья, принесенные из ближайшего леса. Среди развалин сожженного немцами хутора трудно было различить лежавших неподвижно людей — чекисты во главе с Петром Головко уже с утра ожидали колонну.
Показался конвой. Немцы шли впереди. Затем женщины, дети, старики. Замыкал шествие отряд полицаев.
Колонна подходила все ближе. Еще ближе… Еще…
— Огонь!
Впереди конвоя заплясали взрывы гранат. Вразнобой застучали пулеметы и автоматы. Дымом заволокло поле боя.
В горячке и сумятице боя большая группа женщин, человек до двухсот, с криками, плачем, спотыкаясь, падая, роняя узлы, прижимая к себе детей, побежала по открытому полю к лесу, черневшему невдалеке. И тут Головко увидел — немцы поворачивают пулеметы в сторону бежавших по полю людей!
— Хлопцы, фашистские гады наших людей покосят!
Он вскочил и в несколько прыжков достиг небольшой горки, поднимавшейся среди кустов у самой дороги. Взбежав на горку, Петро изо всех сил закричал:
— Смерть фашистам! — И метнул в сторону гитлеровцев одну за другой две гранаты.
Он был виден со всех сторон! Он знал, чем ему это грозило. Но он и хотел во что бы то ни стало отвлечь внимание на себя — на карте стояла жизнь десятков, а может быть, и сотен женщин и детей!
Немцы немедленно повернули пулеметы в его сторону…
Партизаны не успели выручить друга.
Под вечер из землянки, где жили чекисты, вышел старшина Белозеров. В руках он держал фанерную дощечку с прибитой к ней пятиконечной звездой. Под звездой было написано:
«Верному сыну Родины чекисту П. Головко».
Солнце зашло. У свежего холмика, возле реки, молча стояли бойцы и командиры, а в нескольких шагах от них, прислонившись плечом к стволу покалеченной снарядами дикой яблоньки, тихо плакала женщина в сером платке, одна из тех, кого Головко сегодня спас от фашистской неволи ценой собственной жизни…
Вышел вперед замполит Иван Воробьев.
— Товарищи! Дорогие товарищи!.. Нет больше с нами Петра, друга, сокола нашего. А все фашисты проклятые!… Но мы помним, что Максим Горький сказал: «Пускай ты умер, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!»
Отгремели прощальные залпы, и тихо стало кругом.
С реки тянуло прохладой, слышно было, как плескалась в воде у берега рыба, светились в темноте огоньки наших цигарок, и, казалось, совсем близко рассыпались над горизонтом цветные гирлянды далеких немецких ракет.
ИДЕМ ЗА ЛИНИЮ ФРОНТА
(вместо послесловия)
Однажды на исходе морозной подмосковной ночи впереди, на кромке леса, немецкие наблюдатели заметили белое облако. Оно быстро приближалось, затем разбилось на мелкие облачка, принявшие смутные очертания человеческих фигур в маскхалатах. Шквальный пулеметный огонь, открытый гитлеровцами, казалось, должен был уничтожить все живое. Но фигуры в маскхалатах, словно бестелесные призраки, прошли сквозь огневую завесу и исчезли.
Так впервые зимой 1941 года в донесениях гитлеровской военной разведки были упомянуты «Белые призраки».
Сообщений о «Белых призраках» становилось все больше и больше. Очень скоро выяснилось, что никакие это не призраки, а хорошо вооруженные и обученные боевые группы советских лыжников. Они постоянно давали о себе знать внезапными ударами по немецким тылам: валили под откос поезда с солдатами и боевой техникой, взрывали склады боеприпасов и горючего, нападали на конвои угоняемых в фашистскую неволю советских людей. Суровую кару несли предатели Родины, возмездие настигало фашистских палачей.
Появляясь всегда неожиданно, иногда «падая с неба», неуловимые отряды сеяли панику в рядах врага. Эффект их действия был настолько велик, что наименование «Белые призраки» сохранялось гитлеровцами и весной, и летом, и осенью, когда белые маскировочные халаты сменялись на защитные или бурые куртки, замаскированные под цвет молодой или увядшей листвы. Прошло много времени, пока фашистская разведка установила, что эти отряды состоят из чекистов Отдельной мотострелковой бригады особого назначения.
Эта бригада, созданная в первые дни войны, состояла из добровольцев — коммунистов и комсомольцев, студентов вузов и известных спортсменов и рабочих, обратившихся в ЦК партии и ЦК ВЛКСМ с просьбой направить их на фронт. Но боевым ядром были чекисты — сотрудники органов госбезопасности, милиции и пограничники.
Вероломное нападение фашистской Германии на нашу страну вызвало всенародный отпор оккупантам, повсюду на оккупированных врагом территориях стали возникать организованные большевистским подпольем партизанские отряды и боевые группы. Но страстная воля бороться с ненавистным захватчиком, желание отдать все для победы над ним тотчас же натолкнулись на действия хорошо отлаженной, обкатанной на полях Европы гитлеровской карательной машины — особых подразделений СС и абвера, службы СД, гестапо, жандармерии, полиции. Партизанские отряды несли неоправданные потери, подпольщики, не владея методами конспирации, попадали в ловушки гестапо. Да и какие знания подпольной борьбы могли быть у людей, еще вчера мирно стоявших у станков или водивших по полям тракторы? Вот почему одной из самых главных задач чекистов из Отдельной мотострелковой бригады особого назначения и было оказать помощь местным партийным организациям и партизанским отрядам в трудных условиях вражеского окружения, обучить их методам подпольной работы, особым видам боевых действий, требующих специальной подготовки.
