Мари спустила ноги вниз и засунула их в пушистые тапки – зайцы. Кудри снова упали на лицо, заставив девушку взвыть от негодования. Облокотившись о прикроватную тумбочку, она поднялась и прошлепала в коридор, в полумраке которого мигал огоньками непрочитанных сообщений её смартфон.
«Спишь?»
Это писал Макс в четыре утра. Буквально через пятнадцать минут после того, как отец отобрал у неё телефон.
«Только встала. Что хотел?» – ответила она ему.
Ответ прилетел через минуту.
«Общий сбор. Мы получили первое задание»
5 октября. После полуночи.
Кто здесь молодец?
Я здесь молодец!
Через улицу от моего дома располагается круглосуточная кофейня с незапароленным Wi-Fi. Я испробовал сеть еще на прошлой неделе, но оставил вариант с ней, как запасной. До лучших времён, когда мне срочно понадобятся несколько минут незащищённого трафика.
Местом дислокации своего первого хода в Игре для группировки приевшегося мне до нервного тика Максимуса я избрал скамейку, удобно укрытую от посторонних глаз тенью беседки. Там гудела молодежь, от силы на пару лет старше меня. Звенели стеклянные бутылки и девчачий смех. Во всём городе вряд ли нашлось бы более удачное место. Находясь поблизости с толпой людей, я выглядел как один из них, отдалившийся для перекура или разговора по телефону. Планшет в руках служил отличной маскировкой. Нажимаю кнопку, загорается экран и вот я уже свой среди чужих. Никто не видит, кто именно там сидит, поэтому они принимают меня за одного из новеньких.
Спокойно перелистав последние шаблоны текста из того количества набросков, что я сделал дома, выбрал предпоследний. Мне он показался наиболее дерзким и насмешливым. Отправляя Максу первое письмо, я и представить не мог, какой окажется его реакция. Он воспринял Инсинуацию более чем достойно. Я снова находился ближе, чем они могли предполагать. Я видел, как Максимус, сжимая кулаки за спиной так, чтобы этого не заметили его друзья, принялся обнадёживать и успокаивать их. Изначально настроенные на провал, они поверили ему. Поверили, что после того, как все задания будут выполнены, оригиналы видео окажутся у них в руках. Ну, не глупцы ли? Не этого я пытался добиться изначально. Мне необходимо было вытащить из Максимуса слабые черты характера, несвойственные лидеру компании. Я ждал, что моё послание выбьет его из колеи, заставит принять неверное решение. Возможно, где-то глубоко в подсознании мне и вовсе хотелось, чтобы Макс помчался в полицию давать признательные показания. Мол, рельсы мы не портили, но четыре подростка ложно обвиненные – это мы с моими друзьями. То-то я бы от души посмеялся! Но спокойствие и хладнокровность, с которым он принял мои правила игры, выбили из колеи меня, а не его.
Он снова переиграл меня и вышел на один ход вперёд.
Я наблюдал за ними со стороны и, как всегда, остался незамеченным. Видел, как Макс сообщил своим друзьям важную новость, а Данис принялся рыдать, будто пятилетняя девчонка. Он оказался слабее их всех, чему я, собственно, очень удивился. Он не готов принять факт, что у его бездействия есть свидетель. По сути, Данис – последний, чье когнитивное состояние представляло для меня научный интерес. Парнишка всегда был зависим от чужого мнения и крайне ведом. Мне откровенно не интересно наблюдать за тем, как он трусливо подожмёт свой хвост и бросится перед Максом на колени, чтобы тот помог разобраться с его проблемой. Тем не менее, Данис тоже состоит в этой компании, которая упорно травит меня вот уже четвёртый год подряд, поэтому и для него у меня уготовано специальное испытание. Если бы я мог стать наблюдателем со стороны, я бы поставил сто баксов на то, что он не справится и утащит всех на дно следом за собой. Это не входит в мои планы. Изначально я буду ломать сильнейших. И первым на очереди стоит Нильс. Он должен задать темп к выполнению заданий в моей Игре в Инсинуацию.
О Нильсе я знаю лишь то, что он любит изводить слабых и быть в центре внимания. Он единственный из этой богемной компашки, кто не упускает случая меня зацепить. Пинки, тычки и подзатыльники являются привычными моими спутниками, когда он рядом. Это я еще мог стерпеть, пытаясь перевести его действия в шутку и рассмеяться, не обратив внимания на боль. Но однажды он перешел на личности. И с тех пор больше никогда не проходил мимо меня, не обозвав каким-то новым мерзким прозвищем. Мне страшно ответить ему, потому что однажды во время наших препираний он схватил меня поперек живота и воткнул головой в урну. Как назло, там лежали остатки йогурта в стаканчиках, банановая кожура и шелуха от семечек. Всё это прилипло к моему лицу и волосам. Нильс смеялся так, что тряслись стены. Его вечный дружок-поддакиватель Данис не отставал. Вдвоём они тыкали в меня пальцами и звали народ посмотреть на «этого помойного уродца». Была большая перемена, поэтому в рекреацию сбежался народ из пяти кабинетов. Максимус крутился поблизости со своей камерой в руках. Снимая меня и гогочущую толпу на видео, он протянул мне руку и предложил свою помощь. И этот момент стал для меня наиболее унизительным из всех, что я пережил за все годы обучения. Пусть бы они не принимали меня в свою компанию и дальше. Пусть не замечали меня. Но окунать живого человека головой в урну, наполненную объедками – это так низко, что для Нильса я придумал нечто особенное. Скажу честно, что в тот момент, когда меня посетила эта гениальная мысль – я испытал огромное удовлетворение. Будто камень рухнул с плеч и разлетелся на осколки. В своих мыслях я уже наблюдал, как Нильс будет опозорен перед всеми не меньше, чем был опозорен я за все эти годы.
Я нажал «Отправить».
Два коротких письма с первым заданием для моей Игры в Инсинуацию улетели на почту Максимуса. Осталось пережить выходные и в понедельник в моей жизни, наконец, наступит белая полоса.
5 октября. Полдень.
– Я прилетела, как смогла! Что? Что он пишет?
Мари без остановки тараторила от порога, не успев даже повесить куртку на вешалку. Подёргав несколько раз левой ногой, она отшвырнула кроссовок за шкаф и поскакала в комнату Макса на одной ноге, двумя руками стягивая правый кроссовок.
Её дыхание сбилось, а мелкие кудряшки свалялись под шапкой и намокли от пота. На седьмой этаж она взлетела пешком, не дождавшись лифта. Каждая секунда драгоценного времени тянулась непозволительно долго, и ей уже казалось подозрительным молчание друзей, несмотря на то, что они едва успели
