Фолли ощутимо напрягся. Дедушка взглянул на него с улыбкой.
— Расслабьтесь, Фолли. Жить строго по инструкциям невыносимо в любом возрасте, вот что я вам скажу. Людям нужна отдушина, да-да. Как поживает Лусия? Вы ещё не делали ей предложение?
Не прекращая говорить, старпом нажал кнопку на столе.
— Не затягивайте с этим, Фолли. Хорошие девушки недолго бывают свободными.
Дверь каюты открылась. Молодой подтянутый паренёк в форменном комбинезоне внёс поднос с чайником и чашками. Поставил его на стол и разлил по чашкам горячий ароматный чай.
— Спасибо, Бен, — кивнул дедушка.
Паренёк быстро и бесшумно вышел. А дедушка обратился ко мне:
— Так что там с теоремой Пифагора?
— Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы, — удивлённо ответил я.
— I dokazatsmozhete?
— Konechno.
— Не надо, я верю, — махнул рукой старпом. — Пейте-пейте чай, пока не остыл. Это редкий сорт — «Ночное наслаждение», с Оранжереи. Его собирают в полночь, вместе с каплями росы. Да, на какие только ухищрения не идут люди, чтобы их планету приняли в Галактическое Содружество. И оно того стоит, юноша, можете мне поверить!
Затем Фолли отвёл меня в свою каюту и строго-настрого велел как следует выспаться, а сам ушёл к Лусии. Похоже, он и правда, собрался сделать ей предложение.
А у меня из головы не шёл добрый дедушка в вязаной кофте, перед которым трепетал целый военный крейсер. Да что крейсер! Вся наша планета на мгновение показалась мне маленькой и малозначащей, словно чаинка в стакане этого славного старика.
Ведь за ним стояла огромная Галактика с десятками планет и сотнями кораблей. И было совершенно непонятно — какое место в ней займёт Местрия?
Глава 17
Я проснулся задолго до прихода Фолли и успел порядком проголодаться. Но в одиночку идти в столовую не рискнул — я ещё недостаточно освоился, чтобы болтаться по кораблю без сопровождения. Поэтому сидел смирно, ждал пилота и глазел в иллюминатор, за которым по-прежнему мерцала восхитительная звёздная ночь. Слева из-за огромной кормы крейсера скромно выглядывал Хирон — цель нашей сегодняшней экспедиции. Из космоса он казался не жёлтым, как с Местрии, а красноватым, словно глаз не выспавшегося Создателя.
Я нашёл примыкавшую к каюте крохотную ванную. Методом проб и ошибок пустил струйку тёплой воды и с наслаждением умылся.
Фолли явился через час. Глаза у него были точь-в-точь такого же цвета, как Хирон, который уже успел вылезти в центр иллюминатора. Фолли отчаянно зевал, но вид у него был счастливый. Видимо, объяснение с Лусией прошло успешно и плодотворно.
— Дай мне пять минут, Ал! — сквозь зевоту сказал Фолли, прикрывая рот рукой, — а потом бежим завтракать.
Он тоже нырнул в ванную. Оттуда послышался плеск воды и восторженное уханье.
Из ванной Фолли вышел посвежевшим и гладко выбритым. Достал из шкафа два чистых комбинезона, один бросил мне, а другой натянул сам.
В столовой было не протолкнуться. Десантники в чёрных комбинезонах, пилоты в тёмно-голубых. Целая смена механиков, одетых в серое. Все эти люди жевали, гремели пластиковой посудой и громко переговаривались. Повара сбивались с ног, пищевые синтезаторы громко гудели, выплёвывая очередные порции.
— Смена вахты, — разочарованно протянул Фолли. — Эх, теперь будем есть, что останется.
Нам досталось по брикету питательной смеси буро-жёлтого цвета с приятным фруктовым запахом и по стакану киселя из кореники. Кисель только-только появился в меню, и корабельные гурманы не успели его распробовать, предпочитая обходиться привычным чаем.
Я положил в рот кусочек брикета. По консистенции он напоминал запеканку из козьего творога, да и на вкус немного сластил.
— Что это? — спросил я Фолли. Он равнодушно пожал плечами.
— Гидропонная зелень с креветками, скорее всего. Да ты не думай — ешь. Обедать будем уже на Хироне, причём точно такими же брикетами.
За наш стол подсел пожилой мужчина с зачёсанными назад редкими русыми волосами, в которых пробивалась заметная седина, и густыми рыжими бровями. Под его белым комбинезоном выпирало изрядное брюшко.
— Привет, Фолли! — поздоровался толстяк. — Через десять минут будем грузить буровую. Ты не хочешь приглядеть?
Фолли одним глотком допил кисель и поднялся на ноги.
— Идём, Ал!
Мы спустились в ангар. Там полным ходом шла погрузка. Пять шлюпок стояли в ряд, откинув грузовые трапы, по которым непрерывной вереницей двигались грузы.
К одной из шлюпок техники подкатили огромную конструкцию, напоминающую сложенный зонтик с толстенной трубой вместо ручки.
К этой шлюпке мы с Фолли и направились. Фолли взбежал по трапу и направился в рубку, я торопился за ним.
— Как мы будем грузить эту штуковину? — спросил я. — Она же больше шлюпки.
— Сейчас увидишь, — улыбнулся Фолли. — пристегнись.
Я послушно щёлкнул пряжкой ремня. Фолли нажал несколько клавиш. Шлюпка еле слышно загудела и оторвалась от пола. Пару минут ничего не происходило. Затем на полу ангара перед лобовым стеклом появилась тень. Она медленно увеличивалась.
Я скосил глаза вверх. Над кабиной медленно выдвигалась та самая толстенная труба.
— Если что-то не помещается внутрь, — весело сказал Фолли, — это можно погрузить на спину.
Раздались щелчки магнитных захватов, и труба замерла, надёжно прикреплённая к шлюпке.
— Готово! Ну, что, Ал — полетели?
Шлюпка вылетела из ангара, словно деловитый серебристый шмель. Следом за нами потянулись другие. Компактным роем мы устремились прочь от корабля.
Я сидел тихо, не мешая Фолли работать. А он, насвистывая, лихо щёлкал переключателями, вглядываясь в панель навигатора. Наконец, Фолли нажал кнопку автопилота и откинулся в кресле.
Я решил, что теперь можно и поболтать. В конце концов, Фолли для того и взял меня, чтобы не скучать в одиночестве во время полёта. Ну, и ещё потому, что сердце у него доброе. А за доброе сердце полагается награда.
— Фолли, а почему нельзя сразу включить автопилот? Ну, чтобы он сам взлетел и выбрал курс? Разве обязательно управлять шлюпкой вручную?
Фолли насмешливо покосился на меня.
— А что ты будешь делать, если автопилот откажет? Допустим, в космосе он не слишком-то и нужен — курс легко корректировать вручную, если не ограничен топливом. А при посадке? Нет, братишка — без опытного пилота полёт при любой неожиданности превращается в лотерею.
Я окинул взглядом звёздное небо и всполошился.
— Слушай, а куда мы летим? Хирона нигде не видно?
Фолли расхохотался так, что шлюпка задрожала.
— Ал, весь фокус не в том, чтобы лететь прямо на Хирон. Мы должны прилететь в точку, где он будет в назначенное время. Ведь ваша луна не приколочена к небу. Она движется, и довольно быстро.
— А долго ты учился управлять шлюпкой? — спросил я.
— Сколько себя помню, всегда умел, — ответил Фолли, довольно ухмыляясь.
— Как это? — я решил не обижаться на явную подколку.
— Я рос в кольцах Сатурна, в горняцком посёлке, Ал. Мужчины добывали руду, женщины старались мало-мальски обустроить быт. А ребятишки свозили добытое сырьё из карьеров к транспортным причалам.
Я недоверчиво посмотрел на Фолли, но он был абсолютно серьёзен.
— Наша колония, Ал — одна из старейших. Едва только земляне начали осваивать космос — им потребовалось много сырья. Проще всего было добыть его из космических обломков. Но вот незадача — человек не может долго находиться в невесомости без вреда для здоровья. А антигравы тогда ещё не изобрели.
— Как же вы справлялись? — спросил я.
— Меня тогда ещё и в проекте не было. Основная колония была на Энцеладе — это спутник Сатурна. Сначала шахтёров завозили вахтовым методом. Смена работала полгода, затем возвращалась на Энцелад. А после изобретения антигравов основали постоянную колонию. Только вот работать приходилось всем, от мала до велика — слишком дорого обходились антигравы и привозной воздух для скафандров и жилых куполов. Так что самостоятельно пилотировать шлюпку я начал с восьми лет. А потом…
