Дамы сидели по обе стороны от Фолли — Лусия слева, Йугу справа. Они были одеты в одинаковые белоснежные комбинезоны медицинской службы. Волосы уложены в одинаковые причёски — чёрно-смоляная у Лусии, золотистая у Йугу. Даже ели они одинаково — чинно подцепляя вилками маленькие кусочки отбивной.
Увидев меня с сумкой через плечо, Фолли одобрительно замычал и взмахнул вилкой, изображая приветствие. Матильда тут же вскочила, и на моей тарелке, словно по волшебству появился тёплый пирожок с мясом. Я с аппетитом надкусил румяную корочку и спросил:
— А пастора Свена ещё нет?
— Не переживай, Ал. Пастор не опоздает, — отозвался Говард. — Я предупредил его.
Я обеспокоенно повертел головой.
— Погодите! Он что, идёт пешком? — я так умоляюще уставился на Фолли, что он поперхнулся отбивной и, вздохнув, полез из-за стола.
— Сгоняю за пастором. Интен, где у вас стоит второй глайдер?
***
Мы только-только закончили завтрак, и вышли на улицу, как из-за деревьев в углу поляны вынырнул глайдер. Разумеется, это был не Фолли. Глайдером управлял Дин, и платформа была забита народом, словно церковь в воскресный день. Судите сами: Дин привёз Лину, её родителей, моих родителей, дядьку Томаша с тётей Джуди, да ещё захватил доктора Ханса и Трейси. Когда вся эта пёстрая компания высыпала на поляну, глайдер приподнялся не меньше, чем на метр, а гравигенератор взвыл с облегчением.
Здорово, всё-таки, когда столько народу приходит тебя проводить! Или не здорово? Ну, не знаю. Я просто был рад всех видеть, к тому же, намечалась важная часть программы. Конечно, серьёзные дела наспех не делаются, папаша мне всегда это говорил. Но у меня всё не так, как у приличных людей.
Первым делом я обнял маму, потом поздоровался с отцом. Он крепко стиснул мою руку и растерянно похлопал по плечу. Обниматься на людях он так и не научился, пришлось мне действовать самому. Тем более что на глаза навернулись слёзы, а я не хотел, чтобы отец их видел.
Лина уже подошла ко мне, а я всё растерянно оглядывался в поисках пастора. Но вот на дороге показалась упитанная фигура в чёрной шёлковой сутане. Я глазам не поверил — пастор Свен бежал! Не то, чтобы у него получалось, но мужественная попытка заслуживала искреннего восхищения.
Достигнув финиша, пастор обессиленно плюхнулся на скамейку и задышал так громко, что перекрыл шум разговоров. Говорить он не мог, поэтому только смотрел на меня вопросительно и тревожно. Я поспешил его успокоить:
— Вы не опоздали, пастор Свен! А где Фолли? Он же должен был вас привезти!
— Пастор начал было вытирать лоб рукавом сутаны, потом спохватился и вытащил из кармана платок.
— Не… не знаю…фух… Ал. Видимо… мы разминулись. Фух!
Пока доктор Трейси давала последние наставления Лусии, Йугу подошла к Лине и надела ей на шею тяжёлый венок из цветов предзимника. Нежно-алые зубчатые лепестки ярко выделялись на белом платье. Лина взглянула на меня и глаза её расширились от удивления и радости.
Пастор Свен, наконец, отдышался и встал со скамьи. Он поднял руку, и провожающие почтительно умолкли.
— Ал, Лина! Подойдите ко мне, — торжественно сказал пастор.
Потом дядька Томаш произнёс речь, притопывая по увядающей траве новеньким протезом. Мама с Иргой украдкой утирали слёзы. Матильда вынесла прямо на поляну огромное блюдо с горой пирогов, и бутылки с папашиной настойкой пошли по рукам.
Интен тоже говорил, путано и застенчиво. Дин от всего сердца пожелал нам доброго пути. Доктор Ханс после улиточной диеты с удовольствием лакомился пирогами. Даже доктор Трейси улыбалась, и это было удивительнее всего.
И только Говард стоял чуть в стороне, покусывая нижнюю губу. Я сам подошёл к нему. Он поглядел мне прямо в глаза, удовлетворённо кивнул и крепко пожал руку.
— Я горжусь тобой, Ал.
— Возвращайтесь поскорее, ребятки! Мы будем ждать вас, — сказал дядька Томаш, и все согласно закивали.
Мы с Линой держались за руки и улыбались счастливо и легко. А с пронзительно-лилового осеннего неба ласково глядело на нас розовое солнце Местрии.
