В 1949 году все, что у него было, он вложил в партию контрабандных итальянских чулок. Доставили их с континента точно в срок, но корабль был досмотрен полицией (вероятно, кто-то настучал), контрабанда обнаружена и конфискована, а потенциальный владелец итальянских чулок остался без гроша. Но главное - в стороне.
Пришлось съехать с квартиры, содержать которую стало не по карману, и перебраться в маленький отель для состоятельных людей. Джон Джордж Хэй еще мог причислять себя к ним. Пока… А что дальше?
- У меня большие планы, - разглагольствовал он. - Жизнь налаживается, у людей появились лишние деньги, которые они готовы тратить на всякие пустяки. Но эти пустяковины кто-то ведь изобретает, верно? Я намерен оказывать этим людям содействие в получении патента. Также, если дело покажется особенно перспективным и не слишком затратным, я готов организовать производство.
- Должна признаться, - улыбнулась собеседница, - что я тоже в некотором смысле изобретатель. Вы что-нибудь слышали о накладных ногтях?
Клюнула, возликовал Хэй.
Оливии Дюран-Дикон было 69 лет. Она жила в том же отеле, что и Хэй, хотя ее состояние позволило бы ей вести жизнь куда более насыщенную и яркую. Но престарелая вдова не желала рисковать, надеясь оставшиеся ей годы провести в гарантированном достатке. Новый жилец - такой предупредительный, такой обаятельный, просто душка! - вывел ее из привычного равновесия. Уж больно радужные перспективы открывались перед ней. А что, если попробовать?
- Разумеется, я слышал об этой новинке, - сказал Хэй.
Он действительно слышал. Оливия Дюран-Дикон, не понижая голоса, расписывала достоинства придуманных ею ногтей своей приятельнице в холле гостиницы и так увлеклась, что не заметила Хэя, сидящего у камина в кресле с высокой спинкой.
- Полагаю это дело чрезвычайно интересным, - глубокомысленно заключил Хэй. - Рынок поистине необъятен и пока свободен от конкурентов.
- На досуге, - чуть зарумянилась вдова и смущенно потеребила кулон с крупным бриллиантом, - я разработала дизайн и оригинальную цветовую гамму.
- А изготавливать их надо из пластика! - с воодушевлением воскликнул Хэй. - Миссис Дикон, а ведь я именно тот человек, который вам нужен. К югу от Лондона у меня есть небольшой завод с великолепными пресс-формами. С красителями тоже проблем не будет, это я вам обещаю.
Завод, о котором говорил Хэй, закрылся несколько лет назад. Имевшееся оборудование продали на металлолом. Сквозь прохудившуюся крышу помещение заливали дожди. Арендовать его на месяц Хэю почти ничего не стоило.
- Я приглашаю вас съездить туда и убедиться во всем собственными глазами. Мы с вами люди серьезные, опытные, а опыт показывает, что слова ничего не стоят, только дела.
После недолгого размышления вдова ответила согласием. Даже если из этого ничего не выйдет, поездка за город - не худший способ убить время.
- Утром и отправимся, - сказал Джон Хэй.
И снова Оливия Дюран-Дикон не стала возражать. С чего бы?
- Завтра я тебе все расскажу, - сказала она вечером подруге, нежданно заглянувшей в гостиницу.
Автомобиль остановился.
- Какой он… - миссис Дюран-Дикон поискала необидное сравнение и не нашла. - Непрезентабельный.
Джон Хэй беспечно рассмеялся:
- Наружность обманчива. Важнее - что внутри.
Переступив порог, вдова остановилась, испуганная темнотой.
- Ничего не видно, - пожаловалась она.
- Сейчас я зажгу свет, - сказал Джон Хэй, закрывая дверь. После этого он вытащил из кармана револьвер, приставил дуло к затылку дамы и выстрелил. Оливия Дюран-Дикон рухнула к его ногам. Хэй переступил через тело и зажег свет - как обещал.
Потом он приступил к делу. Сначала снял кулон с бриллиантом и серьги. Затем - жемчужное ожерелье и бесценное манто из персидской каракульчи. Обыскал сумку. Денег нашлось не слишком много, чуть более 10 фунтов.
Подхватив тело под мышки, он потащил его к громоздкому металлическому баку, установленному на тележке. Откинул крышку и, с натугой подняв труп, сбросил его в бак. Рядом стояли загодя припасенные канистры. Надев перчатки из толстой резины, Хэй стал переливать содержимое канистр в бак. Запахло паленым: серная кислота начала разъедать одежду и плоть женщины. Всего понадобилось около 45 галлонов. Он не ошибся в расчетах.
Сунув драгоценности в карман, а манто затолкав в кофр, Джон Хэй покинул здание, навесив на дверь замок. Прежде чем отправиться в Лондон, он притормозил у маленького ресторанчика и заказал чай и яйцо-пашот на тосте. На аппетит он никогда не жаловался.
По дороге в гостиницу он заехал в ломбард и сдал жемчужное ожерелье, получив за него весьма приличную сумму - больше, чем надеялся. Рядом располагалась химчистка. Хэй заглянул и туда. Манто надо было очистить от крови.
В отеле он поднялся в свой номер, переоделся и спустился в холл.
- Мистер Хэй, а где Оливия? Вы ездили на завод?
Хэй выругался про себя. Вдова, оказывается, разболтала приятельнице о намеченной поездке.
- Не знаю, - развел он руками. - И удивляюсь. Я ждал, но ждал напрасно.
- Надо заявить в полицию, - сказала подруга Оливии Дюран-Дикон безапелляционным тоном. - Вы пойдете со мной!
Пришлось согласиться. Единственное, что ему удалось, - отнести визит на вечер завтрашнего дня. Утром он снова наведался на завод и заглянул в бак. Немного жира и фрагменты костей плавали на поверхности. Он подлил еще кислоты, чтобы ускорить реакцию, и отправился в приглянувшийся ресторанчик. Перекусив, вернулся. Серная кислота не успела «съесть» все без остатка, но времени ждать у Хэя не было. Он выкурил сигару и выкатил бак во двор. Там он опрокинул его… Когда кислота впиталась в землю, он забросал угольно-черное пятно песком, сел в машину и уехал.
Обвиняемый и приговоренный
С подругой Оливии Дюран-Дикон он явился в полицейский участок, где и было составлено заявление об исчезновении вдовы.
Хэй был слишком многословен и неестественно оживлен, и это было подозрительно. Полицейские обратились к картотекам. Тут же выяснилось, что «добропорядочный джентльмен» со времен учебы в колледже состоит на учете. Еще через несколько часов полицейские уже знали о заводике в пригороде, где при последовавшем обыске были обнаружены специальные приспособления для работы с кислотой.
- Вы арестованы!
- Что мне инкриминируется?
- Убийство Оливии Дюран-Дикон.
