– Нет, операцию по Сеньке Шалому задумала ты казисто, не скажу дурного, - Полковник милиции Андрей Остапович Омельянчук, седоусый и крупный, похожий на Тараса Бульбу, отбросил папку в сторону и уставился на Гоцман. - И балагула подставной - цикавая идея… Но зачем?! Зачем ты сама туда залезла? Для покататься с ветерком? А если б он тебя признал? Та дырку б провертел в тебе — не к ордену, а так, для сквозняка?
– Сенька - залетный, — спокойно произнесла Давима. - Всего месяц в городе. К тому же ночь…
– Согласен, - кивнул Омельянчук. - А если б кто признал из проходящих? Окликнул: здрасте, Давима Марковна, шо свеженького в уголовном кодексе? Тогда как?!
– Я ж повторяю — ночь…
– Обратно согласен! А к чему одна поперла на пять стволов?! Там народ с душком, очки не носит. К чему один?! Ты шо, броненосец?!
Гоцман снова вздохнула:
– Та если б я тех пацанов не взяла на бздо, они бы начали шмалять, Андрей Остапыч… Сколько бы пальбы вышло - волос стынет. А там ребенок скрипку пилит, мамаша от ужаса умирает на минутку.
Омельянчук раздраженно нашарил на столе очередную папку, дернул за тесемки так, что они порвались. Посмотрел на Гоцман, мерившую шагами кабинет.
– Та шо ты мечешься, как скипидарная?!
– Доктор сказал ходить, - пожала плечами Гоцман. - Вот и ходю. Полезно для здоровья.
– Ну раз сказал, ходи…
Оба умолкли. Раздражение повисло в воздухе, мешало двигаться. Омельянчук остервенело лупанул кулаком по дыроколу, но тот только жалобно чвакнул, пытаясь пробить толстую стопку листов. «От же ж зараза», — с сердцах сказал про себя Омельянчук.
– Ну хорошо… - наконец хмуро произнес он после паузы. - А Фима был к чему?
– Ты шо опять за Фиму, Андрей Остапыч? - выдохнула Гоцман.
– А то, - зло оскалился начальник УГРО. — В честь чего вор-щипач экстра-класса гуляет с вами до секретной операции, а?!
– Андрей Остапыч!..
– Нет, в честь чего?!
Омельянчук снова шарахнул по дыроколу.
– Ты дырку сделаешь в столе, - заметила возмущенно Гоцман. - Шесть лет как Фима завязал, и вам за то известно.
Дырокол полетел в сторону. Омельянчук выскочил из-за стола.
– Да, он герой подполья — это я знаю! И в катакомбах газом травленный — за то не спорю! Но вся Одесса знает Фиму Полужида за щипача! Он же из желудка гаманец сработает на раз! И то, шо он — твой друг! Ты шо?.. - голос начальника внезапно стал испуганным. - Шо, опять?!
Гоцман набрала полные легкие воздуха, глаза её расширились, лицо побелело. Омельянчук схватился за графин, плеснул в стакан воды, но Гоцман отрицательно помотала головой, тыча пальцем в сердце, - не волнуйся, мол, так надо.
С шумом выдохнула воздух, снова порозовела. Объяснила испуганному начальнику:
– Доктор прописал. Для здоровья.
– А-а… — с облегчением кивнул Омельянчук и сам жадно выпил воду.
Через минуту мужчина вернулся за стол и продолжил своё дело.
– Да шо ж такое, а… - Омельянчук, отдуваясь, пытался отцепить от стопки намертво въевшийся в нее дырокол.
– Дай я тебе прострелю эти несчастные дырки, - улыбнулась Дави.
Начальник УГРО, раздраженно сопя, отшвырнул папку вместе с дыроколом, поднял глаза на подчиненного.
– Объясни мне только одно… - начала Гоцман.
Но женщине помешал сияющий Якименко, ворвавшийся в кабинет без стука.
– Разрешите, Андрей Остапыч?.. Давима Марковна, Сенька Шалый раскололся! По семи эпизодам! И схованку, где заховали все бебехи, выдал!
– Так хватайте ноги в руки и тараньте его до того места, пока теплый! - рявкнула Гоцман. - Бикицер!
– Я уже отправил его с Фимой! - радостно закивал Якименко. - Дождусь грузовик и тоже поскочу!
Лицо Омельянчука потемнело.
– Шо значит «отправил его с Фимой»?! - взревел он. — Кто такой Фима?! Он сотрудник или кем?!
– Так я ж под конвоем, - растерянно пролепетал капитан.
Гоцман досадливо махнула на него рукой — проваливай! Плотно закрыла за Якименко дверь и повернулась к Омельянчуку.
– Нет, мне это начинает сильно нравиться, — заметил молчавший до этого мужчина. - Отправил его с Фимой! А?!
– За Фиму помолчим, - махнула рукой Гоцман. - Ты лучше объясни, какой гэц тебя с утра укусил?
Тут-то Омельянчук вздрогнул от этого вопроса, совсем не желая его слышать от Давимы Гоцман. Но, к несчастью, он всё прозвучал до конца и, скрепя сердцем, Андрей раскрывает ящик стола и протягивает женщине документ с приказом из Центра КГБ. Дава, взяв в руки документ, медленно вчитывается в него и как-то странно дышит.
Гоцман ясно видела, что это приказ о временном формировании отдела темпорального УГРО по борьбе с бандитизмом в рамках временного сотрудничества с Темпоральным Агентством по Борьбе с Организованным Раздолбайством. Но понять она не могла, с какой любовью верхушку гэпнуло, чтобы взять её начальником отдела вместе с подчиненными ещё со времён Красной Армии и темпоральной разведки.
– Это шо за лохотрон, Остапыч? - нервно фыркнула Давима. - Эти ж придурки давно расформировали все официальные разведки и всех разведчиков, радистов и прочих на расстрелы отдали. Отделались только Жека Воробьёв и фашинюга Барбаросса тем, шо их тырнули. Ну и “Моссад” с Т.А.Б.О.Р.ом втихую работают, усё. Вроде же… говорят, типа марсианка одна втихую свалила, но это слухи…
– А нет, Дава! Барбароссу втихую остатками боевых отрядов из всех разведок! - выдал неожиданную новость Андрей Остапыч. Точнее, только часть новости. - Видите ли, им не нравится его армада кораблей во флагмане с вундерлинкором, ибо он король морей! Вот он и… - тут мужчина неожиданно запнулся, боясь сказать.
– Не тяни кота за все подробности, выкладывай. Шо он сделал? - вопросом Гоцман мигом потребовала договорить проблему.
– Он пробудил заточённый вневременной спецназ…
Ой, как же Давима хотела сейчас выдать словесный поток отборного мата, описывающий в точных подробностях, куда оберст-лейтенанту надо идти и как он должен это осуществлять. Гоцман перестаёт верить в адекватность немцев с этой же минуты, ибо только там находились придурки аж с 20-го века, устраивающие тотальный оверкилл какой-нибудь мистикой! Да вспомнить даже дело о фашистах-вурдалаках и Жеке, или же задание темпорального агента Уильяма Бласковица в замке Вольфенштайн, где немцы воскресили короля Саксонии Генриха Первого! Дела о Гомо-Септипедисах и марсианами-каннибалами с их вундерлинкором и Хуаном Карлосом и то более адекватнее на их фоне!
Но отряд Вневременного Спецназа с их командиром - вышка всего темпорального идиотизма и раздолбайства. Лютые отморозки и убийцы, задача которых - закос под ноль всех темпоральных разведчиков вне их времени. Бессмертные пацаны, которым путь на сушу закрыт, но в море настигнут даже подлодку с бутафорским парусом. Не зря их запечатывали от греха подальше.
Иронично то, что запер их именно небезызвестный советский разведчик Евгений Воробьёв в быту своей молодости. И сделал это настолько эффектно и случайно, за что его ХЗ и весь спецназ ненавидит, обещав расправой ему в первую очередь. Откуда Давима это знает? В те года она только собрала свой небольшой отряд и была на советской подлодке, выполняя задание в бородатом семнадцатом веке.
– Так шо, Гоцман, делать будешь? - голос Андрея Омельянчука прервал размышления Давимы, заставив её перевести взгляд с приказа на него.
– Шо-шо? Выполнять, искать Воробьёва, угробить спецназ навсегда, - с чувством, полной безысходности из ситуации, даёт свой ответ Гоцман. – Звони в Москву и ищи майора Кречетова, начальника УГРО по Балашихе, ему и его команде передашь дела.
Информация к размышлению из досье Д. Гоцман:
Давима Марковна Гоцман. Ныне начальник темпорального УГРО по борьбе с бандитизмом города Одесса, подполковник милиции. Бывшая майор красной армии и советский разведчик.
Груба, прямолинейна, не имеет привычки без разбору сажать за решётку. Умеет договариваться с авторитетами в криминальной среде.
Имеются связи как в армии и разведке, так и в криминальной среде Одессы.
