Она рассмеялась.
— Который ты так умело прячешь, знаю-знаю.
— Бабетта, — поинтересовался я, — у меня один вопрос насчет Юга. Нет-нет, он не касается ваших тайн…
Она поощряюще улыбнулась.
— Рич, у меня от тебя нет тайн.
— Как на южном материке готовятся к Маркусу? — спросил я. — У вас о нем могут знать больше. Тоже лезут в пещеры?.. Уходят в подводные города на морском дне?..
Она заметно помрачнела, из груди вырвался тяжелый вздох…
— Рич, мы стараемся об этом не думать.
— Почему?
— Зачем думать о неизбежном? — ответила она с горечью. — Да, у нас есть записи о Маркусе, но все говорят, что после него все начинается заново. К счастью, баггеры находятся на таких глубинах, что вся мощь Маркусов их не достает…
— Или баггеры неуязвимы для Маркуса, — буркнул я. — Возможно, его разрушительный луч в состоянии крушить земную кору и сжигать города и леса… но не высокопрочную сталь?
Она умолкла и рассматривала меня с напряженным вниманием.
— Рич…
— Слушаю?
— Кто ты? — повторила она. — Ты знаешь немало о Юге, хотя там не бывал, ты употребляешь такие слова, каких даже мы там не знаем, я могу только смутно догадываться, что ты имеешь в виду… Кто ты?
Я усмехнулся.
— Я мужчина, который старается тебя заинтересовать такими вот не самыми достойными приемчиками и намеками. На самом деле, конечно, я никогда не летал на баггерах или грандбаггерах и даже не знаю, в какой стороне Юг, если ты не покажешь своим хорошеньким пальчиком, да и то завтра уже забуду.
— Но ты знаешь не только слово «баггер», — сказал она, — но и то, что на нем летают!.. Рич, что передать его императорскому величеству Герману?
Я ответил подчеркнуто гордо:
— Передай, что Его Величество король Ричард… нет, не так. Никаких титулов! Мое величество выше титулов. Передай, Ричард Строитель навестит его вскоре после того, как разделается с Маркусом. Как и на чем изволит прибыть… пока не решено, но пусть императорское величество не переживает, я найду способ.
Она грустно улыбнулась.
— Знаешь, я почти верю. Ты настолько наглый…
— А наглость, — добавил я, — второе счастье. Бабетта, я говорю не для того, чтобы отмазаться. Я в самом деле хочу побывать во дворце императора. Посмотреть Юг и его… особенности.
Она покачала головой.
— Ты хотел сказать «чудеса».
— Хотел, — признался я, — ты в самом деле такая чуткая?
— А почему не сказал? — поинтересовалась она.
— Чудес не бывает, — ответил я. — Вообще. Чудеса — это нечто необъяснимое, но объяснение есть всему.
Она посмотрела исподлобья.
— Не дождусь дня, когда вы встретитесь с императором. Посмотрю, какое объяснение найдешь чудесам, которые так скучно называешь особенностями.
Она довыскребала ложечкой остатки мороженого, я взглядом показал, что могу заполнить снова, она улыбнулась и покачала головой.
— Спасибо, а то в самом деле растолстею. И вообще мне пора…
— Уходишь, — сказал я с сожалением. — Вот так всегда.
— Но я и прихожу, — сообщила она.
Я повернулся на бок и смотрел, как она быстро сдернула со спинки кресла платье и влезает в него ловко и умело, придворные дамы так никогда не смогут.
— Я по тебе начинаю скучать, — сказал я вдруг.
— А я по тебе скучаю всегда, — ответила она.
Я смолчал, а она улыбнулась, вышла в коридор, но, судя по тишине за дверью, там ее, похоже, не заметили вовсе, хотя сэр Toppeкс снабдил внутреннюю стражу всеми доступными амулетами.
Выждав чуть, я быстро собрался, скользнул в личину исчезника и прошел на высокую башню, а там на верхней площадке поспешно всматривался и внюхивался, перейдя на запаховое зрение.
Не знаю, то ли интуиция подсказала направление полета, то ли нюх уловил рассеянные молекулы запаха, но я понесся, держа ноздри распахнутыми и все еще не уверенный, в ту ли сторону меня несет чутье.
Мир в ночи серый, но вообще-то для большинства совсем черный, это я не вижу цвета и уже бурчу, а для других кромешная тьма, так что не ворчи и не жалуйся, маши крыльями вот так же мерно и ровно, не привлекая внимания…
Впереди далеко внизу за черным лесом поднялись башни замка. Я всмотрелся, что-то знакомое, хотя никогда здесь не был, или же знакомого тоже нет, а есть след, какие-то молекулы запаха Бабетты…
Я сделал круг, крыша высокая и покрыта черепицей, я снижался медленно, всматриваясь в окна и выступы. Один показался достаточным для того, чтобы поставить ступни. Я плюхнулся на него, распластав крылья по стене, поспешно перетек в личину человека и, повернув кольцо Хиксаны Дейт, вдавился в стену.
Никогда не привыкну к этому отвратительному чувству зависания в глубине болота, когда нет привычной опоры под ногами, не видишь, что впереди, сбоку, внизу или вверху.
Старательно отсчитывая шаги, я проламывался сквозь вязкую массу, ставя ноги так, будто поднимаюсь по лестнице, и через полминуты осторожно выдвинул полморды из стены, осмотрел пустую комнату, выбрался в нее и перевел дыхание.
Тихо, настороженный слух уловил очень далеко звук шагов, но он отдалился и затих раньше, чем я успел ринуться искать убежище.
По ту сторону двери тихо, я укрылся личиной незримности, как можно тише выглянул в коридор. Длинный, узкий, освещен плохо, что для меня весьма.
Прислушиваясь и задействовав на полную мощность тепловое и запаховое настолько, что дико заболела голова, а из носа пошла кровь, я услышал далекие голоса, мужские и грубые, однако среди них один знакомый женский…
Тепловое зрение уже не требуется, как и запаховое, я вытер кровь с верхней губы, дальше проще, проскользнул на веранду, а оттуда, прислушиваясь, пробрался к дверному проему.
В богато убранной комнате четверо мужчин, двое ко мне затылками, один в профиль, это хозяин замка лорд Вильгельм Рошер, второй лицом ко мне, лорд Карл Людвиг Кнебель, знатный и вельможный, Вирланда не поддерживал, это я знаю, но и у Кейдана не ходил в фаворитах, а теперь вообще еще видеть не желает. Лиц двух других не видно, но, судя по тому, как вальяжно сидят, оба не простых свиней.
— …никаких переворотов!.. — продолжал голос Бабетты. — Пока что. Дело не в ваших амбициях и обманутых надеждах. В самое ближайшее время Ричард предпримет путешествие на Юг ко двору его императорского величества Германа Третьего.
Рошер охнул.
— Но… как? На это могут уйти годы!
Бабетта медленно появилась в поле зрения, просто прохаживается взад-вперед, немыслимое нарушение этикета, ее взгляд скользнул по их лицам с великолепным пренебрежением.
