из этих камней имеется маленькая, невидимая глазу искорка. Ещё когда горы были кипящей лавой попали в них такие искорки. Но это происходило очень, очень редко. А потом эти камни могут пролежать в толще горных пластов целые века и даже эпохи, и ничего с ними не случается. Но иногда, а это встречается ещё реже, зарождается ещё один камень с искрой, и эта искра совсем иного рода. Если в результате землетрясения или сдвига пород соприкоснутся два камня: один с обычной искрой, а другой – с особой, то между ними начинается взаимодействие. Как это происходит, я не знаю и объяснить не смогу. Но ведь и младенец не может объяснить, как он сформировался во чреве матери.
Очень долго и незаметно для обычного глаза происходит это взаимодействие, и камень с обычной искрой начинает меняться. Он всё больше становится похож на человека. Почему именно на человека? Не знаю. Возможно, это самая удобная форма для разумного существа. И наступает такой день, когда один из камней перестает быть камнем и становится живым разумным существом. Вы называете таких существ гномами. Мне не нравится это название. У многих людей слово «гном» ассоциируется с уродливым карликом с длинной белой бородой и в дурацком колпачке, а мы выглядим совсем не так. Сами себя мы называем сыновьями или детьми горы, или горным народом (если совсем точно, порождениями горы). Первый зародившийся в горе сын – самый мудрый. Он – основатель рода, он от рождения знает многое, что потом передаёт остальным. Существуют определенные правила. Прим (я так называю первого жителя горы, в человеческом языке нет аналогов его настоящего имени) никогда не должен покидать гору. Он является хранителем камня с особой, оживляющей искрой. Будем называть этот камень «Жизнь горы».
Первым долгом, Прим начинает искать себе подобных. Он умеет определить (как и все мы), в каком из камней есть искра жизни, и прикладывает к нему камень «Жизнь горы». Оживление здесь происходит гораздо быстрее, ведь Прим знает, к какому месту надо приложить камень. А потом, с каждым прибавляющимся сыном горы, оживляющая сила камня увеличивается. Видимо, к ней присоединяется сила всех разгоревшихся внутри детей горы искр. Но искры, горящие внутри нас, могут погаснуть, если надолго потеряют связь с «Жизнью горы». Тогда начинается обратный процесс, и живые существа снова превращаются в камни. Только искр внутри них уже нет и никогда не будет.
Так вот, Прим, первым делом, нашел и оживил три камня, трёх своих, как у нас говорят, найденных сыновей. Он нарек их по названиям трёх металлов. В нашем языке эти имена звучат совсем по-другому, но для вас я назову их Аур, Арг и Купр.
У нас заведено, что каждый сын горы находит трёх сыновей, (оживляет всех только сам Прим), а после этого занимается, чем захочет. Нам не нужны никакие обыденные вещи. Нам не нужно оружие, потому что мы не воюем, нам не нужны кубки и блюда, потому что мы не едим и не пьем. Но мы очень любим создавать и созерцать красоту. Мы выращиваем и улучшаем драгоценные камни, покрываем узорами металлические пластины, вытягиваем из минералов и металлов тончайшие нити и потом сплетаем из них ткани.
Вот пример такой работы. Мешочек, в котором хранится «Жизнь горы», создан Примом из нескольких самоцветов. Могут пройти столетия, но они будут не властны над этой тканью.
Аур и Арг быстро нашли по три камня, Прим их оживил, а сами они нарекли своим сыновьям имена. У нас принято называть наших детей именами камней, металлов, минералов и различных их составляющих. Мне трудно это объяснить, но мы видим, из каких частиц состоит вещество и, если надо, можем исправить, когда что-то нарушено. Эти частицы и их соединения имеют у нас особые названия, и этими названиями мы нарекаем наших сыновей.
Мир внутри горы наполнялся нашим народом. Выдалбливались в толще скалы всё новые гроты, галереи, переходы и мастерские. В центре горы был устроен огромный зал. Одна стена в этом зале была сплошь покрыта каменными нишами, в которых хранились лучшие работы наших братьев. Любой мог на них посмотреть, насладиться их красотой, чему-то поучиться. А на самом верху в яшмовой шкатулке лежал камень «Жизнь горы».
Купр, сколько ни старался, не мог найти ни одного камня с искрой. Бездетность сильно огорчала его. Прим тоже переживал за Купра.
И вот, когда всякая надежда казалась утерянной (потому, что камни с искрой стали встречаться всё реже), Купру, наконец, повезло. Не помня себя от радости, он вручил найденный камень Приму. Тот созвал всех братьев и приступил к торжественному обряду оживления. Прим возложил найденный камень на возвышение, устроенное специально для этой цели в центре главного зала, и прижал к тому месту, где теплилась искорка, камень «Жизнь горы». Превращение произошло довольно быстро: ведь кругом собралось много братьев с ярко горящими внутри них огоньками.
Когда новый сын горы зашевелились, всё сказали хором:
– Да не будет последним!
У нас существует суеверие (да, суеверия присущи не только людям!), что последний найденный и оживлённый член семьи способен принести большие несчастья всему своему роду. Увы, в данном случае плохая примета сбылась, потому что этим последним был я.
Прим обнял меня и пожелал, чтобы я стал отменным мастером и верным членом нашей семьи.
Купр едва не раздавил меня в своих объятьях (хорошо, что мы устроены очень прочно!). Он объявил, что нарекает меня Рубом в честь прекрасного драгоценного камня и надеется, что я также буду сверкать среди своих братьев талантами и добрым нравом. А потом в честь моего оживления был устроен большой праздник. Мы не пьем и не едим, как я уже говорил, поэтому застолья не было, но мы устроили праздничную иллюминацию, что-то наподобие вашего фейерверка, пели песни, рассказывали всякие истории. Братья принесли мне целую кучу подарков. Здесь были и инструменты для работы с металлом и камнем, и всевозможные поделки, и лучшие образцы камней и слитков. Общими усилиями соорудили для меня мастерскую, где я мог бы жить и творить, потому что для нас это одно и то же.
По заведённым правилам Купр должен был обучить меня всем установленным традициям и обычаям, принятым в нашем сообществе. Но здесь, надо признать, он допустил небрежность. Хоть он и обожал меня, своего первенца, всеми силами своей души, но им овладела идея фикс: как можно быстрее найти ещё два камня, которые можно будет превратить в его сыновей. Он почему-то убедил себя, что это обязательно произойдет в ближайшее время. Купр наскоро забегал ко мне, смотрел на мои
