Выслушав Гуго, Никита Родионович оделся. Надо было добраться до первого автомата и вызвать Моллера. Через несколько минут он уже был в аптеке, где находился телефон. Набрав номер, Ожогин услышал голос хозяина гостиницы.
— Это вы, господин Моллер?
— Я, я… Что случилось?
— Ничего особенного… Очень хочу вас видеть.
— Что же, заходите ко мне.
— Неудобно. Лучше вы…
— Скажите куда, — прервал его Моллер. — Я приду.
— Жду около аптеки, напротив трамвайной остановки.
— Бегу.
Никита Родионович отошел от аптеки и встретил Моллера в начале квартала.
— Нужна ваша помощь, — не желая тратить время на болтовню, начал Никита Родионович. — Вы знаете, где кирпичный завод?
— Конечно, знаю. Зачем он вам понадобился?
— Мне лично он не нужен… Там, на заводе, сейчас Грязнов и Ризаматов, и их надо как можно быстрее предупредить, что туда скоро пожалует Гуго Абих.
— Абих? На завод? — мгновенно оживился Моллер.
— Да-да.
— Один?
— Не знаю… Наша задача и будет состоять в том, чтобы выяснить, один он туда пожалует или с кем-нибудь и чем он там будет заниматься.
— И вы хотите…
— Не говорите так громко, — оборвал его Никита Родионович и тихо произнес: — Нужно, чтобы мы немедленно, не теряя ни минуты, пошли на завод. Надо встретить моих ребят, предупредить их и выследить Абиха. Я подожду у входа на завод, а вы пройдете к ним. Согласны?
— Бежим… Понятно… Спасибо за сообщение. Глухими переулками они направились к заводу.
…Андрей, Алим и Пауль из окна сторожки прекрасно видели, как Моллер вошел в ворота и быстро по утоптанной снежной тропинке направился к конторе.
Все трое вышли ему навстречу.
Тяжело переводя дух от быстрой ходьбы, Моллер поманил к себе пальцем Грязнова, а когда тот приблизился к нему, сказал шопотом:
— Сюда скоро придет Абих… и, возможно, не один. Господин Ожогин просил меня и вас понаблюдать за ним.
— Пойдемте, я покажу удобное для этой цели место. — И Андрей зашагал к уже знакомому бараку.
Моллер последовал за ним вприпрыжку. За Моллером шел Алим, за ним — Пауль.
Пройдя весь барак, Андрей приблизился к столу и уселся на скамью. Уселись и остальные. Моллер еще не успел отдышаться и, вынув платок, обтирал им вспотевшее лицо. Все молчали.
По договоренности, Пауль должен был занять место для наблюдения у ворот, но ему хотелось присутствовать при начале такого необычного разговора, и сейчас он с любопытством разглядывал гестаповского прихлебателя.
— Много вам платит гестапо за ваши услуги? — спросил наконец Андрей и достал из кармана листок бумаги.
Тот удивленно посмотрел на юношу.
— А вам? — усмехнулся он.
— Нам ничего не платит.
— Мне платят, но нерегулярно и не всегда столько, сколько я хочу. Но почему же вам… Хотя да, я упустил из виду: у вас господин Юргенс. Вы в более выгодном положении.
— Не желаете ли вы поделиться своим опытом работы? — вновь задал вопрос Андрей.
— Опытом работы? Как понимать?
— Эти фамилии вам что-нибудь говорят? — спросил Андрей и подал Моллеру список лиц, составленный Абихом и Вагнером.
Хозяин гостиницы, не понимая еще, к чему клонится беседа, с любопытством посмотрел на листок. Он прочитал знакомые фамилии, и вдруг догадка обожгла его мозг. Откуда этот список? Кто мог сказать им фамилии лиц, за которыми он следил по поручению гестапо? Моллер вздрогнул и, уронив листок на стол, с недоумением посмотрел на Грязнова.
— Кого еще можно внести в этот список? — спросил Андрей.
— Я ничего не понимаю, — пробормотал Моллер, пытаясь улыбнуться.
Грязнов повторил вопрос.
— А вам это для чего? — сухо, не без злости, спросил гестаповец.
— Если спрашиваем, значит нужно.
Моллер перевел взгляд на Алима и, встретившись с его взглядом, почувствовал неладное. Он сделал движение, пытаясь встать, но третий, неизвестный ему собеседник грубо бросил:
— Сиди на месте, гадина!
В глазах Моллера на мгновение вспыхнуло чувство страха. Расстегнув воротник пальто, он спросил:
— Что вам от меня нужно?
— Я уже сказал, — ответил Андрей. — Кого еще вы предали гестапо?
Моллер молчал, нахмурив лоб и закусив нижнюю губу.
Грязнов вынул пистолет. Гестаповец рванулся с места, ударился о стену барака и, закрыв лицо руками, застыл на месте.
— Я буду считать до десяти, — сказал Андрей. — За это время вы должны назвать фамилии своих жертв, а мы их запишем. Не пожелаете вспомнить — ваше дело.
Моллер отнял от лица руки и увидел, что у Алима тоже появился пистолет.
— Начинаем, — произнес Андрей. — Раз… два… три… четыре…
Когда он дошел до пяти, Моллер заплетающимся языком произнес:
— Глезер.
Андрей занес фамилию в список.
— Кто был Глезер?
Моллер рассказал, что Глезер — вагоновожатый трамвая, сочувствовал коммунистам, арестован в начале сорок третьего года.
— Дальше! — продолжал Андрей.
— Мейер… Роберт Мейер… Пауль направился к выходу из барака.
В окно было видно, как он зашел в сторожку, появился оттуда с мелкокалиберной винтовкой и, преспокойно дымя сигаретой, зашагал к воротам.
Грязнов, спрятав пистолет в карман, записывал всё новые и новые фамилии, которые называл Моллер. Их набралось уже восемь, когда провокатор смолк.
— Всё? — спросил Андрей.
— Всё. Больше не было.
— Хватит и этого. Теперь напишите вот здесь, внизу, что все перечисленные выше лица преданы вами в руки гестапо, и подпишитесь.
Предатель опустился на четвереньки. Его трясла лихорадка.
— Считаю до десяти. Раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… — начал Андрей.
Моллер потянулся к карандашу, взял его дрожащей рукой и подписался.
— Вот и отлично! — сказал Грязнов, укладывая бумажку в карман.
— Свой приговор вы подписали. Теперь мы позаботимся, чтобы этот страшный список больше не увеличился.
Моллер съежился. Сейчас он походил на маленького, обреченного на гибель злобного хищника. Вдруг он вскочил с места и побежал в конец барака.
Забыв о пистолете, рукоятку которого он машинально сжимал в руке, Алим бросился вслед за гестаповцем. Моллер с несвойственной его возрасту быстротой добежал до кипятильника, вскарабкался на него, сбросил с себя пальто и выскочил в разбитое окно.
Раздался запоздалый выстрел.
— Убежит, сволочь! — крикнул Алим и быстро вскочил на кипятильник.
Андрей побежал по бараку к выходу, чтобы перерезать пути отхода Моллеру.
