Усевшись на полу спальни, я делаю пару глубоких вдохов и начинаю напевать «Реквием» Моцарта – мысленно готовлюсь к путешествию. Но едва я собираюсь с духом, чтобы спуститься, за спиной раздаются шаги.
– Поездка обещает быть интересной, – говорит Роман.
Что за манера входить без приглашения, Замерзший Робот?
– Кто бы говорил! Я не понимаю, с чего ты вообще захотел поехать.
Он протягивает руку и помогает мне подняться с пола:
– Да ладно, ты и сама рада, что я здесь, а то бы тебе пришлось в одиночку терпеть Тайлера с Джорджией.
– Ты же сам ее пригласил, – бурчу я, спускаясь по лестнице.
– Так лучше, – он придерживает передо мной дверь.
Прихватив куртку, я вынимаю из кармана ключи и запираю дом.
– Сомневаюсь…
– Можешь мне поверить.
На улице свежо, небо чистое, в воздухе чувствуется весенняя влажность и легкий цветочный аромат. Отличный день для зоопарка. По пути к машине я бросаю взгляд на Романа. Не знаю, можно ли назвать доверием то, что я к нему испытываю. Наверное, я могу рассчитывать, что он прыгнет вместе со мной. Хотя какая разница мне будет потом, когда я уже упаду? Знаю, нехорошо так думать, но, возможно, в одном интернет-тролли правы: самоубийство – это проявление эгоизма. Ты совершаешь его ради себя, потому-то партнерство в суициде выглядит так странно.
Тебе всего лишь нужен попутчик. До той минуты, пока не будет нужен уже никто.
Осталось 15 днейДо зоопарка мы ехали часа два. Дорога оказалась не такой уж ужасной, какой я себе ее представляла: все сидели тихо, только Джорджия мурлыкала под свое любимое радио. Порой Тайлер что-то спрашивал, и в ответ она тут же принималась, как обычно, щебетать.
Сестра пробовала «пытать» Романа, но тот отлично выкручивался. Джорджия разве что прямо не спросила его, «встречаемся» ли мы, но так и осталась при своих догадках. Зная его маму, могу сказать: у Романа большая практика по части ответов на скорострельные допросы.
Припарковавшись, идем ко входу и встаем в очередь за билетами. Бедняге Тайлеру хочется купить билет Джорджии, но потом – это заметно – он решает, что должен купить его мне. Но что же это получается: Тайлер Боуэн должен тратить деньги на меня? Да, неудобная ситуация…
Роман протискивается к окошку и протягивает кассирше несколько бумажек:
– Четыре школьных, пожалуйста.
– Роман! – восклицает Джорджия. – Ты что?
– Серьезно, чувак, – поддерживает ее Тайлер, – я могу заплатить за себя, без проблем.
– Да не волнуйтесь. – Роман улыбается мне. Женщина в окошке отсчитывает сдачу и протягивает ему. Я замечаю, что ее руки выдают возраст гораздо сильнее, чем лицо. Украдкой взглянув на свои руки, я не знаю, радоваться ли мне или печалиться, что никогда не увижу их в морщинах.
Уже в зоопарке я шепчу Роману:
– Зачем ты это сделал?
Он пожимает плечами:
– С собой все равно не заберешь.
Тайлер вскидывает брови, заметив, что я секретничаю с Романом:
– Эй, я думал, у нас проект по физике, а не свидание.
Джорджия ловко продевает руку под его локоть:
– А я зачем поехала, как ты думаешь? Чтобы ты не чувствовал себя брошенным, Тай!
Похлопывая ее по ладони, он поворачивается ко мне:
– Зоопарк – твоя идея, Айзел. Куда идем?
– В павильон ночной природы? Там можно снять летучих мышей, висящих вниз головой. Будет потенциальная энергия.
– Отлично. Летучие мыши похожи на живых висельников, – намекает Тайлер. Роман и Джорджия смотрят на него с недоумением, и я тоже пытаюсь изобразить, что не понимаю, о чем речь. Ничего сложного: вообще-то летучие мыши ничего такого не напоминают, но сейчас не время развивать эту тему.
– Нам сюда. – Я веду за собой остальных. Прекрасно помню план луисвилльского зоопарка: в детстве мама часто возила меня сюда по выходным – ей нравилось, что я провожу время только с ней. Но когда мне исполнилось лет восемь, мама забросила это дело: подрастала Джорджия, да и Майк требовал все больше внимания. Она бы никогда в этом не призналась, но новая семья целиком поглотила ее, и мама была только рада полностью отдать меня отцу. Ему даже пришлось довольно резко поговорить с ней, чтобы она снова начала уделять мне больше внимания. Но кому же захочется такого внимания? Так относятся к занесенному откуда-то ветром сорняку: не замечают его, пока он не начнет вытеснять культурные растения.
Внутри павильон ночного мира точно такой, каким я его помню: темно, пахнет гниющими фруктами и овощами. Сзади слышится хихиканье Джорджии – значит, остальные не отстали. Пропуская клетки с опоссумами и енотами, я направляюсь прямиком к мышам-вампирам.
Вот они: свисают с потолка, завернувшись в черные кожистые крылья. Роман подходит сзади и кладет руку мне на плечо. Я вздрагиваю.
– Это я.
– Знаю.
Потому и дергаюсь. Я достаю из сумочки фотоаппарат.
– Спасибо, что спросила разрешения взять мою сумочку, – язвит Джорджия.
– Потише, – шиплю я, – животных распугаешь.
Сестра разъяренно глядит на меня и вздергивает верхнюю губу, белоснежные зубы так и сверкают в темноте павильона.
– Вот еще! Не хватало, чтобы ты учила нас не пугать других!
– Джорджия! – шепчет ей Тайлер.
– Что? – Она вскидывает голову. Ее колкость повисает в воздухе, будто дым костра.
– Народ. – Роман переминается с ноги на ногу. – Может, просто дадим Айзел сделать снимок?
– Чудесно! – фыркает Джорджия. – Пусть снимает. Пошли к броненосцам? Они классные!
– Прекрасно! Куда пожелаешь, – соглашается Роман, и они идут к выходу.
Я включаю фотоаппарат и, сделав несколько снимков, просматриваю, что получилось.
– Вот, – показываю экран Тайлеру. – По-моему, эта ничего.
– Да, думаю, мистеру Скотту понравится.
«Жаль, мне не увидеть его реакцию». Я убираю аппарат в сумочку:
– Ну что, идем за ними к броненосцам?
– Вообще-то она просто хочет с тобой сдружиться, – объясняет Тайлер.
Я захлопываю сумочку с такой силой, что чуть не ломаю замок.
– Да?! Что-то не заметно.
– Поверь мне. Потому и напросилась с нами.
– Как же, как же!
– Да это же очевидно! – Я недоуменно гляжу на него, и он поясняет: – Она все время пытается привлечь твое внимание, старается рассмешить тебя. Слушай, не такая уж она и плохая.
Идя по темному коридору к броненосцам, я размышляю над его словами. Джорджия хочет стать моим другом! Что за чушь. Она поехала ради него. Стань она девушкой Тайлера Боуэна, это сразу бы повысило ее социальный статус: начинающая чирлидерша и молодой баскетболист! Прямо как в слащавом подростковом кино.
– Думаю, ты ошибаешься. Она поехала не ради меня – ради тебя.
Подходя к броненосцам, я вижу, как Роман с Джорджией стоят вплотную друг к другу, прижавшись к стеклу, и смеются, наблюдая за животными, будто старые приятели.
– Не уверен, что я ее интересую. – Тайлер шутливо толкает меня плечом.
– О, пусть забирает. – Я закатываю глаза, опустив продолжение: «Желаю удачи – через пару недель он умрет».
Роман улыбается, увидев нас:
– Что дальше?
– Львы, – предлагаю я. – Кажется, их кормят где-то около полудня. Если поторопимся, я сниму, как они едят.
– Ужасно пить хочется, – жалуется Джорджия, обращаясь к Роману, – пойдешь со мной за газировкой?
Роман вопросительно смотрит на меня, я пожимаю плечами:
– Встретимся у львов.
– Честно говоря, мне тоже хочется пить, – говорит Тайлер. – Пойду с тобой.
Джорджия слегка хмурится:
– А, ну ладно.
– Тогда я иду с Айзел, – объявляет Роман и становится рядом со мной. – До скорого, ребята!
Когда Джорджия с Тайлером уходят, я подкалываю его:
– Упустил возможность охмурить Джорджию!
– Кажется, кто-то обещал завязать с дурацкими шуточками.
Я показываю взглядом, что приняла упрек. Мы выходим из павильона на улицу и спешим ко львам. Небо потемнело, солнце решительно настроилось скрыться за грозными дождевыми тучами. Я сую руки в карманы куртки, перебирая пальцами флисовую подкладку.
– А я не шутила: не сомневаюсь, она хочет тебя захомутать.
– Вы так непохожи друг на друга. Почему?
Я смотрю прямо перед собой, избегая его взгляда:
– У нас разные отцы.
– Да, ты говорила, но все равно: она словно лев, а ты как… броненосец.
– Броненосец?
Он похлопывает меня по плечу:
– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.
– Все дело в моем отце. – Я окидываю его тяжелым взглядом, надеясь заставить сменить тему. – Не жду, что ты поймешь, но это наше главное отличие.
Подходим ко львам. Видно только троих, и непохоже, чтобы они ели. Проклятье! Мы пропустили время кормления. Самец развалился на большой скале, а две львицы улеглись рядышком в дальнем конце вольера. Лев широко зевает, а маленький львенок совсем рядом с нами прыгает от восторга. Другой, очевидно не столь храбрый, жмется к маме. Я запоздало вытаскиваю камеру, злясь, что упустила такой кадр.
