– Я собиралась сама позвонить тебе, – сказала Элиза, – но просто не знала, что сказать. Вряд ли это тебя утешит, но мне правда было очень интересно разговаривать с тобой, и статья у меня получилась совсем неплохая.
– Мне тоже было интересно говорить с тобой.
Лоринг не отрываясь смотрел на длинную трещину в тротуаре, которая очертаниями напоминала Миссисипи. Он стоял на восточном берегу, рядом с Атлантой, и пытался найти скрытый смысл в словах Элизы.
– Давай просто посмеемся и забудем, – сказал он наконец, наблюдая за жуком, подползающим к Сент-Луису. – Я звоню совсем не поэтому.
А почему ты звонишь?
– В субботу ко мне на обед собираются родители. Я думаю, Полу будет интересно познакомиться с отцом. Я уже давно хотел пригласить вас…
* * *
Пол стоял перед распахнутым шкафом и смотрел на свою одежду, будто видел ее в первый раз. Он никак не мог решить, какую рубашку надеть к зеле ному костюму, чтобы идти знакомиться с Дутом Блэкманом.
– Как я выгляжу? – спросил он, поворачиваясь ко мне. На нем была красная рубашка с длинными рукавами. – Я не похож на фаната? Я не хочу показаться ему, черт подери, фанатом.
– Так ты и есть, черт подери, фанат.
– Знаю, но я не хочу им выглядеть.
– А кем ты хочешь выглядеть?
– Равным. Я хочу, чтобы Дуг увидел во мне такого же музыканта, как и он. Родственную душу. А не придурка, который знает наизусть каждую его строчку и аккорд.
– Ну-ну.
– Да или нет? – Он показал себе на грудь.
Ему шел красный цвет. Кожа казалась алебастровой, а глаза – светящимися. Но сочетание красной рубашки с зеленым костюмом привело меня в замешательство.
– Честно говоря, ты смахиваешь на рождественскую елку. Мне думается, что с этим дурацким костюмом надо надеть черное или белое.
– Дурацким? – Он провел рукой по лацкану. – Ты считаешь, что этот костюм дурацкий?
Я кивнула:
– Особенно цвет.
Я могла смеяться над ним сколько угодно, но сама волновалась перед второй встречей с Дугом Блэкманом не меньше, чем Пол.
Пол остановился на красной рубашке, но решил отказаться от зеленого костюма. Вместо него он надел черные брюки и черный ремень с серебряными заклепками. Еще минут пять он возился с волосами, пытаясь уложить их так, чтобы они падали на глаза, но при этом не закрывали обзор.
Пол настоял, чтобы по дороге мы зашли в цветочный магазин. Но не смог выбрать там ничего достойного.
– Сорняки, – заявил он, указывая на поникшие маргаритки. – Мы же не можем принести величайшему в мире рок-музыканту сорняки.
– Может, подарим ему бутоньерку?
– Очень смешно. Ха-ха. – Он показал на кисть желто-бордовых орхидей, выглядевшую очень авангардно. – Как тебе?
– Похоже на подсохшую язву.
Ничего не выбрав, мы зашли в деликатесный магазин, и Пол отказался от цветов в пользу бутылки вина и торта с миндалем.
Он провел в напряжении весь этот день, нервничал по дороге, страстно желая произвести впечатление на своего героя, но когда дверь лифта распахнулась в квартире Лоринга и Пол лицом к лицу встретился с Дугом Блэкманом, с ним случилось такое же превращение, какое происходило каждый раз, когда он выходил на сцену. Он действительно стоял перед Дугом как равный – почтительный и благодарный, но совсем не испуганный живой легендой.
– Элиза Силум, – Дуг указал на меня, – у меня уже тогда было подозрение, что мы еще встретимся.
Он по-медвежьи обнял меня, и я сразу вспомнила отца. Потом отступил назад и внимательно посмотрел на Пола.
– Ты ее жених?
– Пол Хадсон. – Его рука приближалась к руке Дуга, будто притягиваемая сильным магнитом. – Большая честь познакомиться с вами, сэр.
Я рассмеялась. Я никогда не слышала, чтобы Пол называл кого-нибудь сэром, и сейчас наслаждалась картиной. У Пола светилось лицо, и это был один из тех редких моментов, когда можно увидеть по-настоящему счастливого человека. Его счастье и заставляло сиять все вокруг, как вазелин, нанесенный на линзу фотокамеры.
Я подошла к Дугу и прошептала:
– Спасите Спасителя.
– Слышишь? – Дуг толкнул Пола локтем. – Она считает тебя Вторым Пришествием.
– Это еще что, – ответил Пол, продолжая сиять, – она считает, что Бруклин находится по дороге в Джерси.
За спиной Дуга показался Лоринг. Одного сына он нес через плечо, другой описывал вокруг них круги. На Лоринге были джинсы и серый пуловер, который я надевала во время интервью, и он опять был босиком. Я решила, что это очень сексуально.
Пол положил руку на голову мальчика и спросил, как его зовут.
– Это Шин, – ответил Лоринг, разворачивая сына лицом к гостям. – Шин, поздоровайся с Полом и Элизой.
– Я не Шин. Я Уолкер, – сказал мальчишка.
– Ничего подобного. Ты Шин! – Лоринг покачал головой. – Они недавно обнаружили, что могут всех дурачить, и теперь никак не успокоятся.
Лоринг пригласил нас в гостиную и познакомил со своей матерью. Лили, привлекательная и элегантная женщина около шестидесяти, занималась обедом на кухне. Пол предложил помочь, но она сказала, что все уже готово.
– Еду приготовила миссис Чоу, а я только перекладываю на тарелки.
Близнец номер два решил привлечь к себе внимание и включил сирену игрушечной пожарной машины. Он сказал Полу, что его зовут Шин.
– Уолкер, – вмешался Лоринг, – прекрати!
Пол присел, чтобы стать с ним одного роста.
– Отличная у тебя машина, Шин. Меня зовут Элиза, а ее, – он показал на меня, – Пол.
Уолкер захихикал и начал катать свой грузовик по ручке дивана, оставляя следы от колес на бархатистой ткани.
– Ее правда зовут Пол? – не поверил он. Он отбросил игрушку в сторону и завороженно уставился на серебряные заклепки на ремне Пола. – У тебя есть «Сега»? Хочешь, сыграем? У меня есть «Кузнечик Соник».
– Правда? Я обожаю Кузнечика Соника, – ответил Пол.
Я точно знала, что Пол никогда не слышал об этой игре, и подумала, что из него получится хороший отец. На минуту мне захотелось поменяться местами с Лорингом. Чтобы Пол был спокойным и домашним, лауреатом «Греми», рок-звездой и сыном великого отца, чтобы мы жили в пентхаусе у Центрального парка и чтобы у нас было двое чудесных шумных близнецов, которых в моем варианте мира звали бы Рекс и Спайк.
– «Сега» только после обеда, – твердо сказал Лоринг. – Уолкер, иди мыть руки!
Уолкер ушел, и Пол опять переключился на Дуга, который решил изложить свой вариант истории нашего знакомства. Разумеется, он не счел нужным упомянуть, что первым делом спросил, не хочу ли я потрахаться.
– А потом она заревела и отказалась покидать мою комнату, пока я не дам ей интервью, – рассказывал он.
Пол засмеялся.
– Интересно. У нее совсем другой вариант этой истории.
– Это очень сильно преувеличено, – сказала я.
– Ну ладно, скажем так, – продолжал Дуг, – я сам понял, что избавиться от нее не удастся, и решил черт с ним, можно и поговорить. – Он откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди и долго рассматривал меня, как картину на стене. – Как можно отказать таким глазам?
– Если найдете способ, поделитесь со мной, – попросил Пол.
– Дедушка, – закричал Шин, дергая Дуга за рукав, – покажи летающие карты.
Дуг достал из кармана колоду, совсем как тогда, у лифта. Мальчик смотрел не отрываясь.
– Возьми одну, – сказал ему Дуг, – покажи Полу и Элизе и положи обратно.
– Я знаю.
Он достал червового валета, секунд двадцать подержал его перед нашими глазами и засунул в середину колоды, закрывая от Дута маленькими ладошками. Пока Дуг тасовал карты, он нетерпеливо подпрыгивал на диване.
– Прошу! – сказал Дуг. Он разложил колоду на столе, щелкнул по ней пальцем, и из нее вылетел червовый валет, упав на пол рубашкой вниз.
– Большой прогресс! – удивилась я.
Шин закричал, запрыгал и попросил повторить. Реакция Пола была еще благодарней. У него отпала челюсть, и он произнес «Господи!» так, будто Дугу удалось вызвать ливень в квартире.
Лили объявила, что обед готов, и мы перешли за стол. Пол сидел рядом с Дугом и все время пытался навести разговор на музыку, но Дуг хотел обсуждать только то, как «Янки» в октябре уступили кубок «Аризоне Дайамондбэк».
– Игра широким фронтом, прости господи! – возмущался он. Дуг считал, что в начале сезона у них были проблемы с подачей, но к июню они наконец разыгрались. Он хотел знать, у кого, по мнению Пола, лучше удар – у О'Нила или у Джеттера.
– Я понятия не имею, кто это такие, – ответил Пол.
Полу пришлось признаться, что он не особенно интересуется спортом и ни разу не виде бейсбола на стадионе, и Дуг целых пять минут читал ему лекцию о том, что надо расширять свои горизонты.
– В жизни есть много чего, кроме твоей гитары, – говорил он, – и твои песни станут только лучше, и сам ты станешь лучше, если у тебя будут какие-то интересы, не связанные с музыкой.
– Элиза мой интерес, не связанный с музыкой, – сказал Пол.
