Я стояла за сценой слева, а потом отошла к стене, села на большой ящик для гитар и крепко сжала колени. Чем громче звучала музыка, тем сильнее вибрировал ящик. Это было похоже на секс, в котором моим партнером был дух Пола, в то время как его тело делало свою работу на сцене.
На шее у него была любимая «ЕС-335», и он как раз пел «Charlie Bucket», когда это случилось. У песни были сложная мелодия и глубокий первобытный ритм, и он исполнял ее со сдержанной страстью и только в самом конце давал себе волю, и его финальный фальцет звучал как вопль человека, пронзенного копьем в сердце.
На эту песню могло быть две реакции: либо пугала, либо завораживала. В Торонто аудитория казалась скорее завороженной. А когда показалась кровь, несколько первых рядов закричали и засвистели с каким-то извращенным восторгом, который не далеко ушел от моей собственной реакции.
Пол был прав относительно публики, приходившей на концерты. Это были в основном студенты колледжей, и восемьдесят процентов из них составляли девушки. На прошлом концерте в Монреале Пола принимали не особенно горячо, но, к моему удивлению, вполне доброжелательно. Хотя они и были смущены и напуганы его напором, хотя его вопли вызывали у них недоумение, они вежливо хлопали, как будто не желая обижать бедного сумасшедшего.
Но все же я заметила группу зрителей, которые были захвачены музыкой Пола. Их было нетрудно отличить: расширенные глаза, изумленные улыбки и дергающиеся в трансе головы.
Это были новообращенные.
Сзади из темноты появился Лоринг, и я не сразу смогла выйти из транса. Чтобы я услышала, ему пришлось сложить руки рупором и кричать.
– Как ты думаешь, он знает, что у него идет кровь?
Я пожала плечами.
– Когда он поет, он не почувствует, даже если загорится, – прокричала я в ответ.
Я представила палец Пола у себя во рту, мне показалось, что я чувствую острый металлический вкус крови на языке. Я вдохнула запах одеколона Лоринга, и мне пришлось притвориться, что я чихнула, чтобы скрыть дрожь охватившего меня наслаждения.
В этот день Табу исполнилось двадцать семь лет. Он решил, что это стоит отпраздновать, и пригласил всех в номер Лоринга. Мне он поручил заказать закуски, а Вера, которая прилетела на выходные, отправилась за тортом, колпаками и шариками.
Номер Лоринга был гораздо больше, чем тот, который вчетвером занимали я с Полом и Вера с Майклом. В нем были широкая кровать, гостиная с большим столом, диваном, баром и видеодвойкой с игровой приставкой.
Пока все собирались, я рассказала Вере о том, что произошло со мной во время концерта.
– Мать моя женщина! – вздохнула она. – Секс с гитарным ящиком?
Вечеринка началась сразу после концерта. Кроме обеих групп Таб пригласил еще полдюжины девиц, с которыми познакомился за сценой. Они, кажется, приехали на концерт автостопом из Детройта, и теперь им было поздно возвращаться домой. Он пообещал, что завтра отвезет их на автобусе.
Одна из гостей – Бренди – высокая и мускулистая, с баклажанового цвета волосами и таким слоем косметики на лице, что я могла бы выцарапать у нее на щеке свои инициалы, недовольно спросила у Таба, что здесь делаем мы с Верой.
– Они у нас отвечают за коммерцию, – объяснил Таб, – и не только.
– За какую коммерцию? – спросила вертлявая девушка, которая сказала, что ее зовут Стар-с-двумя-р.
– Ну, продают наши футболки и прочее, и еще дают, когда попросишь.
Глаза Бренди расширились. Вера, которая уже выпила три водки с тоником, подмигнула мне.
– Они хорошо платят, – объяснила она, пожав плечами.
Волосы у нее были заплетены в две косички, на ней была одна из ее длинных клетчатых юбок, и она была больше похожа на учительницу, чем на девушку, «ответственную за коммерцию».
Стар-с-двумя-р, кажется, сильно заинтересовалась возможностям, которые открывались при такой работе.
– А как Лоринг в постели? – спросила она Веру, решив, что они уже стали лучшими подружками.
– Тигр.
В другом конце комнаты Лоринг и Пол играли в компьютерный бейсбол. После знакомства с Дутом Пол стремительно становился болельщиком. Бёрк и Майкл стояли рядом с ними, дожидаясь своей очереди. И все они, очевидно, прислушивались к нашей беседе, потому что периодически до нас доносилось хихиканье.
У Бренди были огромные руки, а на верхней губе пробивались усики, и сначала я решила, что она трансвестит, но, по мнению Веры, для трансвестита у нее была слишком маленькая грудь. Она тоже немало пила и, разговаривая, наклонялась слишком близко к моему уху.
– Так вы, типа, со всеми спали?
Она явно считала, что говорит тихо, но ее бас разносился по всей комнате.
– Они тебе скажут, что я здесь круче всех, правда, милая? – вмешался Таб.
– Никакого сравнения, – подтвердила Вера. Ее косички уже расплелись, глаза стали стеклянными. – Какие штуки он вытворяет своим подбородком. У-у-х!
– А этот как? – спросила Стар-с-двумя-р, положившая глаз на Пола. – Он вообще ничего. Даже с таким носом.
– Между нами, он гей, – шепнула ей я.
Бренди кивнула в сторону Стар-с-двумя-р.
– Видишь? Я же говорила, что он какой-то женственный.
Вера написала что-то на салфетке и подсунула ее мне. «Она не поймет, что такое женственность, даже если сядет на нее всей задницей», – прочитала я.
С нами за столом сидела еще одна девушка, рыжая и хорошенькая, чье имя я не запомнила. Она читала книгу и не встала с места, когда Бренди и Стар-с-двумя-р удалились в спальню с Анджело и Хуаном – клавишником Лоринга.
– «Янки» выиграли кубок дважды за час! – радостно сообщил Пол, размахивая в воздухе стодолларовой бумажкой. И прибавил что-то о том, что Дэвид Джастис был выбран «лучшим игроком года», как будто он знал, что это такое.
Я опустила подбородок и уставилась на него.
– Кто ты такой и куда ты дел Пола Хадсона?
Рыжая девушка подняла на меня глаза.
– Ты ведь на самом деле не спишь со всей группой, верно?
– Хуже. На самом деле я сплю с этим геем.
Девушка засмеялась.
– Меня зовут Анна, – представилась она.
Я посмотрела, что она читает. На обложке книги был фрагмент росписи Сикстинской капеллы, тот, где Бог и Адам касаются пальцами.
– Это биография Микеланджело, – объяснила Анна. Она рассказала, что она художник, учится в колледже в Торонто, и, извинившись, ушла в ванную.
Пол продолжал играть уже с Майклом, а Лоринг подошел к нам и сел рядом с Верой. Он казался мрачным, и я спросила, что случилось.
– Устал, – неубедительно ответил он.
Вера наклонилась к его уху.
– Знаешь, что тебе надо? Снять напряжение.
– Что?
– С-Е-К-С, – объяснила Вера. – У тебя, похоже, давно его не было.
Лоринг оглянулся на меня в надежде, что я спасу его от своей пьяной подруги, но я вместо этого улыбнулась и кивнула на место, где до этого сидела Анна.
– Как насчет этой? Она славная.
Он помотал головой.
– Я не сплю с поклонницами.
– Она не поклонница, а художница. – Я показала ему обложку книги. – Видишь, Ренессанс. У вас много общего.
Лоринг быстро и невнимательно полистал книгу и положил на стол.
Вера понюхала его шею.
– Как ты вкусно пахнешь. Элиза, иди понюхай!
– Я знаю, как он пахнет, – сказала я, не думая.
Вера все еще сидела, уткнувшись носом в шею Лоринга, и не обратила внимания на мои слова, но он на секунду поднял на меня глаза, а я быстро отвернулась и почувствовала себя виноватой, сама не поняв почему.
– Когда ты занимался сексом в последний раз? – гнула свое Вера.
Лоринг подпер подбородок кулачком.
– А тебя это почему волнует?
– За тебя переживаю. Ну, когда? Скажи.
– Сначала сама скажи.
– Сегодня утром в душе, – быстро ответила Вера.
– В нашем душе?! – возмутилась я.
– Он и наш тоже. – Она засмеялась и крикнула через всю комнату. – Эй, Пол, догадайся, когда у Элизы последний раз был оргазм?
– Вчера, – крикнул в ответ Пол, не отрываясь от экрана. Он подтолкнул Майкла, – когда вы ушли на ланч.
– Это ты так думаешь, – заявила Вера. – Она изменила тебе с ящиком для гитар.
– Она что? – спросили практически хором все присутствовавшие.
Я закрыла лицо руками, забрав у Веры стакан.
– У тебя шла кровь, – объясняла она, имитируя мою интонацию, – а эти ящики вибрируют от громкой музыки.
Чтобы удобней было смеяться. Пол повалился на спину, но тут же быстро вернулся к игре, потому что его команда приблизилась к кромке поля. Он опять толкнул Майкла.
– Мы можем ею гордиться.
– Я ничего не слышал после вчера, – ответил Майкл.
– Постой, – Лоринг повернулся ко мне, – это значит, что, когда я стоял рядом, ты…
– Может, поговорим на другую тему? – вздохнула я, до крайности смущенная.
Вошел Таб в колпаке с надписью «Мой первый день рождения», в расстегнутой рубахе и с сигарой во рту.
– Я что-то пропустил?
– Моя нареченная отдалась ящику для гитар, – гордо ответил Пол.
