– И еще один – почти новый – король!
Он покачал головой.
– Несколько джентльменов, – с надеждой продолжала она, – наденут цилиндры, длиннополые фраки и будут изображать инспекторов манежа, хотя… У нас же кончились цилиндры… Могу предложить вам накладные усы.
– Хочется что-то узнаваемое.
– Ну, давайте посмотрим еще. Так, вот львиная грива, вот гусь, верблюд…
– Верблюд? – Идея сразу же, окончательно и бесповоротно, завладела воображением Перри.
– Да, но это на двоих…
– Верблюд. Вот это да! Дайте посмотреть.
Верблюда извлекли с самой верхней полки шкафа. На первый взгляд он состоял из одной лишь изможденной, страшной головы и значительных размеров горба, но, как только его развернули на полу, оказалось, что имеется еще и болезненно выглядящее туловище темно-коричневого цвета, изготовленное из плотной ворсистой ткани.
– Как видите, нужно два человека, – объяснила миссис Нолак, с неприкрытым обожанием разглядывая распростертого верблюда. – Если у вас есть товарищ, он может стать одной половинкой. Видите, вот тут что-то вроде двух пар штанов. Одна пара для передней половины, а вторая – для задней. Передняя половина может смотреть вперед сквозь вот эти прорези, а задняя половина просто держится за переднюю и идет следом.
– Надевайте, – скомандовал Перри.
Миссис Нолак послушно поместила голову верблюда на свою, напоминавшую кошачью, голову и свирепо огляделась.
Перри был восхищен.
– Какие звуки издает верблюд?
– Что? – переспросила миссис Нолак, сняв верблюжью голову и стряхивая с лица пыль. – Ах, какие звуки? Ну, он… Как это… ревет…
– Где здесь зеркало?
Перед большим зеркалом Перри примерил голову и оценивающе повертелся из стороны в сторону. В тусклом освещении костюм казался исключительно многообещающим. Потертая морда верблюда выражала вселенский пессимизм, и необходимо отметить, что шкура также находилась в запущенном состоянии, что является отличительным признаком любого хорошего верблюда: фактически она нуждалась в стирке, и погладить ее тоже не помешало бы, но, в общем, узнаваемость была налицо. Костюм выглядел величественно. Он привлек бы внимание в любом обществе – хотя бы одной только меланхоличностью черт и олицетворением жестокого голода, проглядывавшим из глубоких глазных впадин.
– Как видите, это костюм для двоих, – повторила миссис Нолак.
Перри попробовал собрать вместе туловище с передними ногами и обернуть все вокруг себя, обвязавшись задними ногами, как кушаком. Результат в целом выглядел неутешительно. Фигура выглядела даже несколько вызывающе и походила на одну из средневековых гравюр, изображавшую монаха, превращенного Сатаной в зверя дикого. Лишь самые снисходительные согласились бы признать, что перед ними изображение горбатой коровы, рассевшейся среди покрывал, – да и то с натяжкой.
– Абсолютно ни на что не похоже, – разочарованно протянул Перри.
– Да, – подтвердила миссис Нолак, – как видите, требуются двое!
В голове Перри вспыхнуло решение.
– Вы заняты сегодня вечером?
– Да я вряд ли…
– Ну же, давайте! – с воодушевлением сказал Перри. – Конечно, у вас получится. Давайте! Встряхнитесь и залезайте в эти задние ноги!
С некоторым затруднением обнаружив их местонахождение, он призывно развернул перед ней их зияющие глубины. Но миссис Нолак вовсе не горела желанием туда залезать. Она упрямо отошла подальше:
– О нет…
– Ну, давайте! Если хотите, можете быть передней частью. Или давайте подбросим монетку!
– О нет…
– Я вам щедро заплачу!
Миссис Нолак поджала губы.
– Прекратите! – без тени жеманства заявила она. – Еще ни один джентльмен не предлагал мне ничего такого! Мой муж…
– У вас есть муж? – спросил Перри. – Где он?
– Дома.
– Как ему позвонить?
После продолжительных переговоров он все же раздобыл телефонный номер, установленный в родовом гнезде Нолаков, и смог вступить в разговор с обладателем далекого усталого голоса, который он сегодня уже слышал. Но мистер Нолак, пусть и застигнутый врасплох, все же продолжал стойко держаться на своих позициях, несмотря на блистательную цепь логических умозаключений Перри. Он, не теряя достоинства, решительно отказал в помощи мистеру Паркхарсту, не желая исполнять роль задней половины верблюда.
Окончив разговор – вернее, услышав в трубке гудки, – Перри уселся на табуретку, чтобы обдумать создавшееся положение. Он перебрал в памяти друзей, к которым можно было воззвать о помощи, и со смутной печалью его мысленный взор задержался на имени Бетти Мэйдл. Ему пришла в голову сентиментальная мысль. Он попросит ее. Их чувство угасло, но не может же она отказать ему в последней просьбе! Ведь это такая малость – просто помочь ему в выполнении обязанностей перед обществом на один короткий вечер. И если уж она станет настаивать, то пусть она будет передней половиной, а он – задней. Его тронуло собственное великодушие. Он стал грезить, представляя нежное примирение внутри верблюда: один на один, спрятанные от всего остального мира…
– Ну что ж, давайте поищем что-нибудь другое?
В его сладкие грезы ворвался прозаический голос миссис Нолак, заставивший его приступить к действиям. Он подошел к телефону и вызвал дом Мэйдлов. Миссис Бетти дома не оказалось: она уже уехала.
И вот, когда стало казаться, что все потеряно, в лавку с любопытством заглянула половина верблюда. Выглядела она как страдающий насморком, неряшливо одетый человек, источающий уныние. Его кепи было низко надвинуто на лоб, подбородок почти касался груди, пальто чуть не доставало ботинок. Человек выглядел усталым, потрепанным и, не в пример клиентам Армии спасения, сильно недокормленным. Он пояснил, что является водителем такси, которое джентльмен нанял у отеля «Клэрендон». Несмотря на то что ему были даны инструкции ожидать снаружи, ожидание несколько затянулось, и в его душу закралось подозрение, что джентльмен покинул лавку через заднюю дверь с намерением лишить его платы за поездку – джентльмены иногда так делают, – вот поэтому он и решил заглянуть. Ему предложили сесть на табуретку.
– Хочешь сходить на вечеринку? – сурово осведомился Перри.
– Я на работе, – печально ответил таксист. – И не хочу эту работу потерять.
– Это будет хорошая вечеринка!
– Это хорошая работа.
– Ну давай! – надавил Перри. – Будь другом. Гляди, это просто шик!
Он развернул верблюда, и таксист, хмыкнув, цинично оглядел костюм.
Перри лихорадочно расправлял складки ткани.
– Гляди! – с воодушевлением воскликнул он, развернув часть складок. – Это твоя половина. Тебе даже не надо будет ничего говорить! Все, что нужно, – просто ходить и иногда садиться. Все остановки – твои. Подумай! Я буду все время на ногах, а ты сможешь периодически присаживаться и отдыхать. Я вот смогу присесть, только если ты ляжешь, а ты сможешь сесть… да когда захочешь! Понял?
– Что это такое? – с сомнением спросил индивидуум. – Саван?
– Ни в коем случае! – с негодованием произнес Перри. – Это верблюд!
– Н-да?
После этого Перри упомянул о сумме материального вознаграждения, и переговоры перешли из области предположений в деловое русло. Перри и таксист примерили костюм верблюда перед зеркалом.
– Ты, конечно, не можешь видеть, – пояснял Перри, возбужденно разглядывая результат сквозь прорези для глаз, – но, честное слово, старик, ты выглядишь просто потрясающе! Клянусь!
В ответ на этот несколько двусмысленный комплимент из задней половины раздалось неопределенное хмыканье.
– Клянусь, ты выглядишь отлично! – с энтузиазмом повторил Перри. – Попробуем пройтись.
Задние ноги двинулись вперед; получившаяся фигура напоминала полукота, полуверблюда, выгнувшего спину и изготовившегося к прыжку.
– Да нет. Двинься вбок.
Задние ноги верблюда аккуратно вывернулись; танцор хула-хула умер бы от зависти.
– Отлично, не правда ли? – обратился Перри за одобрением к миссис Нолак.
– Выглядит неплохо, – согласилась миссис Нолак.
– Мы берем! – сказал Перри.
Сверток упокоился под мышкой Перри, и они покинули лавку.
– Поехали на вечеринку! – скомандовал Перри, заняв заднее сиденье такси.
– На какую вечеринку?
– На карнавал.
– Куда именно?
Возникла новая проблема. Перри попытался припомнить, но в его голове хороводом кружились имена хозяев всех тех вечеринок, которые он посетил на этой неделе. Конечно, можно было спросить у миссис Нолак, но, выглянув в окно, он обнаружил, что огни в лавке уже погасли. Миссис Нолак была уже так далеко, что ее фигура превратилась в едва заметную темную кляксу вдали, посреди заснеженной улицы.
– Поехали в центр, – уверенно скомандовал Перри. – Увидишь, что где-то идет вечеринка, – останови. Я скажу тебе, когда приедем.
Он задремал, и его мысли снова унеслись к Бетти: он вообразил, что они поссорились из-за того, что она отказалась идти на вечеринку в качестве задней половины верблюда. Он уже почти заснул, когда его разбудил таксист, открывший дверь и трясший его за плечо:
