– Что еще? – высунула голову Фанни.
– Ах вот вы где!
– Да, я тут! Когда начинать шоу?
– Никогда, – отрезал Хамилтон. – События повернулись так, что наша маленькая комедия отменяется. Можете возвращаться домой к мужу, когда вам пожелается.
– О?
Сорвав рододендроновый листик, Фанни медленно раскрошила его.
– Я вроде как и не спешу никуда… Мне тут нравится… Воздух… солнце… птички поют. Погуляю еще немножко.
Хамилтон со спокойной улыбкой смотрел на нее.
– Разумеется, как хотите. Должен, однако, сообщить, что, если намереваетесь сделать еще одну попытку, я про драгоценности, распрощайтесь с этой мыслью. С этой минуты здоровяк дворецкий будет неотлучно находиться в столовой и следить за ними. Так что могут выйти неприятности.
– Да-а? – задумчиво протянула Фанни.
– Да.
– Обо всем позаботились, ага?
– Уж я такой, – отозвался Хамилтон.
Мешкать Джордж не стал. Совет Хамилтона показался ему на этот раз даже разумнее обычного. Он звонком вызвал Ферриса.
– Э, Феррис, – приступил Джордж, – мистер Бимиш считает, вам надо бы посидеть в этой комнате со свадебными подарками. Покараулить их.
– Слушаюсь, сэр.
– На случай если вдруг кто-то попытается что украсть.
– Понятно, сэр.
Облегчение, как это случается обычно, подтолкнуло Джорджа к разговорчивости. Ему хотелось уцепить кого-нибудь за лацкан и болтать, болтать, болтать. Конечно, он предпочел бы кого другого, не Ферриса, так как ранние эпизоды их знакомства еще не выветрились из его памяти и, как ему чудилось, в манерах дворецкого еще проскальзывала застоявшаяся неприязнь. Но оказался рядом Феррис, и Джордж принялся болтать с ним.
– Приятный денек, правда, Феррис?
– Да, сэр.
– Расчудесная погодка!
– Да, сэр.
– И места такие красивые!
– Нет, сэр.
Джордж удивился.
– Вы сказали: «Нет, сэр»?
– Да, сэр.
– Ах «да, сэр»! А мне послышалось – «нет, сэр».
– Да, сэр. Нет, сэр.
– То есть вам здешние места не по вкусу?
– Нет, сэр.
– Почему же?
– Я их не одобряю, сэр.
– Но почему, почему?
– Не та сельская местность, к какой я привык. Совсем не похоже на окрестности нашей деревни.
– А где это?
– В Англии, сэр.
– Наверное, английская деревня живописна?
– Полагаю, сэр, она нравится всем.
Разговорный пыл Джорджа подостыл. В своем приподнятом настроении он надеялся, что Феррис сумеет забыть роль дворецкого, увлекшись ролью друга.
– Что же вам не нравится в здешних местах?
– Я, сэр, не одобряю комаров.
– Да их совсем мало!
– Я не одобряю, сэр, даже и одного.
Джордж сделал новый заход.
– Наверное, все внизу, Феррис, взбудоражены из-за венчания?
– Внизу, сэр?
– Ну, э… слуги…
– Я не собирал их мнений, сэр. Со своими коллегами я общаюсь крайне редко.
– Не одобряете их, наверное? – колко ввернул Джордж.
– Нет, сэр.
– Почему же?
Дворецкий поиграл бровями. Он бы предпочел, чтобы низшие слои среднего класса не выказывали столько любопытства. Однако до объяснений снизошел.
– Многие из них, сэр, шведы, а остальные – ирландцы.
– А шведов вы не одобряете?
– Нет, сэр.
– Отчего же?
– Головы у них, сэр, совсем квадратные.
– И ирландцев не одобряете?
– Нет, сэр.
– А их почему?
– Потому что они ирландцы, сэр. Джордж тревожно переступил с ноги на ногу.
– Но хоть венчания, Феррис, вы одобряете?
– Нет, сэр.
– Отчего же?
– Мне они представляются печальными событиями.
– А вы сами, Феррис, женаты?
– Вдовец.
– Разве вы, когда женились, не были счастливы?
– Нет, сэр.
– А миссис Феррис?
– Ей церемония как будто бы доставляла определенное удовольствие, сэр, но скоро все развеялось.
– Чем же вы это объясняете?
– Не знаю, сэр.
– Жалко, Феррис, что венчания навевают на вас грусть. Конечно, когда двое людей любят друг друга и намереваются любить вечно…
– Брак, сэр, не способствует длительной любви. Он мумифицирует ее труп.
– Но, Феррис, не будь браков, что сталось бы с потомством?
– В потомстве, сэр, я не вижу необходимости.
– Вы его не одобряете?
– Вот именно.
Задумчивый и грустный, Джордж отправился на подъездную дорогу перед домом. Блаженное состояние души, подвигнувшее его завязать беседу с дворецким, упало до нуля. Теперь он четко понимал, что беседовать в день венчания с Феррисом – грубейшая ошибка. В день похорон Феррис – собеседник подходящий, и даже идеальный, но он резко диссонировал со звоном свадебных колоколов.
Без всякого восторга, протрезвевшим взглядом Джордж оглядывал прелестный сад, а оглядывая, наткнулся на приближающегося Сигсби X. Уоддингтона, производившего впечатление человека, услышавшего дурные вести или сделавшего открытие, сорвавшее его планы.
– Тэк, тэк-с! – закричал Сигсби. – Какого такого дьявола этот чертов дворецкий толчется в комнате со свадебными подарками?
– Караулит их.
– И чье это распоряжение?
– Мое.
– Черт раздери!
И, одарив Джорджа непонятным взглядом, Сигсби исчез. Будь наш жених более расположен анализировать взоры будущего тестя, он, пожалуй, разглядел бы в них сильнейшее отвращение. Но не в таком расположении духа пребывал Джордж. Вдобавок не того сорта человек был Сигсби, чтобы его взоры еще и анализировать, – не успевал он скрыться с глаз, как о нем забывали. И Джордж почти немедленно стал забывать о нем. Он еще забывал, когда из-за поворота показался автомобиль и, затормозив рядом с ним, высадил Молли, миссис Уоддингтон и человека с лошадиным лицом. Замена заболевшему, сообразил Джордж по его клерикальному одеянию, священник из Флашинга.
– Молли! – воскликнул Джордж.
– Вот и мы, мой ангел!
– И мама с вами, – с меньшим пылом добавил Джордж.
– Мама! – совсем уж ледяным тоном повторила миссис Уоддингтон.
– А это его преподобие Гедеон Вулес, – представила священника Молли. – Он нас поженит.
– А это, – адресовалась к священнику миссис Уоддингтон тоном, показавшимся чувствительному уху Джорджа непонятно извинительным, – наш жених!
Преподобный Гедеон Вулес глянул на Джорджа глазами снулой рыбины. Человеком, брызжущим жизнерадостностью, он жениху не показался. Но, в конце концов, когда вы женитесь, то женитесь, и не все ли равно, пусть даже священник и походит на снулую рыбину?
– Как поживаете? – без искорки интереса осведомился Гедеон.
– Превосходно! – откликнулся Джордж. – А вы?
– В преотменном здравии, благодарю.
– Вот и расчудесно! С лодыжками порядок? – Преподобный Гедеон, покосившись вниз, остался вполне доволен видом этой детали нижних конечностей, хотя они и были скрыты белыми носками.
– Да, все в порядке, спасибо.
– А то сейчас священники только и знают, – пояснил Джордж, – что грохаются со стульев и растягивают себе лодыжки. А потом ходить не в состоянии.
– Нет, я со стульев никогда не падал.
– Тогда вы именно тот человек, которого я искал! Будь все священники вроде вас…
– Не желаете ли стакан молока? – очнулась миссис Уоддингтон.
– Нет, благодарю вас, мама, – поблагодарил Джордж.
– Я не тебе предлагала, – вскинулась миссис Уоддингтон, – а мистеру Вулесу! Он совершил длинную поездку, и ему, конечно, хочется освежиться.
– Конечно, конечно! – подхватил Джордж. – О чем я только думаю! Да, вам непременно следует подзаправиться, чтобы восстановить силы. А то еще хлопнетесь в обморок посреди церемонии.
– И на то есть все основания, – подпустила шпильку миссис Уоддингтон.
И прошествовала в столовую, где на столике были расставлены легкие закуски, а за столиком сидел Сигсби. Он потягивал джин с тоником и косился на массивного, непрошибаемого дворецкого. Феррис свадебные подарки не одобрял, но сторожил их зорко и преданно.
– Чего вы тут толчетесь, Феррис? – осведомилась миссис Уоддингтон.
Дворецкий вскинул преданные глаза.
– Охраняю подарки, мадам.
– Кто распорядился?
– Мистер Финч, мадам.
Миссис Уоддингтон метнула гадливый взгляд на Джорджа.
– Не вижу в этом ни малейшей необходимости.
– Слушаюсь, мадам.
– Только слабоумный мог отдать такое распоряжение.
– Именно, мадам.
И дворецкий удалился. Сигсби, проводив его взглядом, печально вздохнул. Хорошо, теперь Феррис наконец-то ушел… Зато в комнату вот-вот набьется тьма народу. Уже начали подкатывать автомобили, и поток свадебных гостей устремился к столику с закусками.
Преподобный Гедеон Вулес, вдумчиво набивая бездонный желудок сандвичами с ветчиной, увлек Джорджа в уголок и попытался познакомиться с ним поближе.
– Мне всегда нравится поболтать немножко перед церемонией с женихом, – поделился он, – почувствовать, что он, до некоторой степени, стал твоим личным другом. Это так приятно.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил тронутый Джордж.
