родитель, а не учитель. Гарри был абсолютно прав: Северус — его учитель, просто учитель. И в этой роли он, чёрт возьми, пробудет всего шесть лет. Власть Северуса как учителя закончится, едва Гарри покинет Хогвартс.
Ему удалось наладить отношения с мальчиком — или, по крайней мере, удавалось, — но Гарри ни в коем случае не исцелился душой. Сумеет ли Северус когда-нибудь найти кого-то, кто захочет и сможет справиться с мальчиком так же, как он? Северусу потребовалось довольно много времени, чтобы понять ребёнка. Кому он мог доверить забрать его сейчас?
В голове всплыло воспоминание.
…Тогда, в начале года, он потерял терпение с Гарри, сильно напугал его и пошёл к Альбусу, чтобы попросить его выбрать другого наставника для мальчика.
— Детям, подвергшимся жестокому обращению, не нужны ожесточённые, злобные, вспыльчивые Пожиратели Смерти, — сказал он. — Им требуются мягкие, добрые, спокойные, уравновешенные, «правильные» взрослые, далёкие от опасностей. Я хороший шпион, потому что не обладаю подобными качествами. Найдите кого-нибудь другого.
Альбус согласился с условием, что Северус останется наставником Гарри, пока они не найдут кого-нибудь получше. Мастер зелий попросил его подсказать, кого назначить, и Альбус ответил:
— Кого-то, кому по меньшей мере Лили могла бы доверять.
— Безусловно. И кому же могла бы доверять Лили? — спросил Северус. Ответ директора был предсказуем:
— Тебе.
— Но кому ещё? — упрямо гнул свою линию он.
— Джеймсу Поттеру, Сириусу Блэку и Ремусу Люпину.
— А кому ещё, кроме покойника, арестанта и оборотня?
— Никому.
Он застонал от разочарования, и Альбус улыбнулся:
— Хорошо, что у нас есть ты, верно?
…"Да, хорошо, что у тебя есть я, — думал Северус, опустившись в своё кресло в кабинете и закрыв лицо руками. — Ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти».
Что, чёрт возьми, ему делать? Какой мягкий, добрый, спокойный, уравновешенный, «правильный» взрослый сможет уследить за мальчиком? Ребёнок обходил их стороной или пытался быть милым, но никогда не показывал ничего из того, кем он был на самом деле.
Хорошо, тогда кто достаточно силён, чтобы справиться с мальчиком, и кому я могу доверять? Внезапно пришла в голову мысль — а как же Минерва? Она не слабый противник и, похоже, «достучалась» до Гарри. Мальчику, кажется, она даже нравилась. Но у неё нет времени. Она заместитель директора, и декан, и преподаватель трансфигурации. Как будто Северус был кем-то другим? Он тоже декан, и учитель зелий, и шпион. Бывший шпион. Хотя его обязательства перед Дамблдором занимали значительно меньше времени, чем у Минервы, по крайней мере, на данный момент. И он моложе.
Но он не мог этого сделать. Он уже признал это. Однако кто-то должен был.
— Я никому не нужен! — сказал Гарри. — И я справляюсь с этим.
Как можно с этим справиться? Хотелось просто сказать мальчику: «Нет, ты нужен. Нужен мне». Но мог ли Северус сказать это на самом деле, был ли он искренне готов принять мальчика по-настоящему? Стать тем, в ком так нуждался Гарри? Мальчик прав. Ему не нужен кто-то, кто помог бы ему строить несбыточные мечты. Он нуждался в ком-то, кто помог бы его мечтам стать действительностью.
***
— Гарри, — поприветствовал Северус вошедшего мальчика.
— Профессор, — холодно ответил Гарри. Северус обнаружил, что теперь, когда он знал, что именно делает мальчик, его это уже не так сильно озадачивало и возмущало.
— Сядь, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Северус.
— Говорите, — Гарри сел на своё обычное место напротив стола.
«Но будет ли он слушать?» — задумался Северус.
— Директор показал мне свои воспоминания о вашей встрече возле зеркала Еиналеж, — начал он.
Северус не ожидал, что Гарри обрадуется этому, и было очевидно, что это так, когда мальчик поднял глаза и с трудом сглотнул:
— Как много он видел?
— Достаточно, чтобы я понял, чем ты сейчас занимаешься, — ответил Северус, встретившись взглядом с Гарри. — Ты думаешь, что, будучи «просто» твоим учителем, я рано или поздно брошу тебя, и поэтому ты сейчас дистанцируешься от меня. Ты думаешь, что я не могу или не хочу дать всего, что тебе нужно, и поэтому твоё лучшее решение — не позволить мне дать тебе что-либо вообще.
— И вы собираетесь сказать мне, что это неправда?
— Безусловно. Я уже говорил тебе раньше и повторю сейчас, что не собираюсь никуда уходить и не уйду. Так или иначе, я буду в твоей жизни до тех пор, пока ты действительно не перестанешь нуждаться во мне.
— Или пока кто-нибудь не убьёт вас? — многозначительно спросил Гарри.
— Ну хорошо, скажем так: я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оставаться в твоей жизни до тех пор, пока я тебе больше не понадоблюсь. Так лучше?
— Возможно, более точно, но всё же маловероятно, — ответил Гарри.
— Полагаю, тебе придётся подождать и посмотреть, — Северус откинулся на спинку кресла, понимая позицию мальчика. — Существует крайне банальное выражение, которое гласит: «Лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще». Кажется, это к месту. — Гарри не ответил, и Северус решил просто продолжить: — Что касается последней идеи, то вполне возможно и даже вероятно, что я не смогу дать тебе всё, что тебе хотелось бы. Но действительно ли это сто́ит того, чтобы помешать мне предложить тебе что-то вообще?
Гарри смотрел на него, стараясь сохранить холодность, которая защищала его всю последнюю неделю. Снейп знал слишком много. Проклятый Дамблдор. Ещё один человек, который, кажется, не имел понятия о частной жизни. Всё, что теперь оставалось, — это попытаться заставить Снейпа понять точку зрения Гарри на тот случай, если этот человек добровольно отступит.
«Ну конечно, он же так и делал раньше, когда ты об этом просил».
— Если вы видели воспоминания директора, — холодно сказал Гарри, — то понимаете, что эти отношения развиваются в направлении, которого никто из нас не хочет.
— Напротив, — возразил Снейп. — Я не вижу ничего плохого в том, какое направление приняли эти отношения.
Гарри стиснул зубы и решил говорить откровенно.
— А я вижу, — ответил он холодным, как лёд, тоном. — Это сон, а не реальность. Рано или поздно это закончится, и чем дольше отношения будут продолжаться, тем хуже для меня. Поэтому, пожалуйста, если вы хоть немного обо мне беспокоитесь, то позволите мне прекратить их сейчас, а
