Она кивнула, словно загипнотизированная.
– И правда, – согласился мужчина. – Поэтому сегодня я подстраховался, и ты меня не вычислила.
Кристина зажмурилась и прижалась к холодной стенке. Спасти ее могло только чудо. Но чуда не произошло.
Александр неторопливо ехал по узким улицам города. Он только что закончил разговаривать с Истоминым. После звонка лозовского коллеги Иван знал: Кристина не захочет беседовать ни с одним полицейским. Майор выразил надежду: возможно, девочка скажет что-нибудь ему, Пименову. Однако и тут они просчитались. Незнакомый человек так напугал Кристину, что она не открывала рта. Вероятно, пройдет время, и она позвонит. Вероятно… Пименов вздрогнул. Это «вероятно» могло и не наступить. Преступник уже пытался заставить ее замолчать. Что, если и сейчас… От нехорошего предчувствия сразу вспотели ладони. Александр развернул машину и помчался к дому девочки. Разумеется, майор попросил Павла приглядывать за ней, но преступник был умен и хитер. Наверное, в одиночку с ним не справится даже подготовленный работник правоохранительных органов. И каким же он был дураком, когда оставил ее одну!
«Москвич» влетел во двор на полной скорости и затормозил. Александр вышел из салона и огляделся по сторонам. Возле скамейки неподвижно лежал мужчина, и журналист сразу узнал Павла по синей в белую полоску футболке.
– Паша! – Молодой человек бросился к нему. Сергеев был без сознания. По щеке из раны на голове стекала струйка крови. Он тяжело и прерывисто дышал. Пименов выудил из кармана телефон и стал нажимать кнопки.
– Алло, «Скорая»? Срочно приезжайте по адресу… – Его руки дрожали, когда он диктовал координаты. Спокойный голос женщины заверил его, что врачи не задержатся, и он беспомощно огляделся вокруг. Нельзя было медлить ни минуты, однако бросать товарища тоже не хотелось.
– Присмотрите за ним! – поручил журналист проходящей мимо блондинке средних лет с хозяйственной сумкой и рванул на второй этаж. Дверь в квартиру Ивановой оказалась открытой, и Пименов похолодел. Он знал, что это значит в большинстве случаев. Осторожно, стараясь не издавать никаких звуков, молодой человек вошел в прихожую. Было так тихо, что ему стало не по себе.
– Кристина! – позвал журналист. Ему не ответили. – Кристина, вы дома?
В пустой комнате Александр никого не нашел. Собранный наполовину огромный чемодан сиротливо покоился на полу.
– Кристина, где вы?
В этой страшной тишине он не узнавал своего голоса. Где-то в глубине души теплилась надежда, что девочка успела спрятаться и сейчас боится выйти. Все же она соблюдала осторожность. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
– Кристина, это Пименов. Мне нужно кое-что вам сказать.
Он направился в кухню. Она была там. Ее тело раскачивалось на веревке, привязанной к штырям для карниза, на котором когда-то висели занавески. На кухонном столе валялась записка. «Простите меня, я виновата в смерти подруг», – прочитал Александр и застучал кулаками по стене, в отдельных местах покрытой кафелем. На его глазах выступили слезы. Он понимал: эта картина всю жизнь будет стоять перед ним.
Они сидели в кабинете Истомина и пили остывший чай. Майор лениво ковырялся в банке с клубничным вареньем.
– Не кори себя, – пытался он успокоить друга. – Если бы мы все могли предвидеть… Одного не пойму: как он проник в квартиру? Девчонка была достаточно осторожна. Он уже несколько раз пытался ее убить – и ничего не получалось…
– Вот эти мысли и привели ее к гибели, – бросил журналист.
– А разве мы не сделали все возможное? – По лицу Ивана было видно: он тоже старается угомонить свою совесть. – Между прочим, это первый прокол Павла. Ума не приложу, как опытный оперативник подпустил так близко преступника. Вот придет Сергеев в себя – я с ним подробно поговорю.
– Это еще раз доказывает: разыскиваемый нами преступник очень опасен, – проговорил журналист.
– Верно, – согласился Истомин. – Наши эксперты не обнаружили ни одного свежего отпечатка пальцев. Некоторые из старых смазаны, значит, преступник был в перчатках.
– Экспертиза уже сделала выводы о насильственной смерти? – поинтересовался Пименов.
– Практически да, – кивнул Иван. – На шее девочки имеется гематома, причем довольно небольшая. Повиси она еще некоторое время, никто бы ничего не обнаружил. Мне сказали: это один из приемов восточных единоборств. При помощи его человека можно вырубить на время. Ну, а потом ее повесили.
– Ясно. Я так и думал, – журналист откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на друга. С самого начала их сегодняшней встречи майор прятал глаза, и это не ускользнуло от Пименова. – Ваня, что-то случилось?
– Так и знал, что от тебя это не скроешь, – смутился оперативник. – В общем, тут такое дело, Саша. Несмотря на все эти события, мне придется приостановить расследование гибели Тони и Кристины.
– В чем дело? – поразился Александр.
– Вчера вечером меня вызвал полковник, – виновато оправдывался Истомин. – Произошла перестрелка в поселке Абрикосовка. Убит крупный предприниматель и депутат горсовета Козловский. Нашему полковнику позвонили сверху. В общем, на данный момент все силы будут брошены туда, даже несчастный Пашка, хотя я уверен, что, придя в себя, он заскрипит зубами и потребует направить его для продолжения расследования. Вот такие пироги.
Пименов молчал. Он не собирался упрекать товарища. В конце концов, Иван имел свое начальство, с которым не поспоришь.
– Расследование нельзя прекращать, – проговорил Пименов. – Слушай, Ваня, я все равно должен сделать свое – собрать доказательства для оправдания Вербаты. Для этого мне нужно поймать преступника, виновного в убийстве трех девушек. Так что, считай, расследование не прекращается. И притом ты всегда придешь мне на помощь и дашь дельный совет.
– Спасибо. – Иван крепко пожал руку друга. – Действительно, если что… в общем, ты на меня рассчитывай.
– Обязательно.
Выйдя из отделения, Пименов вытер пот со лба. Этот день, последний день мая, выдался особенно жарким. Глядя на людей, спешащих на пляж, Александр тоже решил искупаться. Он сбегал домой, переоделся, взял полотенце и подстилку и через десять минут уже загорал на диком пляже, прозванном за цвет гальки Серебряным, одном из лучших пляжей в Южноморске, находившемся в двух километрах от городка и всегда привлекавшем туристов и местных жителей. Журналист любил галечные пляжи, в том числе и Серебряный, покрытый крупным песком и мелкой галькой, с необыкновенно чистой водой. С полутораметровой глубины дно покрывали камни, создавая рай для любителей понырять с маской. По краям пляжа, как стражи, стояли валуны и скалы. Попасть сюда можно было двумя способами: пешком по Тропе здоровья и на катере, отправлявшемся каждый час из городской бухты. Пименов выбрал первый, ему хотелось пообщаться с природой и подышать чистым воздухом.
Тропа здоровья получила такое название не зря. Желающие проверить свои физические возможности с набережной поднимались на невысокую, но довольно крутую гору, потом брели по узкой тропе над обрывом. У многих кружилась голова, и они сходили с дистанции, а Александр, не боявшийся высоты, с восторгом смотрел на великолепный крымский пейзаж. Множество деревьев и кустарников, росших вдоль тропы (крымские сосны, кипарисы, можжевельник, полынь), наполняли воздух ароматами, и казалось, что ты пьешь необыкновенно вкусный и пахучий чай. Пименов любил, спустившись с горы, сразу освежиться в чистой воде, смыть в ней пот и усталость. Вот и сейчас, оказавшись на пляже, он торопливо расстелил подстилку и бросился в воду. Журналист ожидал обжигающего холода, но, на его удивление, море было теплым. За жаркие дни оно прогрелось и теперь ласкало его.
Александр долго плавал и нырял, а когда выбился из сил, то прилег на расстеленное покрывало и подставил солнцу незагорелое тело. Освеженная голова заработала снова, и парень погрузился в размышления.
Итак, что он имеет на сегодняшний день? А на сегодняшний день он имеет ни много ни мало три убийства. Все же следствие продвинулось вперед, и теперь можно было с уверенностью сказать, что их совершил один и тот же человек. В какой-то мере из фактов, как из мозаики, сложился его портрет. Он богат и влиятелен. Три молодые девчонки, почувствовав вкус шантажа, попытались проделать и с ним то, что много раз проделывали с остальными мужчинами. Возможно, они переборщили, и он расправился с каждой. Дело тут, конечно, не в беременности Алины Вихляевой. Ребенок мог быть чей угодно. Этой девочке были нужны только деньги, и, вероятно, она избавилась бы от ребенка. Преступник понял: если он продолжит платить, то они от него не отстанут. Сначала он свел счеты с Алиной и попытался представить все, как несчастный случай.
Если бы Вербата оказался посговорчивей, на этом бы все и кончилось. Однако водитель не сдавался, к несчастью, он связался с журналистом, проводившим расследования, и этот журналист стал наступать преступнику на пятки. Наверное, Тоня Милованова со своими требованиями нарисовалась не в том месте и не в то время. То же самое касалось и Кристины.
