Неясно, почему кардинал устами полковника-ветерана настоял на участии Фёдора. Хорошо, если просто в пику ему, императору. А если о чём-то догадывается, или, хуже того, знает?.. Конечно, он, император, подстраховался. Рядом с Фёдором сейчас шагает надёжный человек. Но всё-таки тревожно на душе, очень тревожно…
Ну что ж… Если схватка неизбежна, у главы Корпорации наготове убойное оружие: досье на кардинала. Там есть очень любопытные документы. Ведь «Закон о телевизионной службе» никто не отменял. Он запрещает телечиновникам, под страхом суровой кары, прямо или косвенно использовать служебное положение в личных целях. А, судя по добытым фактам, его преосвященство всецело увлечён этим сладостным процессом…
Великий инквизитор главу Корпорации не любил.
Во-первых, император был не в его вкусе. Во-вторых, путался под ногами.
Вообще-то, не любить правителя – акт высокого гражданского мужества. Это мало кому по плечу. Как не любить того, от кого зависишь карманом, желудком, статусом, а порой и просто существованием? Поэтому правителю, как и полагается в отношениях с любимым человеком, всё прощают, говорят хорошие слова, делают приятное.
Собственно, не так давно кардинал Ротшильд поступал точно таким же образом. Не было у императора Августа более надёжного и преданного заместителя. Что же изменилось? Что заставило великого инквизитора ступить на скользкий путь интриг, измены и подготовки дворцового переворота?
Кардинал был далеко не ангел. Если судить по всей строгости телевизионных законов, простым колпаком не отделался бы… Но, при всех недостатках, он был несгибаемым солдатом Корпорации. Её интересы, успешно совмещаемые с интересами личными, были для него превыше всего. Точка.
Незримый конфликт с императором зародился именно тогда, когда великий инквизитор осознал неприятную истину: глава Корпорации высочайшей должности не соответствует. Проще говоря, слабак… Да, именно слабак! Ситуация с Китаем поставила горький диагноз абсолютно точно.
Смысл ситуации в том, что Китай двурушничает. Формально он не отрицает патронажа Корпорации. Развиваются телевизионные сети, множатся каналы, растёт производство прикладной техники и аксессуаров. Однако процессы идут с возмутительной неторопливостью. Опять же, программы и фильмы в Европе, Америке и России Поднебесная закупает неохотно. А своими дешёвыми сериалами завалила весь мир…
Но главное в другом. Руководство местного филиала Корпорации провозгласило древний лозунг «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ!», и отказалось от преследования еретиков на своей территории. В Китай стекаются недобитые хакеры, провайдеры, библиоманы. Работа инквизиции не находит поддержки, и потому малоэффективна. Удивительно, что террорист Сидоров вместо Поднебесной рванул в российскую глубинку…
Как должен поступить в такой ситуации сильный лидер? Ввести прямое императорское правление. Сменить главу филиала. Показательно лишить десяток-другой каналов лицензий на вещание. Устроить демонстрацию силы – например, бросить на территорию Китая гвардейский десант и арестовать с полдюжины еретиков. Наконец, объявить мораторий на закупки телепродукции… Да мало ли что можно сделать, была бы политическая воля! А вот её-то как раз и не было. Император вёл с китайцами бесконечные, ничего не меняющие переговоры, и вообще избегал резких телодвижений, мотивируя отсутствие решительных действий опасением рассориться с бескрайним китайским рынком… В общем, слабак. Или, страшно сказать, скрытый либерал?
Так или иначе, китайский синдром оказался заразительным. Глядя на Поднебесную, подняли голову сепаратисты на Ближнем и Дальнем Востоке, в Азии, в других регионах. Отдельные американские бароны вообще заговорили, что надо бы снизить налоги и уменьшить отчисления в единый фонд Корпорации. Ну, уж за такое, казалось бы, впору головы отрывать без рассуждений! Но и тут император мямлил и пытался воспитывать зарвавшихся телеаристократов. Хотя ясно ежу, что единственный метод воспитания по отношению к таким смутьянам – бейсбольная бита… Если так пойдёт и дальше, в ближайшие два-три десятилетия можно смело прогнозировать распад Корпорации на удельные телекняжества. И без сильной руки ситуацию не удержать!
В Совете герцогов роптали. Императору – пока заочно – ставили в вину обилие слов и дефицит действий. Когда ситуация стала накаляться, в игру вступил великий инквизитор. Умело интригуя, он начал внушать герцогам, что действующий глава Корпорации не оправдал надежд, что его пора менять, и что промедление смерти подобно. Про себя кардинал твёрдо решил, что сам на трон претендовать не будет, но следующим императором должен стать вполне управляемый и чертовски симпатичный герцог объединения санитарно-гигиенических каналов. Конечно, с сексуальным лобби, поддерживающим Августа, конкурировать непросто, но можно. Особенно когда недовольство политикой сегодняшнего главы Корпорации станет всеобщим. А оно обязательно станет…
Ожидая, пока ситуация дозреет, кардинал ставил императору палки в колеса везде, где только можно. Разумеется, получалось это не всегда. Не удалось, к примеру, сорвать проведение экспедиции, инициатором которой выступил Август. Аномальная зона таила ощутимую угрозу для интересов Корпорации, исследовать её было необходимо, и Совет герцогов единодушно поддержал инициативу своего главы. На этот раз кардинал интриговать не пытался.
Зато он отыгрался при формировании состава участников. Когда полковник Хоробрых с солдатской прямотой выдвинул кандидатуру своего любимца Фёдора Огня, кардинал с удивлением обнаружил, что по непонятной причине император категорически против лучшего бойца, ссылаясь на чисто формальные обстоятельства. Этого было достаточно, чтобы Ротшильд втихаря настроил старого наивного рубаку отстаивать участие Фёдора в экспедиции до победного конца.
В конце концов император сдался. В составе группы товарищей сын эфира Огонь отправился исследовать аномалию. Кардинал так и не понял, почему глава Корпорации пытался не допустить этого, но на всякий случай приказал своему человеку, внедрённому в группу, как следует приглядеться к Фёдору…
– Я подготовлю ответ, – нейтральным тоном сказал кардинал, прерывая затянувшееся молчание. – Будут ли какие-нибудь дополнительные инструкции для Лефтенанта?
Император встал и утомлённо потянулся.
– Я сам подготовлю, – буркнул он. – Распорядитесь, чтобы почтового голубя устроили и накормили. А завтра в девять утра пусть его доставят ко мне.
«Интересно, что ты там подготовишь для Лефтенанта?» – подумал великий инквизитор.
«Не твоё собачье дело», – подумал глава Корпорации.
– Да, ваше преосвященство, – вспомнил вдруг он. – Лефтенант сообщает, что этот… как его… Фёдор Огонь особо отличился. Ну, там с монстрами воевал, и вообще… Проследите, чтобы парня наградили орденом за заслуги перед Корпорацией третьей степени. Нет, лучше второй. Посмертно…
Брови кардинала поползли вверх.
– Посмертно?
– Ну, или после возвращения, – недовольно поправился император. – А там уж как получится…
– Всё будет сделано, – сдержанно заверил кардинал. – Разрешите удалиться?
– Удаляйтесь, – величественно разрешил император.
«Сволочь», – подумал великий инквизитор, кланяясь.
«Иуда», – подумал глава Корпорации, кивая в ответ.
Глава тринадцатая
Пятая колонна
Судя по всему, это был конец. Лучше бы пистолет… но он остался под подушкой. И не факт, что обычные пули возьмут нечисть. А что её вообще может взять? Или, хотя бы, остановить? Вроде вурдалаки не торопятся, крадутся по сантиметру, но уже приблизились на опасное расстояние…
– Ребята, – жалобно сказал Фёдор, – вы чего? Это же я, Фёдор! Зачем пугаете?
Ребята смотрели пустыми белёсыми буркалами и надвигались с неотвратимостью танков.
– Хозяин! – истошно закричал Фёдор. – Пантелеймон! На помощь! Смотри, что у тебя дома творится!
Чем ему может помочь хозяин, Фёдор не знал. Может, у него кол осиновый во дворе заначен? Или пули серебряные в загашнике?.. Да нет, ерунда. Это был вопль отчаяния, и ни пенсом больше.
Такое впечатление, что Пантелеймон дежурил за дверью. Во всяком случае, распахнулась она мгновенно, словно откликнулась на крик Фёдора. На пороге стоял голый Забубённый, и был он такой же синий и мосластый, как и все остальные, кроме Фёдора. Боец судорожно сглотнул.
– Ага, – сказал хозяин, лязгая зубами. – Общаетесь, значит? Процесс пошёл? Дело хорошее. И чего кричал, спрашивается…
С этими словами он влился в группу упырей.
В этот миг Фёдор с невыразимой радостью почувствовал, что безымянный палец левой руки припекло. Пора, ох, пора талисману подбросить шпаргалку! Дело дрянь, счёт на секунды, без подсказки не выкрутиться… Шпаргалка, как обычно, располагалась на ободке перстня и состояла из двух слов: «Спасательный круг!»
