лице.
Кэл присел на стул подле постели.
– Прости меня, отец.
Веки медленно, по-лягушачьи, опустились и поднялись снова.
– Ты меня слышишь, отец, понимаешь? – Глаза смотрели все так же неподвижно и покойно. – Это я, я виноват! – крикнул Кэл. – Я виноват, что убили Арона, а у тебя вот удар. Я со зла повел его в публичный дом. Со зла мать показал. Поэтому он и убежал в армию. Я не хочу никому во вред делать, у меня так получается, правда!
Он припал лицом к изголовью кровати, чтобы не видеть уставившихся на него ужасных глаз, но они не отпускали его, и он понял, что этот взгляд пребудет с ним до конца жизни, станет частью его самого.
В передней позвонили, и через минуту вошел Ли в сопровождении плотной, с густыми черными бровями женщины. Она раскрыла саквояжик, и из него словно посыпало наигранное оживление.
– Где он, мой больной, вот этот?! Непохоже, непохоже… Зачем только меня позвали. Да мне тут делать нечего. Он же здоровее нас с вами. Эй, мистер, может, встанете и поможете мне справиться с моими болячками? Такой видный, красивый, неужели оставите бедную женщину? – Одним привычным движением, без видимых усилий она правой рукой приподняла Адама за спину, левой ловко взбила подушки и, подтянув его повыше к изголовью, опустила на постель.
– Мы ведь любим, когда подушечки прохладные, правда? – тараторила она. – Так-так, замечательно! А где у вас тут туалет? Нам, само собой, утка будет нужна и горшок. И будьте добры, поставьте сюда раскладушку.
– Составьте список, – мрачно отозвался Ли. – И если вам понадобится помощь…
– Какая там помощь! Мы и сами прекрасно управимся, правда же, золотко?
Ли и Кэл убрались в кухню. Ли сказал:
– Хотел заставить тебя поесть, да вот эта особа помешала. Многие считают, что и на радостях еда в охотку, и от горя лучшее средство. Она из таких, это наверняка. Ну что, будешь есть или нет?
Кэл заулыбался:
– Если бы ты стал заставлять, меня бы наизнанку вывернуло. Но раз ты с подходом, то я, пожалуй, умну сандвич.
– Сандвичей нет.
– Хочу сандвич.
– Просто поразительно, как мы любим вопреки всякой логике, когда все шиворот-навыворот становится, – сказал Ли. – Даже досада берет.
– А я уже расхотел сандвич, – возразил Кэл. – Там пирожков не осталось?
– Осталось – в хлебнице. Уже, наверное, зачерствели.
Он достал блюдо с пирожками и поставил на стол.
– Люблю, когда черствые.
В кухню влетела сиделка.
– Аппетитно выглядят! – Взяв пирожок, она надкусила его и затараторила, жуя: – Где тут телефон? Аптекарю Крафу позвоню, не возражаете? Заказать кое-что надо. И постельное белье – где у вас белье? Раскладушки тоже не вижу. Вы уже газетку прочитали? Где, говорите, телефон-то? – Взяв еще один пирожок, она исчезла.
– Он что-нибудь сказал? – негромко спросил Ли.
Кэл качал головой как заведенный.
– Тяжело будет, я знаю. Но доктор прав. Человек, в сущности, удивительное животное, все вынесет.
– А я нет. – Голос Кэла звучал глухо, безразлично. – Я не выдержу. Ни за что не выдержу. Надо кончать… Я должен…
Ли яростно схватил его за руку.
– Щенок! Трус поганый!.. Погляди вокруг себя. Сколько замечательного в жизни, а ты… Только попробуй, заикнись еще раз… С чего ты взял, что твое горе глубже моего?
– Да не от горя это. Я ему все выложил. Я убил собственного брата. Убийца я – вот кто. Теперь он все знает.
– И он сказал, что ты убийца? Говори прямо, сказал?
– К чему ему говорить. Я и так понял, по его глазам. Его глаза все сказали. Куда мне теперь деться? Нигде мне места нет…
Ли облегченно вздохнул и отнял руку.
– Кэл, выслушай меня, мальчик, – терпеливо начал он. – У Адама поражены некоторые центры головного мозга. Думаю, что кровоизлияние затронуло и зрительные нервы, то есть тот участок в коре, от которого зависит зрение. То, что ты видишь в его глазах, – это скорее всего следствие разрыва кровеносных сосудов в зрительной сфере. Помнишь, он совсем не мог читать? Это не потому, что у него вдруг испортились глаза. Это от давления. Поэтому нельзя по глазам судить. Откуда тебе знать, обвиняет он тебя или нет.
– Обвиняет, я знаю. Его глаза сказали, что я – убийца.
– Да он простит тебя. Обещаю!
В дверях появилась сиделка.
– Ты что-то обещаешь, Китай? А как насчет обещанного кофейку?
– Сейчас сварю. Как он?
– Уснул, как младенец! Почитать что-нибудь в этом доме найдется?
– Что именно вы бы хотели?
– Что угодно, лишь бы о ногах не думать. Набегалась за день-то.
– Кофе я скоро принесу… А почитать – могу предложить неприличные рассказики, французская королева сочинила. Правда, они, может быть, слишком…
– Тащи их сюда вместе с кофием, – скомандовала она. – А ты бы прилег, парень. Нас тут двое в случае чего. Эй, Китай, не забудь книжку принести!
Ли поставил кофейник на газ и подошел к столу.
– Кэл!
– Чего?
– Сходи к Абре.
2
Кэл стоял на ухоженном крыльце и давил на кнопку звонка. Наконец над ним вспыхнул яркий свет, загремел болт, и из-за двери высунулась миссис Бейкон.
– Мне
