3
Только в самом конце мая братья Силаччи объявили, что на азалиях высыпал наконец оранжево-розовый цвет. Это было в среду, как раз перед звонком на первый урок.
Кэл кинулся в английский класс, и как только мисс Неррис заняла свое место на учительской платформе, он помахал носовым платком и шумно высморкался. Выйдя из класса, он сбежал вниз в уборную для мальчиков и через несколько минут услышал за стеной, в туалете для девочек, шум спускаемой воды. Он выскользнул черным ходом во двор, прокрался вдоль кирпичной стены, махнул за перечный куст и лишь после того, как его уже нельзя было увидеть из школы, сбавил шаг. Вскоре Абра нагнала его.
– Когда они распустились? – спросила она.
– Сегодня утром.
– Может, подождем до завтра?
Кэл поглядел на яркое, золотое солнце, первый раз в этом году пригревающее землю, и спросил:
– Ты хочешь подождать?
– Нет, не хочу, – сказала она.
– И я не хочу.
Они бросились бегом, купили у Рейно хлеба и начали тормошить Ли, чтобы тот поскорее приготовил еду. Адам услышал громкие голоса и заглянул в кухню.
– Что тут за шум?
– На пикник собираемся, – сказал Кэл.
– Разве в школе отменили занятия?
– Как же, они отменят, – вставила Абра. – Мы сами себе праздник устроили.
– Ты сегодня как роза, – улыбнулся Адам.
– Мы в Алисаль едем, за азалиями! Поедемте с нами, а? – воскликнула Абра.
– А и в самом деле… – проговорил Адам и сам же себя перебил: – Впрочем, нет, не могу. На фабрику обещал заглянуть. Трубы там кое-где меняем. А денек правда замечательный.
– Мы привезем вам цветов, – пообещала Абра.
– Спасибо, я люблю азалии. Ну что ж, желаю приятно провести время.
С этими словами Адам ушел. Тогда Кэл предложил Ли:
– Может, ты с нами поедешь, Ли?
– Вот уж не думал, что такое сморозишь, – сердито сказал тот.
– Правда, поедем! – позвала Абра.
– Не смешите меня.
4
Речушка, что, журча, протекала через Алисаль у подножия хребта Габилан, была необыкновенно живописна. Вода мягко перекатывалась через валуны и полоскала обнаженные, словно бы вымытые корневища стоящих вдоль берега деревьев.
Аромат азалий и дурманящая свежесть от действия солнца на хлорофилл растений наполняли воздух. На берегу стоял «форд», и от его еще не остывшего мотора наплывали волны жара. Заднее сиденье автомобиля было завалено охапками веток азалии. Кэл и Абра сидели, свесив ноги в воду, посреди пакетов с едой.
– Они всегда вянут, пока домой довезешь, – сказал Кэл.
– Зато можно сказать, что долго собирали, – отозвалась Абра и добавила: – Если ты такой недогадливый, я сама…
– Что – сама?
Абра потянулась и взяла его руку.
– Вот что.
– Я боялся.
– Чего?
– Сам не знаю.
– А вот я не побоялась.
– Мне кажется, девчонки вообще гораздо смелее.
– Наверное.
– А ты чего-нибудь боишься?
– Еще бы. Я испугалась, когда ты сказал, что я панталоны обмочила.
– Ужасно подло с моей стороны. Сам не знаю, зачем я это ляпнул… – начал Кэл и запнулся.
Ее пальцы стиснули ему руку.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Не надо.
Кэл посмотрел на бурлящий речной поток и большим пальцем ноги ковырнул бурую гальку.
– Ты думаешь, что это только в тебе сидит, да? – спросила Абра. – Нехорошее только к тебе прилипает?
– Н-не знаю…
– А я знаю! Тогда я тебе вот что скажу. У моего отца серьезные неприятности.
– Неприятности? Какие?
– Не подумай, что я подслушивала, из-за двери было слышно. Он просто притворяется, что болен. Сам что-то натворил, а теперь трусит.
Кэл повернулся к ней.
– Что именно натворил?
– Кажется, забрал деньги, принадлежащие его фирме. И теперь не знает, посадят его компаньоны или разрешат вернуть деньги.
– Откуда ты все это узнала?
– Они собрались в комнате, где он лежит, и так кричали, просто ужас! Мама даже патефон завела, так неприлично было.
– А ты не придумываешь?
– Нет, не придумываю.
Он пододвинулся поближе, положил голову ей на плечо; рука его робко обвила ее талию.
– Вот видишь, ты не один такой… – Она посмотрела на него искоса. – Ой, теперь, кажется, я боюсь… – сказала она слабеющим голосом.
5
Было три часа пополудни. Ли сидел у себя за письменным столом и разглядывал каталог семенного материала. Его внимание остановила цветная картинка душистого горошка.
– А неплохо будет смотреться на заднем заборе. Болотину заслонит. Только хватит ли ему там солнца? – Услышав звук собственного голоса, Ли поднял голову и засмеялся. Он все чаще ловил себя на том, что разговаривает сам с собой, когда в доме никого нет.
– Это возрастное, – сказал он вслух. – Замедляется мыслительный процесс, и поэтому… – Он вдруг умолк и на
