— Пап!
— Да, крошка, ты что-то хотела? — сидя на кровати по-турецки, Генри спрятал за спину бутылку из-под бренди, и все свое внимание благородно посвятил дочери.
— Пап, а я вот такой вопрос хочу задать, можно ж?
— Да, моя радость, задавай. Я отвечу с удовольствием…
— Скажи… — Бренна потянулась в кармашек за керамической фигуркой кумира, вручную слепленной из глины ее одноклассником и соседом по парте Бобби Заком. Она показала это изделие отцу и ее взгляд, выражающий уважение к мстителю, заставил Генри отказаться от выпивки. Ведь Спаун с его физподготовкой вряд ли бы стал пить…
— Слушаю внимательно, деточка.
— Скажи, ты хотел бы знать человека, что прячется за маской? За чёрной, как небо, когда у нас ночь…
Вылетевший из уст девочки вопрос как расстроил Своллса, так и обрадовал. Обрадовал в первую очередь тем, что дети заинтересовались Спауном еще сильнее…
— Никогда не спрашивай меня об этом, поняла? — папка оказался куда строже, чем могла представить Бренна, — Не задавай вопросов о герое никому, в том числе и своим близким. Держи их у себя внутри. Я запрещаю!
Отнюдь, крик не отпугнул смирившуюся крошку, но показал ей, с каким фанатизмом отец относится к теме личности Спауна.
— Хорошо, пап…
Затем последовало признание Своллса: рассказ о его былом отношении к Спауну, и о нынешнем, о резкой смене мировоззрения.
— Было время, когда я готов был продать душу, чтобы только посадить мстителя за решетку, чтобы заодно узнать его имя! Но затем мне представился случай увидеть его в деле, и я вдруг понял, что мне совершенно неважно, кто он. Более того, я не хочу этого знать!
— Что тебя так изменило? — наседала Бренна.
— То, что и всех — ситуация — Генри подложил подушку под спину и поудобнее расселся, так ему было комфортнее общаться с дочерью, — Если мы узнаем, кто он, узнаем, из чего состоит его жизнь, из каких печалей, из каких праздников, то, боюсь, Спаун перестанет быть символом — символом справедливости. Он окажется обычным человеком, у которого, вероятно, есть семья, дорогие ему люди!
— Ты так думаешь, пап?
— Нет, я это знаю. Спаун предстанет для нас простым смертным, и мы, поймя, что героев не существует, что они — яркий миф, созданный нашим воображением, утеряем веру.
— Веру… во что?
— В высшее добро, в то — чего не существует…
Девочка чуть не загрустила, по-видимому, пристально вслушиваясь в ритм отцовских высказываний.
— От отчаяния люди создали облачную крепость. Назвали ее Спауном. Перестанем верить в сказку — получим фатальный конец со всеми вытекающими последствиями…
Выдержав до конца, Бренна навсегда выучила «главное — сама маска, неважно, кто под ней» и ушла из папиной комнаты уже другим человеком, куда менее наивным, чем несколько минут назад. Девочка повзрослела, и быстро! В основном, это, разумеется, заслуга Генри, но тот, в свою очередь, все свои заслуги мысленно передавал Спауну…
Важна сама тьма.
Неважно, что в ней скрыто…
Лицо Спауна это маска, а маска и есть его лицо…
Лейтенант Пэксвелл, хранящий при себе супергеройскую рацию, связался с демоном-защитником. Он узнал кое-что любопытное по делу смерти Кристен Стингрей и считал своим долгом поделиться.
По давно устоявшейся традиции они встретились на крыше здания департамента полиции. Вместо словесного дружелюбия ограничились рукопожатием. Лик пожилого копа выражал беспокойство и крайнюю озабоченность расследованием…
Пэксвелл начал с напрасных попыток убедить «темного брата» в неоднозначности случившейся драмы.
— Ты знаешь, какова на сегодня статистика суицидальных случаев в стране?
Не желая даже говорить о самоубийстве, а уж тем более спорить, Спаун специально отошел от темы Крис:
— Сообщая о рекордном низком уровне самоубийств, начальники отделов часто хитро переквалифицировывают самоубийство на убийство…
— К чему это? — не понял коп.
Темнок задал ровно тот же вопрос:
— А вы? К чему?
— …
— Я знал жертву с детства. Знаю, что она именно убитая и что произошло именно убийство. Может, не будете спорить?
Пэксвелл хотел избежать ссоры, и поэтому «попритормозил» в выводах:
— Так тому и быть…
А теперь настало время демону выяснить, чего хорошего накопала полиция. Что узналось за сутки…
— Есть новости?
— Ты мог бы и сам проследить…
— Но понадеялся на вас, потому что я в ответе за весь город, а не только, увы, за своих близких…
— Скорее всего, так…
— Выкладывайте.
Пэксвелл передал визитку «центра психологической помощи» и объяснил, почему разумно допустить версию причастности «центра» к смерти мисс Стингрей.
— Виновники могут быть близко. По крайней мере, по каким-то необоснованным причинам в этом убеждена некая Джоанна Филдс, не так давно потерявшая родного супруга…
Лейтенанту удалось убедить Спауна в эффективности и даже в результативности работы органов.
— Кто она?
— Знакомка Стингрей, кажется. Они дружили до поры, потом поссорились, но со слов Филдс Стингрей навещала ее совсем недавно…
— Что с мужем Филдс?
— Забыл сказать. Он, кстати, тоже покончил с собой, как и Стингрей…
— Расследование проводили? Если да, то, что удалось выяснить?
— Ничего! Никто не проводил никакого расследования. Крик в один голос — самоубийство. И на этом все! Никаких попыток не предпринималось…
Спаун выдвинул наиболее вероятное (для него) предположение.
— Оборотничество?
— Не скажи — дернулся Пэксвелл, — Просто все казалось настолько очевидным, что… — он вспомнил недавнюю реакцию товарища, его недовольство версией о суициде, — Что никто и не думал возбуждать уголовное дело…
Демон-защитник осмотрел визитку с обеих сторон, прочтя внимательно каждое слово. Кое-что Темнока, действительно, смутило.
— Майро — такой фамилии нет ни в одном онлайн-справочнике, ни в одной энциклопедии. Могу сказать с уверенностью, такого наследственного родового имени нет…
— А разве фамилия не может быть абсолютная любой?
Зацепка интриговала диалогствующих с каждой секундой все сильнее.
— Наверное, может…
— Почему тогда уверен в том, чт…
— Называйте чутьем.
— Думаешь, Майро — псевдоним, используемый в каких-то мутных целях? — лейтенант «одолжил» визитку и еще раз, но уже со вспыхнувшим интересом, взглянул на нее, — Думаешь, руководитель может быть замешан?
— Знаю его настоящую фамилию. По звучанию не отличается от псевдонима.
— ?
— Монро.
Спаун сказал копу, что тот может оставить карточку себе, а потом и вовсе (шутки ради) поместить в комнату вещдоков, затем подошел к краю для совершения прыжка и головокружительного полета.
Пэксвелл ненадолго задержал мстителя еще одним трагедийным сообщением:
— Чуть не забыл, ты же слышал о дневном происшествии в квартале Синих Сов? Бэйлондс-младший с невестой были похищены сразу после свадьбы. О судьбе молодоженов пока нет никаких вестей…
Герой с таким напускным хладнокровием принял информацию, что, казалось, это его нисколь не удивило.
— Займусь… — и не обошлось без «но», — Но сначала Кристен…
— Я чувствовал, что ты ко мне зайдешь, Кристен, и, надо признаться, твой визит обрадовал меня. Мне приятна каждая секунда, проведенная с тобой рядом, но я не понимаю одного.
Кристен, видно, засмущалась. Хотя к чему?
— И чего же?
— Смысл было меня ждать? Так долго!
— Это — подарок, врученный мне твоими родителями. Тогда мне было совсем немного, а вспомнила о нем только вчера, укладываясь спать…
В зале общения центра общения шел сеанс: Гипнотизер махал руками, то в одну сторону, то — в другую. К своим клиентам он обращался не иначе, как «сестры» и «братья». И говорил им очень, очень спокойным голосом, который, чудилось, можно услышать только находясь в том же расслабоне. Самые активные посетители «центра» — старики да старухи пребывали в состоянии полутранса, «проваливались» в другой мир и выходили из него уже просветленными.
Спокойствие прервал пушечный удар грома, заставивший жалобно задребезжать стекла. Заметив за длинным окном что-то, напоминающее кусок черной ткани, Майро (Монро) отпустил клиентов раньше, чем положено по графику.
Такое решение психолога никого не возмутило. Если господин Майро вдруг почувствовал, что их положительная энергия в количестве, достаточном для свершения благ, то не стоит «перезагружать» бренные тела.
— Можете идти, братья и сестры. Завтра поговорим о новых вкладах в общепризнанную систему космической справедливости!
Прогнав всех этих наивных бестолочей (организатор считал клиентов именно такими), Гипнотизер уселся на кресло и стал ждать. Мошенник, использующий свой дар для грязного отмывания денег, т. е., сугубо в корыстных целях, почувствовал присутствие чужого.
