— И ты послал своего щеночка убить эту Филдс?
— Да. И заплатил прилично! Столько, что душа любого святого вмиг почернеет от алчности. Так что, не сомневайся — задержишься в моей резиденции дольше, чем нужно — еще одна одинокая баба воссоединиться с родными, и будет ей очень-очень хорошо там, в ватных облаках… — Гипнотизер улыбнулся, — Бык, безусловно, тупица из тупиц, но свое дело знает…
— Где его можно найти? Он уже в доме Филдс? Отвечай!
— Ай! Только не делай больно, я скажу.
— Жду…
— Ричер, как правило, не работает в одиночку, и каждое убийство совершает в компании корешей. Их адрес записан у меня на бумажке…
Эсайберс-стрит на треть состоит из пустырей и разновидных заброшек. Совершенно незастроенный, запущенный лабиринт пустырей, на который власти давно уже забили. Основная причина — невыгодность. Это не лучшей экологичности место, не представляющее никакой исторической ценности, и вовсе, двадцать лет назад, являлось густым лесом. Из-за непрезентабельности окрайного района скопилась и мелкая преступность.
— Так, парни — бывший вор, ныне киллер по погонялу Кран, оснащал пистолеты глушителями, занимался подготовкой к убийству Филдс, — Мы идем вместе не потому, что эта баба может оказаться опасной.
— Тогда в чем дело? — спросил давнишний приятель Крана худосочный — Плут, — Зачем на вдовенку столько огня?
— А в том — киллер чувствовал, что устает возиться с глушаками, — Вероятно, вдова понимает, ей конец, но жутко настырная, она решила все-таки немного подстраховаться, а если говорить напрямую, чуть оттянуть драматическую развязку, чуть оттянуть смерть…
Тем временем «маски» уже подходили к бандитскому гнезду.
— То есть, ты допускаешь, что ее могут стеречь копы?
— Не допускаю — сказал Кран, отличавшийся от подельников крайней предосторожностью и при подготовке к преступлению всегда руководствовавшийся принципом «береженого бог бережет», — А, скорее всего, так и есть, ведь даже самая тупая баба, прожившая с мужиком несколько лет, поймет, что без него, без мужика своего, она никто. А копы, бывает, попадаются очень даже надежные. И согреют, и утешат…
— Вполне возможно, что ты прав — Плут, как и остальные отморозки, услышал дверной стук, затем повернулся к Крану.
— Что смотришь? — тот резко помрачнел, — Открывай. Это, скорее всего, Шульц тащит свою задницу. Ну, что смотришь, веточка? Иди…
Прошло еще мгновение и бандиты услышали панический крик худосочного. Они тут же схватились за оружие. Из тени комнатной арки вышел Спаун, видимо, надовавший Плуту по самое не горюй.
— Ах ты, сука! — грубанул Кран, и приказал ребятам, — Стреляйте!
Но у преступников ничегошеньки не вышло: пули пробили не костюм демона-защитника, а их незащищенные от свинца органы движения, в особенности ноги…
Призрачная Тень ввалилась к «братве» через разбитое в ходе перестрелки окно. Удачно приземлившись, она наставила оружие на Крана и громко посоветовала не шевелиться.
Затем повернулась к Спауну:
— Не бойся, милый, эти птахи у меня под контролем… — выстрелила Крану в ногу. Еще раз, — Тебе лучше начать говорить, а не то… Никто не вызовет врача. Мы, знай, подождать можем, а вот ты… — и посмотрела на кровоточащую рану, — Не уверена…
— Хорошо. Все скажу… — преступник сдался, так как поверил этой штучке на слово: еще чуть-чуть и будет поздно созваниваться с медиками.
— Валяй! — посуровела распрекраснейшая Тень.
Кран говорил тихо, не спеша, но внятно:
— Мы договорились, что если я с ребятами не выполню задание, он будет действовать самостоятельно. Я б позвонил ему и помог бы вам, но мешает нюансик…
— Что?
— Он специально не взял телефон. Видимо, предчувствовал…
— Ммм… — Тень полезла за помадой в один из раздельчиков латексного костюма, — А морские котики могут что-то предчувствовать?
Тут послышался «темный» голос Спауна, который прервал затянувшийся диалог бандита и мстительницы.
— Вызови ему врача. Иначе истечет…
Мэри повернулась к возлюбленному и, испытывая легкий дискомфорт от разногласий, отважилась на прямой вопрос:
— Я никак не могу понять, тебе их всех жалко, что ли?
— Представь, что нет — возлюбленный говорил все с той же «темнотой».
Тень сильней завозмущалась:
— Тем более! Каков смысл заступаться, если даже жалости не испытываешь? Понимала б еще, если бы испытывал, но так, это ж абсурд…
— Смысл прост! — Спаун кинул деве в руки подобие телефона — устройство, с которого можно было совершать звонки, — Если б я всех убивал, я бы от них не отличался. Учитывая, что я, как и враги мои, нахожусь вне закона. А быть преступником и не считать себя таковым — хуже вдвойне!
— Попытаюсь понять, но, боюсь, не смогу. Не моего ума все эти тонкости. Сторонний зритель я, скорее, нежели напарник полноценный, раз во всем прав ты, ты все и решаешь…
— Не начинай!
— Ммм, ну, ладно… — девушка вышла на улицу, но перед этим сказала ему, что «не намерена помогать сволочам».
Спауну пришлось самому звонить в скорую…
Бык взломал дверь квартиры семьи Филдсов. На данную «операцию» ушло тринадцать минут. К огромному везению преступника его никто не заметил. А хозяева…
«Ничего не подозревают. Тем для них лучше. Всегда мечтал сдохнуть в тишине. А теперь эти суки разрушили мечту. Тем и сильнее моя ненависть к ним».
В кромешной тьме, как фара, светился лоб Быка. Неугомонный бандит добрался до комнаты, где нахрапывал кот, спала Джоанна, рыбки мирно и плавно передвигались в аквариуме…
Убийца направил пистолет на женщину. Но потом чуть притормозил, задавшись вопросом:
«Что за красный лучик лезет мне в нос?»
Позже выяснилось, что это светился не лоб экс-котика, а игрушка маленького непослушайки Кевина, неприкаянно бродившего по квартире.
Стефан не успел сориентироваться, чтобы взять сорванца на прицел. Времени не осталось. Смышленыш включил свет и…
— А-а-а-а-а-а-а-а! — закричал Стефан Ричер.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — вскочила перепуганная мамочка.
Прибывшие Спаун и Тень зашли в комнату, где происходило действо. Посмотрели, что творится, покачали головой и за ручку ушли. Их никто не заметил…
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Бык смотрел на свою распухшую кисть (Кевин взял подаренную папой бейсбольную биту и нанес дяденьке травму), дул на нее, гладил поврежденные пальцы и… кричал, — А-а-а-а-а-а-а-а!
Бо-бо-бо-бо-бо-бо! Больно-о-о-о-о-о-о-о!
Злодей думал, что сейчас притворится бомжом или, того круче, обеспокоенным открытой дверью новым соседом. Но из кармана выпал пистолет. Джоанна решила — надо звонить в полицию!
А Бык все орал и орал…
Узнав об аресте одного из должничков, самый неоднозначный персонаж департамента, лейтенант Эсмонд Фернок, поплатился настроением и планами на следующую неделю. Хитрый коп по полной тряс конторку Майро, финансы доставал ныне арестованный Стефан Ричер/Бык, а теперь Гипнотизер лишился посла, что несколько усложнит переговоры.
Но деньги мошенника забылись так же быстро, как и вспомнились. Причина — появившийся в кабинете Бёрк. Лицо офицера выражало наивысшую степень беспокойства, и Фернок даже не стал возмущаться, что он опять забыл о правилах приличия, как, к примеру, «постучать, прежде чем войти».
— Что такое? — спокойным голосом спросил лейтенант, спокойным и даже приятным.
Уолтер положил руку на сердце:
— Узнаете, вот, честное слово, либо забоитесь, либо не поверите…
Хозяин кабинета выкинул смешок:
— Скорее, второе…
— Ладно, милый друг, раз уж пришел, то говори, по какому вопросу. Вялотекущую недосказанность не люблю, такое действует по принципу снотворного…
И в чем-то Эсмонд был, несомненно, прав, судя по сонным глазеночкам Бёрка, который сначала подумал, с чего начать свой рассказ, и только потом раскрыл всю колоду.
— Я сделал так, как вы говорили.
— В смысле?
— Забыли, что ль?
— Ну, допустим, держать в черепном ящике все подряд я не могу. Что сделал-то?
— Допросил докторов Антнидаса…
Затем последовал еще смешок. Второй по счету.
— А? Так это я не забыл…
Лицо Уолтера выразило недоумение:
— А что тогда?
— То тогда. Все я помню. Просто не поверил, что сдержишь слово. И, зная вас, как облупленных, не удивился бы…
— А как же деньги?
— А что деньги? Скажешь, не мог их присвоить?
— Можно узнать, вы всех людей на этой грешной земле считаете безответственными и ворами?
Фернок дал наиболее близкий к истине ответ, а явное преувеличение означало иронию:
— Почему всех? Себя же не считаю…
