Фернок дал наиболее близкий к истине ответ, а явное преувеличение означало иронию:
— Почему всех? Себя же не считаю…
— Итак, офицер, ближе к сути. Что сказали халаты? — не дав собеседнику ответить, Фернок продолжил красноречивое разглагольствование, — Судя по тому, с каким видом ты явился, с таким, что словно по тебе проехались, в дурке от чаевых не отказались.
— Не отказались…
— Выкладывай…
Уолтер выложил все за шесть минут.
Лейтенант очень эмоционально, очень громко отреагировал на услышанное. Его так это взбесило, что он чуть не… Впрочем, неважно.
Его можно было понять. Любой человек с ферноковским темпераментом не отнесется бесчувственно к подобным заявлениям. Но… прошла минута-другая и он поутихнул. Правда, не перестал осыпать Уолтера критикой за кое-какие моменты…
— Ты хоть понимаешь, идиот, хотя бы капелькой своего зачаточного мозга, что если все так, как ты мне наплел, то, быть может, уже поздно к ней идти?
— Что…
Бёрк слова не успел молвить в оправдание, как был перебит:
— Ничего! Ты мне когда это сказал? Только что! А когда наведывался в клинику? А? Три дня назад? — Фернок привстал, начал махать перед носом «накосячившего» указательным пальцем, — Доктора-то не дураки, в отличие от тебя. На то хитрецы и есть, что котел варит. Чем хитрее, тем легче жить, чем легче жить, тем сильнее срать на мораль. Им платят, может, и регулярнее да больше, чем ты да один раз! Они ведь наверняка все передали этому уроду!
Голос погрустневшего офицера был в четыре раза спокойнее голоса Эсмонда Фернока:
— Вы думаете?
— Сто процентов даю. И доложили прокурорскому не когда-нибудь, а сразу после твоего ухода.
— Но если вы думаете, что девушку могут убить, то…
— Если уже не убили. Ты мне должен был доложить сразу, понимаешь? Сразу! А не только сейчас!
— А почему вы вообще такое допустили?
— Потому что просек ситуацию.
— В смысле?
— В прямом! Сам-то еще с ума не сошел? Если всё говно, которым ты мне сейчас вынес мозги, не преувеличено десятикратно, не придумано тобой в первом приступе сперматоксикоза, если ты, офицер, не ширнулся чем-нибудь легкодоступным, прежде чем войти сюда, то, увы, дружище, мы имеем дело с очень умным, но беспринципным ублюдком! — последние слова, как показалось Уолтеру, лейтенант произнес с какой-то неясной восторженностью, охватившей и без того возбужденный рассудок, — Труп римлянина вспомнил. Целый маньяк нарисовывается…
Офицер минут десять смотрел Ферноку в лицо, практически не отрываясь, до тех пор, пока тот не сказал, что они будут делать.
— Идем!
— Куда?
«Тот» был до фэнтезийности решителен и неустрашим:
— В чертовку клинику. Скарлетт твою навещать. И заодно с врачами договариваться, но уже не подкупать. Довольно тратить деньги.
По дороге Фернок подхватил куда-то спешившего «месье» Блейка и велел присоединиться:
— Подождите, а куда мы? — ненастроенный на «экскурсии» Дэвид сомкнул брови и небесталанно изобразил недоумение.
Фернок почти срифмовал:
— Меньше знаешь — лучше спишь. Иди молча и заткнись…
— Сделаем!
От «месье» разило алкоголем.
«Три мудреца» «выползли» из отдела, забежали в отделанный натуральной кожей салон Ford Crown Victoria (машина Эсмонда). Лейтенант вежливо попросил Бёрка сесть за руль, а в просьбе подчиненного «дать ему поводить» отказал и замахнулся кулаком.
Всю дорогу до Антнидаса они обсуждали свои личные проблемы, стыковки-несостыковки, выказывали пожелания о дальнейших деловых отношениях и просто юморили.
Предчувствие беды Эсмонда было связано с «узницей положения».
Скарлетт, поэтому он иронизировал чуть меньше абсолютно расслабленных Бёрка и Блейка. Второй, кстати, в середине поездки изъявил желание… вырвать.
— Друзья, у вас есть что-нибудь? Не могу…
Фернок повернулся к горе-Дэвиду:
— В каком смысле не можешь?
Тот схватился за живот и начал постанывать:
— В прямом.
— Ладно… — смиловался лейтенант, и обратился к рулящему Бёрку, — Пакетик сыщется? Или что-нибудь пакетозаменяющее?
— Поздно что-то предпринимать… — прохрипел начинающий хроник, и…
— Прекрасно… — водитель сжал зубы, еле удержавшись от брани…
Своим фирменным рефлекторным извержением Дэвид разукрасил весь салон форда! Отделанный натуральной кожей…
Троица зашла в Антнидас. А перед этим, «за секунду до», Фернок заботливо обтер лицо Дэвида влажной тряпкой, убрав с губ остатки «извержения».
— Вот так ты хотя бы на человека похож, правда, отдаленно…
Бартоломью, собравшийся уходить домой, взявший документы, которые он планировал прочесть к утру (истории болезней вновь поступивших), пару бутылок на выброс (док отмечал день рождения племянника на своем рабочем месте) и компактный кейсик.
«Долгожданный отдых, ну, а завтра опять сюда».
К сожалению, мечты Эрне пораньше удалиться канули в лету…
— Привет, друг. Далеко собрался? — Фернок, как всегда, не отличился уважением к старшему. А док был старше его на целых десять лет.
— А в чем дело, мистеры? — спросил Эрне, который не понимал, что происходит: перед ним стоят трое борзых легавых, один из них уже наведывался к сестре прокурорского.
«Плохи мои делишки».
— А в том — ответил лейтенант, — Мы хотим кое-кого навестить, а несогласие и упрямство повлекут за собой… Дэвид, что?
— Ну… — помощник потер горло, — Психологическое кодирование от алкоголизма?
— Не угадал — Фернок посмотрел на Блейка, — Они повлекут за собой целый ряд всевозможных проверок — и опять на доктора, — Вам тут трое суток не позволят работать, будут придираться к любой мелочи, к какой не придерется самый принципиальный человек на планете. Последствия при выявлении нарушений будут, поверьте, необратимы, а риск того не стоит…
Получив угрозу-предупреждение господ-полицейских, главврач не нашел другого выхода, как выполнить требования. Но сначала ему понадобилось уточнить у пришельцев цель их визита.
— Вы пришли, чтобы…
Бёрк перебил эскулапа:
— Чтобы поговорить с одним из пациентов. Вернее… — поправил он себя, — С пациенткой. Думаю, поняли, о ком я…
— А! Так вы к ней?
— Да — подтвердил Фернок.
— Вот оно что…
— Проведете? Или проверки нужны?
Бёрк перебил лейтенанта.
— Идемте…
Эрне остался стоять и смотреть на них, уже издалека, так как их фигуры исчезли из виду буквально через пятнадцать секунд…
Все трое замерли при виде обнаженного тела.
— Бог мой… — первые секунды Дэвид находился в состоянии полной неясности, водя подбородок в бок и оглядываясь на товарищей, — Что это за женщина и кто это мог сделать с ней? — добродушная душа, он сильно переживал.
У Скарлетт черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью. Фернок сразу понял это, так как в свое время повидал немало жмуров, получил как минимум базовые знания.
— Да нет, ты ошибаешься. Здесь мог быть, кто угодно — сказал он, и подошел к побледневшей, — Но точно не бог… — и закрыл остывшие глаза убитой, — Не бог…
— Ужас… — Бёрк не мог найти слов, чтобы в красках описать случившееся. Да и лейтенант не стал его ругать, потому что понимал, насколько бессмысленно ссориться. Той, что существовала в семнадцатой камере, словно в отдельном измерении, расположенном где-то между Землей и Адом, уже нет.
Страдалица отмучилась, и, взойдя на небеса, увидела жизнь, которой ей так не хватало на Земле. По крайней мере, в это верил Уолтер, недавно навещавший Скарлетт. Точнее, хотел верить…
После, мягко говоря, неудачного похода в клинику, поддатость Блейка как рукой сняло. Он затребовал у друзей срочных разъяснений.
— Не люблю, когда молчат, не люблю, когда используют — на лице явственно читалась тревога, — Поняли? — Дэвид не сдержался и крикнул, — Не люблю!
Фернок подошел к нему:
— Никто тебя не использует, угомонись. Я вообще тебя просто проветриться взял, а то ходишь пьяным по отделу, как посмешище, ставя под сомнение полицейскую работоспособность…
Повременив с уходом в связи с визитом нежданных гостей, Эрне пришлось полезть в карман за ключами, чтобы открыть кабинет. Вдруг главврач увидел троицу и… кое-чего недопонял:
«Неужели бедняжка Скарлетт в плохом самочувствии, раз они так быстро вышли?»
— Эээ… — подбежав к копам, Бартоломью поправил край халата и двинул головой назад, — А что вы так сразу? — а затем вперед, — Все уже, поговорили?
— Нет — ответил Блейк, сделав два шага к доктору.
— В чем дело?
— В том, что ее больше нет…
