– Пойдет на корм мулам, – пояснил он.
Караван вошел в область Шомрон. Теперь он двигался по взгорьям колена Эфраимова. Небольшие рощицы багряника чередовались с густыми зарослями туи. Изредка встречались старые теревинфы с толстыми узловатыми стволами и покрытые голубоватой хвоей пирамидальные кедры. Зеленые островки растительности сменялись голыми каменистыми площадками, словно изрытыми и заваленными кусками известняка.
Заканчивалось междувечерье81. К востоку от дороги на откосе холма показался древний Шилоах. Чуть впереди справа виднелась никва82 с бассейном в окружении оливковых деревьев. Можно было двигаться дальше, но орха покрыла уже около пяти парасангов – целый дневной переход, поэтому Бен-Цион решил остановиться на ночлег. Он не раз проходил здесь, поэтому знал, что лучшего места для бивака не найти. Караванщик числился в купеческой коллегии сохаром, торговцем заморскими товарами. За ними по суше ходили далеко – в Египет, Месопотамию или плавали по морю в Таршиш83, страну Инда и Офир84. В отличие от рокелим, потомственных финикийских коробейников, торгующих по палестинским селениям мелом, зерном и домашней утварью, он никуда не спешил. Те вечно обгоняли попутные караваны, лишь бы войти в город первыми, чтобы занять лучшие места на базаре.
У огороженной камнями ямы толпились овцы и козы. Животные старались протиснуться к длинному глиняному корыту, в которое пастухи переливали воду из бассейна кожаными ведрами. Еще одна отара стояла в стороне, терпеливо ожидая своей очереди. Крестьяне зорко следили, чтобы свои и чужие животные не перемешивались. Собаки носились за беглянками, загоняя их звонким лаем обратно в стадо.
Иешуа с удивлением наблюдал эту картину. Такого количества мелкого рогатого скота в одном месте он никогда раньше не видел. Вообще-то, Закон запрещал разводить овец и коз в горной местности, чтобы не наносить урон разнотравью. Но жители Шомрона относились к Закону избирательно. Зато у них всегда вдоволь овечьего мяса, вкусного козьего молока, шерсти и пергамента.
Караван Бен-Циона расположился между деревьями недалеко от источника. Эзра и Иешуа принялись снимать поклажу, а караванщик пошел договариваться с пастухами. Наконец, для орхи освободили место, и палестинцы отвели мулов к корыту. Дав животным напиться, они не спеша ополоснулись. Бассейн нагрелся на солнце, но обмывать грязные ноги и запыленные головы даже теплой водой казалось истинным наслаждением. Иешуа плескал себе на лицо, затылок, шею, улыбаясь от удовольствия. Юноша чувствовал, как силы возвращаются к нему.
Привязанные к оливам мулы паслись, опасливо поглядывая на метавшихся у отар собак. Бен-Цион с помощником занялись установкой шатра, а Иешуа поручили набрать сухого помета, разжечь костер и приготовить ужин. Когда костер разгорелся, юноша подвесил над огнем котелок с водой и бросил в него несколько горстей чечевицы. Вскоре похлебка была готова. Поев, каждый старательно вычистил свою миску куском лепешки. Тогда Иешуа налил всем травяного отвара. Путники протерли миски изнутри указательным пальцем и выпили мутноватую горячую жидкость. Иешуа плеснул холодной ключевой воды. Повозили по миске пальцем и опять выпили остатки, после чего насухо вытерли миски краем куфии.
После ужина Эзра растянулся на расстеленном под оливой халлуке. Иешуа с Бен-Ционом уселись рядом, опираясь спинами о шершавый ствол дерева. Широко раскинули босые ноги, натруженные за день. Дорожная обувь – шитые сапоги из бычьей кожи – стояла рядом, проветривалась. Обмотки сушились на ветках. Жара спала. Теплый вечерний ветерок тихо играл листвой олив. Заходящее солнце заливало горизонт пурпуром, пронизывая розовеющие облака тонкими прощальными лучами. Обстановка располагала к беседе.
– Ты мало товара везешь. Почему? – спросил караванщика Иешуа.
– Дело не в количестве, а в качестве, – назидательно произнес Бен-Цион, затем пояснил:
– Много дешевого товара или мало дорогого – без разницы, прибыль такая же. Можно отдать весь товар перекупщику. Можно самому продавать с лотка, надрывая горло на базаре. Но мне нравится торговать эксклюзивом под заказ. Во-первых, меньше пошлина, так как меньше караван. Во-вторых, не надо платить за место на базаре, потому что везешь товар прямо к покупателю. В-третьих, не надо платить налог с чаши весов. И в-четвертых, мои заказчики – богатые и уважаемые люди, а связи много значат в торговом деле.
– Где ты берешь товар?
– Мой принцип – брать только лучший товар и только там, где его производят. Мыло и масло я купил на маслобойне в Гат Шемне, что на горе Хар ха-Зейтим под Иерушалаимом. Там делают лучшее масло, которое идет на храмовый елей, и самое ароматное мыло. Лучшую сдомскую соль, которой солят мясо жертвенных животных, я привез с копей Хар-Сдом на Асфальтовом озере, там же – в Эйн-Геди – купил опобальзам из сока афарсемоновых деревьев.
– А кому продашь?
– Знакомому купцу в Бейт-Цайде, он возьмет весь товар. У него же куплю гарум85, чтобы продать в Дамесеке. В Бейт-Цайде лучший гарум.
– А что купишь в Дамесеке? – не унимался Иешуа. – Там посмотрим, – загадочно проговорил Бен-Цион и отвернулся, закрывшись куфией. Дал юноше понять, что не намерен продолжать беседу.
Иешуа опустил голову. Некоторое время сидел молча, погруженный в свои мысли. Вспоминал строки Священного писания о том, как Лаван, раб Ицхака, нашел своему хозяину у колодца жену – Ривку, как опять же у колодца Яаков встретился с Рахелью, а Моше с Ципорой. Потом едва слышно произнес, ни к кому не обращаясь:
– И сказали: вот, каждый год бывает праздник Господень в Силоме, который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны. И приказали сынам Вениамина и сказали: пойдите и засядьте в виноградниках, и смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников и схватите себе каждый жену из девиц Силомских и идите в землю Вениаминову86.
2
На следующий день палестинцы встали с рассветом. Помолившись и позавтракав, каждый приступил к своим обязанностям. Помощники снимали шатер и собирали вещи, а Бен-Цион занялся мулами. Он внимательно осмотрел круглые железные пластины, которые крепились к копытам животных загнутыми на концах скобами. Одна из скоб отогнулась. Бен-Цион осторожно забил ее на место камнем, стараясь не поранить ногу мула. Перед выходом все трое предусмотрительно намазали лица оливковым маслом, чтобы защитить кожу от пыли и ветра.
Иешуа внимательно следил за товарищами и быстро научился простым правилам обращения с мулами. Что-то подсмотрел, а что-то пришлось выспрашивать у Эзры. Погонщик давал пояснения сквозь зубы, демонстрируя свое превосходство над новичком. Юноша узнал, что разворачивать животное можно только на ходу, чтобы «не сплечить» его, то есть, чтобы мул не растянул связки. Если мул не хочет идти, нельзя заставлять его силой. Нужно похлопать по шее и мягко потянуть за чумбур, причмокивая губами. Во время движения лучше находиться у левого плеча животного – так безопасней и удобней для обоих. Чтобы заставить мула идти быстрее – просто потяни за чумбур, не выходя вперед, и почмокай губами.
Как и в первый день пути, дорога то поднималась к вершинам сопок, то спускалась в длинные узкие распадки. Вместе с паломниками в сторону Иерушалаима один за другим тянулись торговые караваны. Финикийцы в дорогой одежде жадными глазами осматривали тюки Бен-Циона и презрительно кривили губы. Их мулы понуро брели, с трудом передвигая ноги под тяжестью непосильного груза.
Иногда встречались вереницы исхудалых верблюдов, нагруженных вьюками и кувшинами. Купцы шли из Тадмора, а, может быть, с самого Прата. Караванщики издали приветствовали друг друга мирными жестами, показывая, что не собираются нападать. По бокам дромедаров из-под поклажи свисали истрепанные и полинявшие на солнце куски ткани. Рядом на ослах ехали смуглые погонщики в пестрых ассирийских халатах с бахромой и заскорузлых от пота куфиях или высоких тюрбанах. Поравнявшись с орхой, они останавливались и беседовали с Бен-Ционом. До Иешуа долетали лишь обрывки фраз, но юноша понимал, что купцы интересуются, далеко ли до Иерушалаима и безопасна ли дорога.
Бен-Цион не зря вышел в месяц тишрей. Летняя жара спала, а затяжные осенние дожди еще не начались. Караванщик знал, что орха по сухим дорогам дойдет до Дамесека с хорошим запасом времени. Там он должен встретиться с человеком из Мицраима87, без которого дальнейшее путешествие теряет смысл. Купец все рассчитал. Навигация в Западном море88 заканчивается в конце месяца хешван89, но он надеялся, что друг прибудет раньше, как и договаривались. Кроме того, тишрей – месяц праздников, поэтому на дороге в это время всегда людно. А значит, меньше риск разбойничьих нападений. Бен-Цион был не робкого десятка и умел постоять за себя. Но в Иехуде наступили неспокойные времена: зелоты подстрекают народ на борьбу с римскими оккупантами. Есть и такие, кто под видом борьбы за независимость грабит всех подряд. Да еще прошлогодний неурожай оставил многих без средств к существованию. Озверевшие от голода люди выходят на большую дорогу с кистенем. Попадешься таким головорезам, и, если не сможешь отбиться, прощайся с добром, а то и с жизнью.
