Болеслав посчитал, что бояре и лучшие мужи будут самым надежным щитом для уходящих войск.
Несмотря на позднее время, у новгородского посадника Константина собрались купцы, давние друзья: Парамон, Слав, Чурыня, Олекса. Константин собрал купцов не зря, шел степенный разговор о том, что Ярослав ушел на Святополка без новгородцев и из-за этого новгородцы остаются без добычи.
Олекса с удовольствием вспоминал, как после предыдущего похода на Киев ему удалось привезти несколько возов с добычей и пригнать пару десятков рабынь. Добычу и рабынь он отвез на ладьях за море и выгодно продал.
А Парамон же отнесся к нынешнему походу Ярослава более скептически. Он сказал, что если победит Ярослав, то все равно добычу он привезет в Новгород. И купцы на этом все равно получат свою выгоду.
Чурыня не согласился:
— Если Ярослав победит, то он может остаться в Киеве. Он и раньше хотел остаться в Киеве, однако боялся Святополка.
Константин сказал:
— Нечего пугаться! Мы и без Ярослава проживем.
Все дружно засмеялись. Парамон, вытирая слезы рукавом, проговорил:
— Константин, тебе, конечно, без князя будет здесь хорошо.
Константин тоже засмеялся:
— Так и вам лучше, чтобы князь был подальше от вас.
Опять дружно рассмеялись. Не смеялся лишь Слав.
Мужи напали на него:
— А ты чего сидишь, как на похоронах?
Слав спросил:
— А если Ярослав не победит?
Новгородцы окаменели. Наконец, Константин пробормотал:
— Как не победит? У него же и варяги. И русь, и славяне... Да типун тебе на язык!
— А вот так! — сердито сказал Слав. — Говорят, что Болеслав очень сильный и храбрый воин. Он покорил множество племен. Даже германцы платят ему дань.
Константин озабоченно проговорил:
— Если Ярослав будет побежден, то нам плохо придется. Святополк обязательно доберется до нас, и туровцы, и вышго-родцы припомнят нам старые обиды.
Он расстроенно махнул рукой:
— Нельзя, чтобы Ярослав проиграл сражение.
В этот момент в сенях послышался топот, шум. Дверь открылась, и в нее ввалился мужик с искривленным злобой лицом.
— Сидите? Вино пьете?
Константин огрызнулся:
— Свое вино пьем. А ты кто такой?
— Неважно, сторож я с причала, — проговорил мужик и крикнул: — А знаете, что Ярослав только что прибежал и велел заложить ладьи, чтобы утром бежать за море?
Все встревоженно вскочили.
— Как? Почему? — посыпались вопросы.
— Побили нашего Ярослава на Буге, — проговорил плотник. — С четырьмя боярами только и спасся.
Константин закрестился:
— Ох, Слав, накликал ты беду. Что делать-то? Нельзя князя отпускать — горе нам будет. Отговорить его надо.
Чурыня растерянно проговорил:
— Не послушает он нас, как всегда.
Парамон веско сказал:
— Ладьи надо порубить, чтобы не ушел в Швецию. Тогда ему все равно придется нас слушать.
Разгоряченный Константин схватил стоящий у стены топор и крикнул:
— Зовите народ, не отпустим князя. Теперь мы будем биться.
После того как два года назад Болеслав разгромил его войско, Ярослав стал намного осторожнее. Поэтому, когда новгородское войско подошло к реке Альте, где на другом берегу уже стояло войско Святополка, Ярослав приказал не торопиться с переправой.
Пока войско обустраивалось на ночь, Ярослав вместе с варяжским князем Яруном и новгородскими воеводами подъехал к берегу. Картина представилась неутешительной. На поле, на другой стороне, горели бесчисленные огни.
— Сколько их? — с задумчивой горечью спросил Ярослав.
Парамон, избранный новгородцами воеводой, ответил:
—- Немного больше, чем нас.
— Болеславовых воинов среди них нет? — с дрожью в голосе спросил Ярослав.
— Нет. Только киевляне, туровцы и печенеги.
— Значит, силы равны?
— Равны.
Ярун, качая седой головой, заметил:
— Плохо, когда равные силы, падет много воинов и с их стороны, и с нашей.
— Но что же делать? — спросил Ярослав. — Уйти?
Ярун возразил:
— Нельзя уходить Если уйдешь, то ты дашь Святополку время. А время работает на него. Пока вы сильны равно, и остальные князья ждут, чем закончится ваша борьба, но как только один из вас проявит слабость, они тут же перейдут к более сильному. Твое войско падет духом. Таким образом, уклонение от битвы означает твое поражение.
— Так что же ты мне посоветуешь? — спросил Ярослав.
— Нет у меня для тебя совета, — сказал Ярун. — Я знаю только одно — завтра начнется битва, и тогда нас спасет один Бог. В этом сражении ты должен победить или умереть. Нет для тебя другого выхода.
— Хорошо, — сказал Ярослав. — Я буду молиться всю ночь. А вы отдохните.
Варяг и воеводы поехали в лагерь, а Ярослав остался на берегу один. Почти один, немного в стороне стояли охранявшие его десяток отроков и гридней.
Глядя на другую сторону, Ярослав оценивал силы. Его дружина и дружина Святополка состояли из молодых неопытных I воинов, старые дружинники погибли в прошлых сражениях. У Святополка дружина даже была малочисленнее. В обоих войсках были наемники: с одной стороны варяги, с другой стороны печенеги. У Ярослава костяк составляли новгородцы, у Святополка — киевляне. Так что Ярун был прав, оба войска падут костями в этом высушенном поле. Можно было бы их сберечь — выйти князьям на поединок. Но Ярослав не так был I глуп, чтобы самому лезть под меч.
От тяжких раздумий Ярослава оторвал голос отрока:
— Ты кто такой?
— А ты кто? — послышался смелый голос.
— Я отрок князя Ярослава! — гордо прозвенел молодой дружинник.
— А я его спаситель, — нахально проговорил неизвестный.
— Боярин? — вскинулся Ярослав. Уж он-то хорошо помнил этого боярина, благодаря которому ему удалось разгромить войско Святополка на Днепре. Затем поспешил крикнуть: — Позовите ко мне почтенного боярина!
Через несколько секунд боярин подъехал и поприветствовал:
— Рад тебя видеть, князь.
— И я рад. Давно о тебе ничего не слышал, — проговорил Ярослав и поинтересовался: — Ты куда пропал?
Боярин хихикнул:
— Пока вы дрались, я, сославшись на раны, тихо отсиживался в своем уделе. Боялся, что вскроется дело, произошедшее на Буге. А когда убедился, что Святополк ничего не заподозрил, вернулся в его дружину.
Боярин кивнул в сторону поля за рекой.
— Здесь стоял лагерь князя Бориса, которого по твоему указанию убил боярин Блуд. Царство им небесное.
Ярослав насупился:
— Ты, боярин, не болтай попусту, не было такого моего указания. Это Святополк велел убить Бориса.
Боярин усмехнулся:
— Я не возражаю. Но только пока Святополк сидит в Киеве, никто в это не захочет поверить.
Ярослав обозлился:
— Ты чего приехал, боярин, тыкать меня носом в грехи, как шкодливого щенка?
— Ну что ты, князь, — проговорил боярин. — Я хорошо помню заповедь —- не суди и судим не будешь! Я, наоборот, хочу тебе снова помочь. Ты же не думаешь, что завтра в открытом бою победишь?
— Как Бог даст... — уклончиво ответил Ярослав.
— Так ведь на Бога надейся, а сам не плошай, — ответил боярин.
— Чем же ты можешь мне помочь в этот раз? — нетерпеливо перебил Ярослав.
Боярин показал руку. Ярослав с удивлением взглянул на пальцы, унизанные дорогими перстнями.
— И что?
— Перстень не узнаешь? — спросил боярин.
Ярослав еще раз взглянул на руку боярина и, действительно, один из перстней показался ему знакомым.
— Это перстень боярина Блуда, что дал ему Будый, — напомнил боярин.
В глазах Ярослава появился интерес:
— И как он оказался у тебя?
— Боярин Блуд отдал перед смертью, — сказал боярин. — Но неважно, как он оказался у меня. Важно, что в нем под камнем сохранилось содержимое. Блуду оно не пригодилось, а вот мне может пригодиться.
Глаза Ярослава радостно заблестели, он понял, к чему клонит этот юркий боярин. Князь перекрестился, сам Господь посылает ему свою помощь.
— Ну так используй по назначению, — сказал Ярослав. — Что же мешает?
— Слова не хватает. Княжеского слова, — проговорил, хитро щуря глаза, боярин.
— И что же ты желаешь за услугу ? — спросил Ярослав.
— Твой посадник в Киеве Блуд умер. Хочу, чтобы ты после победы над Святополком назначил меня посадником на Киев.
Ярослав кивнул головой:
— Твое желание сбудется.
Боярин проговорил:
— Есть у меня еще одно желание.
Ярослав недовольно нахмурился:
— Не слишком ли много у тебя желаний, боярин?
— Так дело стоит этого, — сказал боярин. — Да и желание у меня небольшое.
— Ну говори, какое желание еще у тебя!
— Хочу жениться... — туманно проговорил боярин.
