Рыцарь сказал, что у тех девятнадцати убитых не было шанса, и, кажется, Паскаль поняла почему. Дело было не только в том, что он знал об искусстве боя больше, чем тысяча таких людей. Просто его противники взяли с собой много лишнего, в том числе друг друга и свои страхи. Им казалось, что они вместе и этого достаточно. Они думали о том, что должно произойти, а не о том, что им делать. Никто из них по-настоящему не умел принимать решения. И поэтому им ничего не оставалось, кроме как умереть.
Открыв глаза, Паскаль увидела Мышек, которые сидели на другой кровати лицом друг к другу и играли на пальцах в какую-то известную только им игру. Младшая Малан перевернулась на бок и принялась наблюдать за ними, ожидая, пока окончательно пройдет сон. Ей и раньше приходилось видеть этих близняшек на улицах, но не обращала на них особого внимания – не больше, чем на тысячи других жалких и несчастных людей. Но теперь она вспомнила, что говорил Тангейзер об их мужестве и о том, что человеческая злоба уничтожила их достоинство, и девочке стало стыдно. Она удивилась, как человек, видевший столько крови, смог понять таких маленьких и несчастных.
– Как вас зовут? – спросила она.
Близнецы прервали игру, будто их застали за чем-то запретным. На вопрос они не ответили.
– Вы умеете разговаривать? – вновь попыталась вступить с ними в беседу Паскаль.
Девочки обменялись взглядами и без слов пришли к общему решению.
– Что ты хочешь, чтобы мы сказали? – спросила одна из них.
– Мы скажем все, что ты хочешь, – добавила другая.
– Скажите, как вас зовут.
– Настоящие имена или для работы?
Паскаль вспомнила. Их учили угождать. Мысль о том, что ей будут пытаться угодить, совсем ее не привлекала – по крайней мере, если это будут делать из чувства долга. Но изменить близнецов она тоже не надеялась – ведь в них убили достоинство.
– Конечно, настоящие. Меня зовут Паскаль, а мою сестру Флер, – сказала девушка как можно мягче.
– Мы знаем, – сказала одна из сестер. – Я Мари.
– А я Агнес, – прибавила другая. – Тибо говорил, что это не очень красивые имена.
– Он ошибался. А теперь вы спросите меня. Все, что угодно.
– Тот смешной мужчина вернется? – поинтересовалась Мари.
– Тот смешной мужчина? – Малан не сразу поняла, о ком речь, но потом вспомнила о шутках с яйцами. – Тангейзер? Матиас? Конечно, вернется.
Паскаль не была в этом уверена, но старалась подавить свои сомнения. Разве может он не вернуться?
Она потянулась, перевернулась на другой бок и увидела, что ее сестры рядом нет.
– А где Флер? – девочке вдруг стало страшно.
– Работает в другой комнате, с Юсти, – ответила Агнес.
Паскаль вскочила и распахнула дверь. Тюфяк, предназначенный для юного поляка, был пуст. Девушка шагнула к двери напротив, взялась за ручку и замерла, тяжело дыша. Флер была на год старше ее, но всегда подчинялась сестре. В обычных обстоятельствах Паскаль бы не колебалась, но теперь? Она чувствовала себя преданной. Работает? Флер? Раньше сестры флиртовали с мальчиками – вернее, младшая флиртовала за обеих, – но ни о чем большем они даже не задумывались. Паскаль крепче сжала ручку двери и снова замерла в нерешительности.
Она главная. Тангейзер оставил ее за главную. Он отозвал для разговора именно ее, а не Флер. Вместе с Юсти, правда, но младшая Малан понимала, что госпитальер рассчитывал на нее, а не на парня. Поляк слишком изнежен, чтобы командовать. Но не настолько изнежен, чтобы миловаться в комнате с ее сестрой, вместо того чтобы стоять на страже в коридоре. Сделав над собой усилие, девушка постучала. И тут же ей показалось, что раздался другой стук, внизу.
– Флер, это я. Вхожу, – она открыла дверь и вошла. Ее старшая сестра и Юсти спали на кровати, обнявшись. Полностью одетые. Паскаль прикусила язык. Юная пара выглядела такой спокойной! И такой красивой… Младшая Малан подошла к окну и выглянула вниз.
У входной двери стояли три сержанта. Фроже среди них не было.
Фроже их предал. Их убьют, как и всех остальных.
Паскаль закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Вместе с воздухом ее грудь наполнил страх. Но мозг работал, ясно и быстро. Медлить нельзя. Нужно действовать. Страх подобен голоду. Повернуть колесо. Сила бойца. Она должна действовать так, как действовал бы Тангейзер. Вот и все. Она сможет. Должна. Потому что Матиас верил в нее. Вот почему он все это ей объяснял. Рыцарь знал, что она боец. А кто лучше его узнает бойца?
– Я боец, – прошептала Паскаль.
Она подбежала к кровати, растолкала Флер и прикрыла ей рот ладонью. Одновременно с ее сестрой проснулся и Юсти. Он чувствовал себя неловко и хотел что-то сказать в свое оправдание, но Паскаль шикнула на него. В ее тихом голосе клокотала ярость.
– У двери три сержанта, – зашептала она. – Мы уходим через окна во двор.
Затем Паскаль бегом вернулась в комнату, где они с двойняшками спали. Окна там были закрыты, чтобы заглушить крики пьяных с противоположного берега реки. Она увидела седельные сумки и пистолеты. У стены стояло ружье. Паскаль взяла его, опустила рычажок на колесико замка и положила готовое к выстрелу оружие на кровать. Потом она надела ремень с кинжалом.
– Вставайте, – сказала она близнецам. Девочки подчинились. – Я спущу вас из окна в сад. Это такая игра. Сначала Мари, потом Агнес. Идите к окну.
Паскаль открыла окно. Заходящее солнце окрасило реку в багровый цвет. На другом берегу по-прежнему сбрасывали в воду трупы. Но на этой стороне причал Сен-Ландри был пуст. Младшая Малан выглянула из окна. Оно находилось выше, чем она рассчитывала. Нет, думать об этом нельзя! Девушка повернулась к стоявшим рядышком сестрам и взяла одну из них – кажется, это была Мари – под мышки.
– Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу, – велела она. – А ты, Агнес, смотри, как это делается.
– Это я Агнес, – поправила ее девочка, которую Паскаль держала. Она послушно закрыла глаза.
– Значит, Агнес будет первой. – Младшая Малан посадила девочку на узкий подоконник. Та оказалась еще легче, чем думала Паскаль. – Подожми ноги, повернись и свесь их вниз. Молодец. Теперь переворачивайся на живот. Не бойся – я тебя держу.
Агнес молча, не открывая глаз, делала все, о чем ее просили. Паскаль была довольна, хотя при мысли о том, почему девочка так покорна, у нее внутри все переворачивалось.
– Хорошо, – сказала она. – Теперь ты повиснешь у меня на руках. Не бойся.
Паскаль приподнялась на цыпочки и по очереди перехватила руки Агнес, удерживая ее запястья и одновременно опуская.
– Теперь открой глаза и посмотри вниз. Землю видишь?
– Вижу, – ответила Агнес. – Далеко.
– Не очень. Если бы тот смешной мужчина был здесь и ты стояла бы у него на плечах, высота была бы такой же. Готова? Я считаю до трех и отпускаю. Один, два, три!
Паскаль отпустила руки. Агнес приземлилась мягко, словно кошка, коснулась руками земли и встала.
Младшая Малан повернулась, подхватила вторую близняшку и посадила ее на подоконник:
– Закрой глаза, Мари. У Агнес все получилось.
В комнату вбежала Флер. Она была очень напугана, хотя изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Так же вел себя отец, когда его уводила милиция.
– Паскаль, мы считаем, что должны с ними поговорить. Это же сержанты, а не милиция… – начала было старшая Малан.
– Возьми один пистолет, а второй дай Юсти, – приказала ей Паскаль. – Опустите рычажки.
– Но, может, они хотят только…
– Если пойдут наверх, стреляйте.
Мари без напоминаний проделала все то же, что и ее сестра. Младшая Малан спустила ее за окно и перехватила за запястья.
– Паскаль? – окликнул ее Юсти.
– Теперь открой глаза и посмотри вниз, – сказала девушка Мари. – Готова?
– Да.
Девочка приземлилась так же легко, как и Агнес. Паскаль схватила седельные сумки. Там были порох и пули, но времени перезарядить оружие им бы все равно не хватило. Еще там опиум и золото. Но лучше уж Мышки отдадут их ворам, чем они достанутся сержантам. Преступники скорее сжалятся над девочками.
Перед Паскаль стоял Юсти. Он хороший человек. Добрый. Храбрый. Красивый. Девушка его понимала.
Возможно, он даже был прав.
Но она боец, и она здесь главная.
– Подумай, Паскаль, – уговаривал ее поляк. – Тангейзер бы с ними поговорил.
– Тангейзера бы они испугались. Возьми пистолет.
– Послушай, от них можно откупиться.
Паскаль выбросила седельные сумки во двор и высунулась в окно.
– Мари, Агнес, возьмите сумки и спрячьтесь у реки. Если увидите мужчину в этом окне или у черного хода – бегите. Домой. Дом у вас есть? Дом Тибо?
Мышки кивнули, подхватили сумки и поковыляли через сад.
Паскаль перевела дух. На том берегу реки стояли телеги с трупами. Нет, она права.
– Если мы побежим, нас станут преследовать, – продолжал уговаривать ее юноша.
– Если мы их не пристрелим.
– Мы не можем убить всех троих.
