Но не успела эта троица пройти и нескольких шагов, как позади них с улицы высыпала на площадь целая толпа повстанцев. Один нес желтое знамя тайпинов. Потом показались еще тайпины, в том числе два барабанщика, которые громко били в барабан. Теперь вся колонна выстроилась за ними. На линии огня оказалась плотная толпа, должно быть человек пятьдесят. Идеальная мишень.
– А теперь, – скомандовал он своим людям, – пли!
Раздался грохот. Первые три тайпина рухнули наземь. За ними еще с полдюжины. Легкая мишень, меткая стрельба. Он услышал, как сержант, стоявший за ним, крикнул:
– Первый ряд назад! Перезарядить! Следующий ряд вперед!
Тайпины, застигнутые врасплох, остановились как вкопанные. Те, кто не видел баррикады, заметили дым, но понятия не имели, с какими силами противника столкнулись.
– Видите цель? – крикнул Гуаньцзи; несколько человек в ответ кивнули. – Огонь!
Новый залп попал в цель. Теперь со всей площади доносились крики агонии. Из-за дыма Гуаньцзи видел картинку лишь в общих чертах. Казалось, под таким быстрым прицельным огнем тайпины должны были попытаться отступить с площади. Но отступать было некуда, колонна тайпинов все еще продвигалась вперед с улицы за их спинами.
Третий ряд стрелков занял места. Гуаньцзи указал, куда им следует целиться сквозь дым:
– Огонь!
Еще крики. Скольких они уже убили? Двадцать? Может быть, больше? У него осталось два ряда стрелков. Те, что прикрывали их с тыла, и десять человек, занимающих позицию у баррикады. Он оглянулся проверить, перезарядила ли ружья первая группа. Почти.
– Не стрелять! – приказал он бойцам на баррикаде. – Пусть рассеется дым.
Но прежде чем он снова смог хорошо рассмотреть площадь, группа из дюжины тайпинов бросилась сквозь дым к баррикаде. Уж кем-кем, а трусами воины-тайпины не были. Они были вооружены ружьями и длинными ножами. С распущенными волосами мятежники напоминали демонов.
– Выберите свою мишень и стреляйте! – крикнул Гуаньцзи, обнажая меч.
Раздались выстрелы. Пять или шесть тайпинов попадали. Остальные добрались до баррикады. Один вскарабкался прямо перед ним. Гуаньцзи резко ударил парня по шее, и тот упал, все еще сжимая ножку деревянного стула. Еще двое были при последнем издыхании, но он увидел, что на площадь выбежали новые мятежники.
– Отступить! – крикнул он своим воинам.
Увы, слишком поздно! На него чуть было не напрыгнули двое тайпинов, но Гуаньцзи бросился на них первым. Одного он ударил мечом в область почек. А тем временем на него налетел второй. Какое-то странное ощущение возникло в левой руке, но ничего особенного. Гуаньцзи полоснул мечом и увидел красную полосу зияющей раны на шее тайпина. Тот пошатнулся. Гуаньцзи не стал ждать, а схватил своего стрелка за пояс и рывком поднял его.
– Пошли! – скомандовал он, и они вместе, спотыкаясь, побежали обратно по улице.
Он оглянулся. Остался ли там кто-то из своих? Не похоже. Но тайпины по-прежнему карабкались через баррикаду. Он услышал крик своего сержанта: «В сторону!» – и понял. Ну конечно! Пятый ряд бойцов, готовый к огню. Он оттащил стрелка к стене дома. Раздался грохот. С баррикады доносились крики. Гуаньцзи даже не оглянулся, рванул вперед и через несколько мгновений пересек линию стрелков.
– Не останавливайтесь, господин! – крикнул сержант. – Быстрее!
В пятидесяти ярдах впереди сержант уже велел выстроиться очередному ряду воинов, готовых стрелять. Хорошая работа, подумал Гуаньцзи. Он и сам бы посоветовал так сделать. К тому времени, когда его люди собрались за спинами стрелков, казалось, что тайпины не собираются следовать за ними через баррикаду. Но все-таки лучше перестраховаться.
– Перезаряжайте! – крикнул Гуаньцзи. – Каждый!
Как только это было сделано, Гуаньцзи приказал сержанту распорядиться всем встать в строй.
– Потери? – спросил он.
– Никого, господин.
– Кто-нибудь ранен?
– Только вы, господин.
– Я? – переспросил Гуаньцзи.
Он уже забыл о том странном ощущении в левой руке.
– Такое часто бывает в пылу сражения. Воины получают ранения, но не чувствуют. – Сержант улыбнулся. – Вы позволите, господин?
Он вытащил один из нескольких отрезков белой хлопчатобумажной ткани, обернутых вокруг пояса.
– Я всегда ношу с собой несколько таких. – Он взял Гуаньцзи за раненую руку, из которой текла ручьем кровь. – Я просто перебинтую, – весело сказал он. – Думаю, вы хотите отвести людей назад, господин, – предположил он, как только закончил.
Когда они подошли к бригадному генералу, Гуаньцзи отчитался. Кратко, но четко, не забыв поблагодарить сержанта за надлежащий порядок и проявленную инициативу.
– Мы нанесли урон врагу, – подытожил он. – Я вполне уверен в двадцати. Никто из нас не пострадал, если не считать нескольких синяков и этого пореза на руке.
– Ты не удержался на позиции.
– Нет, господин. У меня не было подкрепления, зато были все основания полагать, что на нас движется большое количество тайпинов. Я мог бы убить еще двадцать человек, но потерял бы всех своих людей.
– Хорошо. Правильное решение. – На лице монгола промелькнул намек на улыбку. – Некоторые из других отрядов сильно пострадали. – Он повернулся и подозвал сержанта. – Потери врага составили двадцать человек?
– Может быть, больше, господин. Они были очень плотно сгруппированы. А мы заняли выгодную позицию.
– Как солдаты?
– В отличном настроении, господин. Они всегда доверяют хорошему офицеру.
– Я осмотрю его рану. Принеси ведро воды. И нагретый нож. – Он повернулся к Гуаньцзи и указал на ящик с боеприпасами. – Садись на это.
Прошло несколько минут, прежде чем сержант вернулся. Поставив ведро с водой на землю, он снял повязку с руки Гуаньцзи. Монгол полил немного воды на рану, внимательно осмотрел ее, потом полил еще.
– Чистая, – сообщил он, кивнул и повернулся к сержанту. – Нож!
Это был короткий кинжал. Гуаньцзи взглянул на него. Лезвие, казалось, светилось. Он почувствовал, как рука сержанта легла ему на грудь.
– Я просто подержу вас, господин, – спокойно сказал сержант.
Гуаньцзи увидел, как бригадный генерал окунул кинжал в воду. Раздалось громкое шипение. Затем Гуаньцзи услышал голос монгола, очень тихий, прямо над ухом:
– Я собираюсь прижечь рану. Стисни зубы, упри язык в нёбо и не открывай рот. Если пикнешь, я отправлю тебя в Чжапу с плохим отзывом.
Затем он прижал лезвие к ране. Боль не имела ничего общего с тем, что Гуаньцзи чувствовал раньше.
Пылающий, жгучий толчок, который подбросил бы все его тело вверх, если бы рука сержанта не удерживала его на месте, обвившись железным обручем вокруг груди. Он мог бы упасть в обморок, но боялся разозлить монгола. Звук он все-таки издал. Причем звук исходил не изо рта, а из какой-то точки между грудью и горлом и был таким внезапным и сильным, что Гуаньцзи ничего не смог с ним поделать. Затем наступила тишина.
– Вы слышали какой-то звук, сержант? – спросил монгол.
– Это в городе.
– Наверное, – хмыкнул Чингис.
Внезапно Гуаньцзи понял, что его бьет сильная дрожь.
– Я дам вам воды, господин, – сказал сержант.
В тот день тайпины не пытались атаковать массивную баррикаду. До ямыня префекта они так не добрались. В сумерках, оставив для охраны баррикады сорок человек, остальные маньчжурские войска ретировались за стены гарнизона. Гуаньцзи пошел с
