гость. Уверенность росла. Гуаньцзи продолжал путь к огням, видневшимся вдалеке.
Знамена. Повсюду красно-желтые знамена тайпинов. Это было первое, что бросилось Гуаньцзи в глаза, когда он вышел на открытое пространство в квартале ямыня. Знамена, но не в руках тайпинских воинов. Некоторые воткнуты в землю, другие привязаны к столбам или прикреплены к нависающим крышам зданий. Целое море знамен, развевающихся на ветру. Костры и свисающие со зданий фонари дополняли эффект. Если смотреть откуда-то сверху – скажем, с гарнизонной стены, – можно было подумать, что здесь полно войск.
Какие-то войска и правда наличествовали: по паре воинов у каждого костра, кроме того, тайпины рядком сидели или лежали на широких ступенях перед большими зданиями. Как ни странно, когда он смело вошел в большой особняк префекта в центре ямыня, то встретил всего полдюжины воинов, играющих в шашки в большом зале. Они лениво посмотрели на Гуаньцзи. Он огляделся, словно ожидал найти там кого-то, покачал головой и вышел. На северном конце ямыня Гуаньцзи заметил несколько больших куч земли, явно добытых из туннеля под стеной, и понял, что кучи тоже тщательно расположили так, чтобы их было видно из гарнизона.
Так сколько воинов в этом квартале? Он прикинул, что видел около ста. Удвоить и еще раз удвоить: все равно не больше пятисот. И уж точно не пять тысяч. На всякий случай он пробрался обратно по улицам под западной стеной. Та же самая история. Почти пусто.
Готово. Миссия оказалась легче, чем ожидалось. С чувством облегчения Гуаньзци направился обратно к пустой площади.
Все выглядело так же, как и когда он уходил. В центре горел маленький костерок. Из домов не раздавалось ни звука. Где же маньчжурка? Прячется? С ней что-то случилось? Она узнала что-то, чего он не знал?
Гуаньцзи услышал свист откуда-то слева и только повернулся, чтобы посмотреть, как что-то еще привлекло его внимание: свет факелов впереди, у остатков баррикады в углу. Два факела, три, четыре. Он не успел спрятаться, а на площадь стремительно выскочил небольшой патруль. Четыре факелоносца и шесть полностью вооруженных тайпинов во главе с офицером. Они двинулись прямо к нему.
Гуаньцзи замер. Бежать бесполезно. Лучше разыгрывать спектакль.
– Ты идешь не в ту сторону! – крикнул офицер.
– Отстал.
Очевидно, патруль решил в последний раз прочесать город, чтобы собрать всех своих людей. Вероятно, это означало, что они уедут сегодня вечером. Он ждал, пока они приблизятся. Если он пойдет в ногу сзади, то, возможно, сможет убежать, когда они покинут площадь. Офицер был всего в десяти футах от него.
– Стоять! – скомандовал офицер.
Он уставился на Гуаньцзи. На вид около сорока. Седой. Его выправка указывала на годы, проведенные у власти. Через щеку тянулся шрам. Глаза тайпина были прикованы к длинным волосам Гуаньцзи, недавно распущенным из косички. Если приглядываться, да еще при свете факела, то может выглядеть не очень убедительно.
– Я тебя не знаю, – заявил офицер. – Как твоя фамилия?
– Чжан, господин. – Гуаньцзи выпалил первую пришедшую на ум распространенную фамилию.
– А как меня зовут?
Гуаньцзи сразу распознал ловушку. Если это был старший офицер, каждый тайпин в городе знал его имя. Но что он мог сказать? Он замялся.
– Шпион, – спокойно произнес офицер и вытащил длинный нож.
Гуаньцзи тоже вытащил меч. Бесполезный жест, конечно. Патруль его скрутит в два счета. Это скорее просто инстинктивное движение. Двое солдат-тайпинов двинулись к нему, но офицер поднял руку и жестом приказал отступить.
– Ты офицер? – спросил тайпин со шрамом.
– Да.
– Хорошо, – кивнул он. – Приготовься умереть.
Это не было угрозой, просто констатация факта. Поняв, что требуется, двое факелоносцев расположились с одной стороны, а двое – с другой. Убивать нужно при свете. Гуаньцзи крепко держал свой меч. Прямой клинок блестел в свете факелов.
Гуаньцзи почувствовал его вес, убедился, что центр тяжести тела в нужном месте, но не сводил глаз со своего врага. Нужно было следить за двумя вещами: за острием оружия противника и за его ногами.
Внезапно в памяти всплыли слова монгола: «Знаешь, в чем твоя проблема? Ты никогда не встречался со смертью. Ты глядишь на человека напротив себя, который тоже смотрит тебе прямо в глаза, и понимаешь, что живым уйдет только один из вас. Это момент истины».
Вот и он. Тот самый момент истины.
Гуаньцзи точно не чувствовал страха. Он был слишком сосредоточен на своей задаче. Он неплохо владел холодным оружием и сейчас немного согнул ноги в коленях, снова проверяя собственную устойчивость. Острие меча целилось в горло противника. Его рука могла двигаться, а вот острие меча – нет.
А потом тайпинский офицер со шрамом начал перемещаться, и это было совсем не похоже на то, как двигался Гуаньцзи. Казалось, он раскачивался из стороны в сторону, словно превращаясь в другое животное. Может, в кошку? Если да, то не в домашнюю, а в дикую. Или в какое-то другое, еще более смертоносное существо, которого Гуаньцзи не знал. Помесь змеи и дикой кошки, возможно.
Тайпин перекидывал длинный нож из руки в руку, из стороны в сторону ритмичными, почти гипнотическими движениями.
Меч Гуаньцзи был длиннее ножа тайпина. Это должно дать преимущество. Но когда тайпин, покачиваясь, двинулся к нему, Гуаньцзи осознал, что преимуществ нет. Это не простой солдат. Это пират, уличный разбойник, убивший многих людей.
Тогда Гуаньцзи понял, что умрет. Он поднял меч, но сделал шаг назад. Тайпин улыбался? Нет, он мог бы, но нет. Он знал, что собирается убить своего противника. Быстро и чисто.
Гуаньцзи отступил еще на шаг. Факелоносцы не двигались. Тайпин был полностью в свете факелов, а Гуаньцзи почти в тени. Но это не имело значения. Гуаньцзи увидел, как подергиваются ноги тайпина. Он собирался прыгнуть. Гуаньцзи напрягся, схватившись за меч.
Женщина вышла из тени так внезапно, что ее даже не заметили. Она подскочила к факелоносцу, ближайшему к тайпинскому офицеру, выхватила факел и ткнула в лицо офицера.
Но в этом не было необходимости. Тайпинский офицер отвлекся. Ненадолго. На долю секунды. Но Гуаньцзи этого хватило.
Инстинктивно он прыгнул вперед и вонзил меч в грудь врага. У того подогнулись колени. Гуаньцзи изо всех сил рванул меч вниз, чтобы расширить рану и выдернуть лезвие.
Он услышал крик женщины:
– Бегите! Сюда! Быстро!
Он почувствовал, как маньчжурка схватила его за руку. Факелоносцы и полдюжины солдат были так ошеломлены, что застыли как вкопанные, когда Гуаньцзи и женщина скрылись в тени.
На краю площади маньчжурка втолкнула его в переулок и снова скомандовала: «Бегите!», швырнув факел в преследующих их солдат.
Он не понимал, куда бежит, но женщина все время была прямо за ним. В какой-то момент Гуаньцзи споткнулся, но почувствовал, как его подхватила сильная рука, и удержался на ногах. Сзади раздавались крики. Их все еще преследовали.
– До конца, потом налево, а
