потом направо! – раздался голос женщины. – Бегите! Я догоню.
В конце переулка Гуаньцзи свернул и вдруг понял, что женщина отстала. Через десять ярдов, повернув направо, он услышал позади себя крик. Женский крик. Затем еще один. Он остановился на мгновение. Должен ли он вернуться? Нужно помочь ей. Но нужно и уйти живым. Он должен доложить обстановку. Судя по звуку, женщина уже могла быть мертва. Гуаньцзи побежал дальше. Сзади раздавался топот пары ног. Должно быть, один из тайпинов. Впереди переулок заканчивался тускло освещенной улицей. Гуаньцзи выскочил на улицу. Пусто и темно, если не считать единственного фонаря, свисающего с дома. Гуаньцзи метнулся в сторону и схватился за меч. Он убьет преследователя, когда тот вынырнет из переулка.
Он уже собирался сделать выпад, когда увидел, что это маньчжурка.
– Пойдемте, – сказала она, поворачивая на какую-то улицу. – Гарнизон здесь.
– Я думал, ты погибла, – сказал он. – Я дважды слышал, как ты кричала.
– Это потому, что их было двое. – Она взглянула на него и мрачно улыбнулась. – Я кричу, когда убиваю.
– Спасибо, – произнес он.
Бригадный генерал был доволен ими обоими, потому что Гуаньцзи рассказал в деталях о произошедшем, в том числе и о том, как женщина спасла ему жизнь. Монгол дал ей небольшой мешочек с серебром.
– Вы не должны мне платить, – возразила она.
– У тебя есть дети?
– Да.
– Тогда бери деньги! – отрезал монгол.
– Все, что вы говорили, в самую точку, – сказал Гуаньцзи, как только маньчжурка ушла. – Мы можем взять лагерь тайпинов сегодня вечером, а заодно и ямынь.
– Мочь-то можем, но только в теории, – ответил монгол. – Пока тебя не было, я разговаривал с военным советом. Ночью они не хотят рисковать. Но мы можем атаковать утром.
– Тайпины, возможно, уже уйдут к тому времени, господин, – запротестовал Гуаньцзи.
– Не исключаю.
– Тогда моя миссия была напрасной.
– Не говори так. У тебя был момент истины. – Чингис улыбнулся. – И ты, возможно, прикончил старшего тайпинского офицера.
– Благодаря той женщине, – напомнил ему Гуаньцзи.
– Если собираешься стать генералом, тебе лучше кое-чему научиться. Никогда не упускай шанс заявить о своей победе. Это единственное, что люди хотят слышать.
– Я это запомню, господин. Хотя сомневаюсь, что когда-нибудь стану генералом.
– Почему нет? Ты доказал, что обладаешь единственной вещью, в которой нуждается генерал.
– В самом деле, господин? И что это?
Монгол ухмыльнулся и вдохнул понюшку табака с тыльной стороны ладони:
– Везучесть.
* * *
В августе того года очкарик генерал Ли и его армия тайпинов наконец подошли к Шанхаю. Они были уверены в успехе. В течение последних шести месяцев все хитроумные планы генерала Ли сработали. Уловка, которую он воплотил в Ханчжоу, полностью одурачила императорскую армию. Огромный отряд Южного гранд-батальона, отправившийся на помощь Ханчжоу, сильно ослабил оставшуюся армию у стен Нанкина. Ускользнув из Ханчжоу ночью, тайпины застали императорскую армию врасплох и разбили ее.
Что еще лучше – и этого генерал Ли не предвидел, – войска Южного гранд-батальона, обнаружив свой промах, не бросились обратно в Нанкин, пробуя спасти положение. Поняв, что все силы тайпинов ускользнули от них ночью, они вошли в Ханчжоу и… разграбили город. Насиловали, убивали и грабили своих – как ханьцев, так и маньчжуров. Не лучший способ добиться популярности императора среди простого люда.
Ханчжоу, без сомнения, стал триумфом для генерала Ли, омраченного, однако, печальным известием. Он потерял своего лучшего командира. Ньо.
Ну, не совсем потерял. Ньо получил тяжелое ранение в грудь, арестовывая шпиона. Его не бросили умирать. Сначала принесли обратно в ставку, а потом увезли с собой из города той ночью. Затем доставили обратно в Нанкин. Он должен был умереть с такой огромной раной. Но Ньо был крепким.
И поэтому генерал Ли, его командующий, поставил перед собой задачу вернуть Ньо к жизни.
Много недель Ньо пролежал в Небесном царстве под присмотром лучших врачей города. Его рана медленно затягивалась и не воспалялась. Но он был очень слаб. Не мог ходить. Казалось, даже не хотел говорить. Просто лежал на кровати, бледный как призрак.
Но генерал Ли не готов был смириться. Если Ньо потерял мужество, то Ли вернет его ему.
– Знаешь, – заметил он однажды, сидя у кровати Ньо, – все идет по нашему плану. Лорд Элгин прибыл в Гонконг. Он наверняка получит сообщение, которое ты оставил. Он уже на пути в Пекин с восемнадцатью тысячами человек. Даже если он пока не объединится с нами, то унизит императора. Именно это нам и нужно. Тем временем я собираюсь нанести удар по Шанхаю. Сделать то, что мы задумали. Гарнизон там небольшой. Варвары в этом не будут участвовать, постоят в стороне. Мы возьмем порт, купим эти железные корабли, и гниющая старая империя развалится. Хотел бы ты это увидеть?
Сквозь стекла очков генерал Ли посмотрел на лицо Ньо, и ему показалось, что он видит отблеск улыбки.
– А знаешь что?! – воскликнул генерал Ли. – Я возьму тебя с собой в Шанхай. Посмотришь, как мы захватим город. Ты же всего себя этому посвятил. Войдем в Шанхай вместе!
Солнечным августовским днем Ньо на носилках доставили к стенам Шанхая вместе с армией тайпинов под командованием генерала Ли.
– Усадите его на стул! – распорядился генерал Ли. – Пусть посмотрит. – (День был не особо жаркий.) – Немного солнца ему не повредит. – Он приставил к Ньо ординарца. – Но наденьте на него шляпу, если солнце будет припекать.
– Слушаюсь! – ответил ординарец.
Генерал Ли действовал со всей осторожностью. Хотя он не сомневался, что послание было передано иностранной общине несколько месяцев назад британскими представителями в Гонконге, но тем не менее распечатал свежую инструкцию на китайском и английском и накануне вечером распорядился доставить к воротам иностранных концессий. Они знали, что следует вывесить желтые флаги на свои дома и тогда их не тронут. Генерал даже не собирался пока входить в иностранные кварталы. Ему нужен был только старый китайский форт.
Отсюда он отчетливо виден. Скромное сооружение у кромки воды.
Будут ли китайцы вообще сопротивляться? Нет, если они не идиоты.
С развевающимися красно-желтыми знаменами под звуки гонгов и барабанов войска тайпинов двинулись к воротам старого китайского форта. С одной стороны от них располагалась стена британской концессии. Всего-то восемь или десять футов в высоту. Китайские защитники старого форта оборудовали перед своими воротами огневую позицию для пушек. Но китайская артиллерия не вызывала особых опасений у опытных войск тайпинов. Вероятно, произведут символический залп и сдадутся.
Генерал Ли продвигался вперед со своими людьми. Он оглянулся назад, где на стуле сидел Ньо. Когда Ньо увидит, что Шанхай стал портом тайпинов, когда станет свидетелем того, как иностранные торговцы процветают под властью своих собратьев-христиан, и особенно когда железные корабли, которые сокрушат маньчжурские войска и свергнут императора, пришвартуются у шанхайской набережной, Ньо вернется в мир живых.
Эта мысль очень порадовала генерала Ли.
И тут начали стрелять. Сначала выстрелили
