4
От Ильяса вестей не было, но беспокоиться не о чем, сказал Халифа.
— Дар-эс-Салам далеко. Мы всё узнаем, когда оттуда кто-нибудь приедет, а может, Ильяс пришлет нам письмо. Рано или поздно мы обязательно всё узнаем.
В первое время после того, как Афия перебралась к Бимкубве и Бабе Халифе, она спала на полу, на тонком матрасе, набитом капоком [39], в одной комнате с ними. Заднюю комнату использовали как кладовку. Там стояла корзина с углем, старые кастрюли, предметы мебели: когда-нибудь да пригодятся. Халифа пообещал, что они разберут кладовку и устроят там комнату для Афии. Надо будет побелить стены известковым раствором, чтобы уничтожить клопов: тогда в комнатке будет очень уютно. В передней части дома есть еще одна кладовая с отдельным входом.
— Перенесем всю рухлядь туда, — сказал Халифа. — Успеется. Пусть сперва попривыкнет. Она еще маленькая. Пусть одолеет страхи.
— Она не ребенок, — возразила Би Аша, но настаивать не стала.
Афию по-прежнему била лихорадка, рука болела, хотя с каждым днем все меньше. Би Аша отвела ее к костоправу, тот помассировал руку и наложил гипс из целебных трав, муки и яиц.
— Это поможет кости зажить, — пояснил он.
Через несколько дней костоправ снял гипс и показал Афие, как разрабатывать руку, чтобы вернуть подвижность. Но предупредил Би Ашу, что, быть может, целиком подвижность не вернется и волокна мышц не восстано-вятся.
Би Аша молилась за Афию, учила ее читать Коран. Если мы будем читать вместе, ты перестанешь постоянно думать о своей боли, Бог смилуется над тобой и вознаградит тебя, сказала Аша. Несколько недель она каждый день учила Афию читать, и наконец та стала разбирать короткие суры; тогда Аша послала ее к соседке, Би Хабибе, которая каждое утро давала у себя дома уроки еще четырем девочкам. Би Аша надеялась, что в обществе других детей Афия будет учиться лучше. Но призналась Халифе, что сомневается в учительских способностях Би Хабибы. Девочки вовсю пользуются ее снисходительностью и, чтобы увильнуть от учебы, просят Хабибу рассказывать им истории.
— Какие истории? — заинтересовался Халифа. Истории он любил.
— Не знаю, — проворчала Би Аша: он ничего не понял. — Надеюсь, что о Пророке и его сахабах [40], но ведь девочки должны учиться читать. Я за это ей и плачу.
— А, хорошие истории, — ответил Халифа, к досаде Аши: в его тоне ей послышалась снисходительность. Ашу часто раздражало его нескрываемое безразличие к вопросам веры.
— Да уж надеюсь, что хорошие, — сказала Аша. — Или ты думаешь, я плачу за то, чтобы она ходила слушать сплетни?
— Сплетни стоят дороже, — парировал Халифа, довольный своей находчивостью.
Шли недели, Афия читала все более бегло, рука ее зажила, после учебы (занятия начинались с самого утра и длились часа два) она помогала по хозяйству. Вернувшись от Би Хабибы, она отчитывалась Бимкубве о прочитанном утром, порой даже показывала, как читает. Потом они шли на рынок за овощами и фруктами, а в те дни, когда можно было есть мясо, и за мясом. Би Аша объясняла Афие, сколько стоят продукты, как за них платить, как распоряжаться деньгами. Вот подрастешь, будешь сама ходить за покупками, говорила Аша. Иногда они проходили мимо дома купца Нассора Биашары и видели, как Халифа сидит за столом в конторе, лицом к открытой двери. Контора располагалась на первом этаже дома купца. Он с семьей жил на втором. Ближе к полудню, когда Аша и Афия возвращались с рынка, по домам ходил торговец с корзиной и продавал рыбу. Он покупал ее у рыбаков на берегу, избавляя своих клиентов от необходимости идти на берег, рыться в чешуе и рыбьих кишках. Афия научилась готовить рыбу: размолоть на жернове чеснок, имбирь, острый перец, обмазать этой смесью рыбу изнутри и снаружи. Одной рукой Афия молола приправы, другой придерживала жернов, хотя толком не могла сжать левую руку. Но она приспособилась к своему увечью, научилась справляться и с этой работой, и со многими другими.
Она сходила проведать семью, у которой они жили с Ильясом, сестер Джамилю, Сааду и их мать. Те обрадовались ей и обращались с ней так же приветливо, как раньше. Заметив, что ей неловко двигать рукой, спросили, что случилось. Она ответила, что дядя ее избил, потому что она научилась читать и писать, и мать сказала: такое невежество — грех. Старшая из сестер, Джамиля, уже была помолвлена, но ее отец сказал, что замуж ей рано, надо дождаться, пока исполнится восемнадцать, иначе беременность подорвет ее здоровье, а у нее вся жизнь впереди. Джамиля сказала, что ей хорошо дома и она не прочь подождать, жених ее тоже не возражал. Он живет в Занзибаре, они виделись всего раз, толком друг друга не знают, и Джамиля не скучает по нему. Афию спросили про Ильяса, она ответила, что вестей нет. Храни его Бог, сказала мать. Всякий раз, как я прохожу мимо вашей старой комнаты внизу, вспоминаю, как вы там жили.
Халифа каждый день приходил домой на обед, который Би Аша подавала сразу после полуденного намаза. Афия должна была молиться вместе с нею, Халифа же умудрялся приходить, когда они уже заканчивали. Сперва Би Аша громко читала молитву, чтобы Афия слышала и повторяла слова. Во время молитвы, объяснила Аша, человек обращается напрямую к Богу и не может прерваться, чтобы поговорить с кем-то другим или что-то сделать. Поэтому она не может остановиться и объяснить ей молитву, придется Афие заучивать текст на слух, повторяя за ней. После обеда Халифа слонялся по спальне в рубашке и кикои [41], а потом растягивался подремать на тюфяке на полу. Би Аша ложилась поспать на кровати, Афия же была предоставлена самой себе. Она любила эти тихие часы в середине дня, когда, казалось, даже улицы умолкают от зноя. Она мыла кастрюли, чистила печь, мела задний двор. Потом устраивалась во дворе с грифельной дощечкой или клочком бумаги, писала или читала Коран, который купила ей Би Аша. Коран должен быть у каждого, сказала она, даже не взглянув на Халифу: тот свой давно забросил.
Крик муэдзина, сзывающего на предвечернюю молитву, служил взрослым сигналом вставать: Халифа наскоро умывался, возвращался на пару часов в контору, Би Аша хлопотала по дому, потом ходила в гости к соседкам или принимала их у себя. Однажды Халифа спросил Афию, куда бы ей хотелось пойти, с ним в контору или в гости к соседкам, и она пошла с ним. В кабинете стояли три стола, дверь вела прямо на улицу, по которой Афия с Би Ашой ходили на рынок. За тем
