— Очень хороший товар, — заметил помощник Бакхена, маленький тщедушный человек. — Ты тут новенький?
— Я тут уже несколько месяцев.
— Тебе нравится жить в Карнаке?
— Он не обманул моих ожиданий.
— А кроме службы в храме, чем ты занимаешься?
— У меня нет прошлого, я попросился на постоянную службу в храм.
— А я работаю здесь по два месяца, а потом возвращаюсь в город, я служащий, слежу за работой казначейства. Это несложно. А здесь, наоборот, работаешь без остановки.
— Зачем ты здесь работаешь?
— Так надо. Я занимаюсь тканью первого сорта, а ты — всеми остальными.
Как только рабочие выгрузили товар, его бережно погрузили на сани, покрытые тканью. Бакхен проверял каждый отрез льна, записывал его номер, не забывая ставить дату доставки. Ему казалось, что его товарищи работали слишком медленно, и поэтому у него было время разглядывать все вокруг, как будто он боялся, что за ним следят.
— Я хочу пить, а ты?
— С удовольствием.
Помощник ушел. Он оставил свою дощечку на спине старого седого осла, и Бакхен украдкой взглянул на нее.
На дощечке было написано лишь несколько иероглифов. Эти знаки не имели никакого отношения к доставке ткани первого сорта.
Когда служитель храма вернулся с кувшином воды, Бакхен снова принялся за свою работу.
— Пей, она очень вкусная…Нас заставляют работать в такую жару, это бесчеловечно.
— Ослы не жалуются.
— А ты шутник!
— Ты скоро закончишь?
— Думаю, нет! Потом надо будет проследить, чтобы товар хорошо разложили на складе.
— Что мы будем делать с нашими табличками?
— Ты отдашь мне свою, и я отнесу их в отдел регистрации.
— Это далеко?
— Не очень, но все же надо немного пройти.
— Давай, я их отнесу.
— Нет, нет, тебя не знают в отделе регистрации.
— Ну вот, как раз я им и представлюсь.
— У них свои порядки, и они не любят их менять.
— Что может быть хуже, чем привычка?
— Спасибо за твое предложение, но я сам справлюсь.
Товарищи Бакхена, казалось, были чем-то обеспокоены, они стояли сбоку так, что Бакхен не мог видеть, что они пишут.
— Тебе плохо, друг?
— Нет, все в порядке.
— Скажи: ты умеешь писать?
Служитель храма был явно задет за живое, он резко повернулся к Бакхену.
— Почему ты задаешь этот вопрос?
— Я видел твою табличку.
— Ты очень любопытный…
— Если ты хочешь, я могу написать вместо тебя; если нет, твою дощечку не примут, и у тебя будут неприятности.
— Не делай вид, что ты ничего не понимаешь, Бакхен.
— Что я должен понимать?
— Ну, хватит! Перекусить хочешь? Иди, только быстрей возвращайся.
— Объясни, что происходит.
Служитель храма подошел к Бакхену и заговорил очень тихо.
— Этот храм очень, очень богатый; а мы — мы выкручиваемся. Несколько красивых отрезов льна не разорят Карнак, а мы сможем продать их. Это выгодное дельце. Понял?
— А отдел регистрации в курсе?
— Естественно, переписчики и двое рабочих. Поскольку отрезы льна не регистрируются, их как будто не существует, а мы уже договариваемся без особой огласки.
— Ты не боишься, что тебя поймают?
— Будь спокоен.
— А как же начальство?
— У начальства свои заботы. И кто тебе сказал, что они не закрывают на все это глаза? Итак, сколько процентов ты хочешь?
— Ну… как можно больше.
— А ты ловкач! Из нас выйдет отличная команда. Через несколько лет у нас будет хорошее состояние, и нам не придется больше работать здесь. Ну, давай закончим с этой доставкой.
Бакхен кивнул головой.
Нефертари положила голову на плечо Рамзеса. Комната была залита ярким светом восходящего солнца. Восход солнца — это ежедневное чудо, это победа света над тьмой. Через священные ритуалы царственная семья присоединилась к путешествию на солнечной лодке навстречу божественной битве с гигантским змеем.
— Мне нужна твоя магия, Нефертари. Этот день будет очень трудным.
— А твоя мать согласна с этим?
— Мне кажется, что вы сообщницы.
— Наши точки зрения всегда сходятся, — добавила она с улыбкой.
— Ваши аргументы меня убедили; сегодня я уволю верховного жреца Амона.
— Почему ты так долго ждал?
— Мне нужны были доказательства его вины.
— Ты их получил?
— Бакхен, мой военный наставник, стал жрецом, и он узнал о махинациях с льняными отрезами, в которые втянуты многие служители Карнака. Или сам верховный жрец взяточник, или же он не ведает, что творится вокруг. В любом случае он не может занимать столь высокий пост.
— Этот Бакхен, он серьезный человек?
— Он еще молод, но Карнак стал всей его жизнью. Эта махинация его очень разозлила. Он решил, что не имеет права молчать; я дал ему слово, что рано или поздно добьюсь правды.
— Когда ты увидишь верховного жреца?
— Сегодня утром. Разговор будет очень серьезным, он будет лишен всех привилегий.
— Чего ты опасаешься?
— Я боюсь, что он нанес урон храму, а также нарушил продовольственные поставки. Такова цена того, что я старался сохранить целостность страны.
Серьезность Рамзеса вызывала уважение у Нефертари. Он не был жестоким тираном, уничтожающим неугодных подданных, он был Фараоном, для которого союз Двух Земель был превыше всего; он старался сохранить целостность страны, даже если это было опасно для его жизни.
— Я хочу тебе признаться, — сказала она.
— Ты сама провела расследование в Карнаке?
— Вовсе нет.
— Итак, от твоего лица выступала моя мать?
— Да нет же.
— Ты встречалась с верховным жрецом?
— Нет, это признание совсем не связано с государственными делами.
— Говори, не дразни меня.
— Я беременна уже несколько месяцев.
Рамзес нежно взял Нефертари на руки.
— Я прикажу лучшим лекарям заниматься только тобой.
— Не волнуйся.
— Как я могу не волноваться? Я надеюсь, что наш ребенок будет красивым и сильным, но твое здоровье и твоя жизнь — это самое главное.
— Я буду заботиться о себе.
— Может, я прикажу, чтобы тебя освободили от некоторых государственных обязанностей?
— Неужели ты смиришься с ленивой царицей?
Рамзес начинал волноваться. Опоздание главного служителя Амона становилось оскорбительным. Какие извинения он придумает, чтобы оправдать свою задержку? Если бы он узнал о разоблачении Бакхена, он, безусловно, попытался бы уничтожить все доказательства и свидетелей. Но все эти действия обернулись бы против него.
Когда солнце приближалось к зениту, четвертый жрец Амона попросил аудиенции у Рамзеса. Фараон принял его.
— Где верховный жрец Амона?
— Он только что умер, Ваше Величество.
По приказу Фараона был созван совет. Он состоял из второго, третьего и четвертого жрецов Амона в Карнаке, верховных жрецов из главных храмов Египта. Однако служители Дендер и Атрибис не приехали по вызову: первый был слишком стар для путешествия, второй был задержан в своей резиденции в Дельте серьезной болезнью. Вместо них присутствовали их представители.
Все эти люди были довольно зрелого возраста, на них были возложены обязанности выполнять различные ритуалы от имени Фараона в своих храмах. Они собирались в одном из залов в храме Тутанхамона, который носил имя того, «Чье царствование было словно свет». В этом зале проходили посвящение главные жрецы Амона, там им раскрывали тайну их священного долга.
— Мне необходимо посоветоваться с вами, — сказал Рамзес, — нам надо выбрать нового главу священного Карнака.
Служители одобрительно закивали головами: новый Фараон вовсе не был так несдержан, как о нем говорили.
— Разве эта обязанность не входит в права второго жреца? — спросил верховный жрец Мемфиса.
— Я не считаю, что старшинство может рассматриваться как достойный критерий.
— Ваше Величество, могу ли я выступить? — прервал его третий жрец Амона. — В церковном деле можно, без сомнения, полагаться на новых и молодых людей, но в случае с Карнаком такое решение было бы ошибкой. Здесь главную роль должны играть опыт и почтенность кандидата.
— Давайте поговорим об этой почтенности! Знаете ли вы о прибыльной махинации с отрезами льна высшего качества, и о том, что руководство этой махинацией исходило из самого Карнака?
Слова Фараона были встречены с негодованием.
— Виновники уже схвачены и в наказание будут работать на ткацкой фабрике. Они никогда не смогут, работать в храме, даже на временных работах.
— Неужели покойный жрец был вовлечен в эту махинацию?
— Может быть, и нет, но, надеюсь, вы понимаете, почему мне бы не хотелось выбирать его преемника на этот пост.
После этого неожиданного заявления последовала довольно продолжительная пауза.
