нас с лица земли и закрыть город для иностранцев раз и навсегда. Их противники опасаются возмездия со стороны наших правительств. Наш собственный телеграф отключен, но теперь двор получает телеграммы с угрозами из западных столиц.
– Сторонники и противники в Запретном городе. Я думал об этом.
– Это еще не все. Цыси отправила сообщение губернаторам провинций с требованием ввести войска.
– И что?
– Гробовая тишина. Они игнорируют ее. Цыси в ярости, но мало что может сделать.
– Интересно. Будем надеяться, что на этот раз Бэкхаус говорит правду, – сказал Трейдер.
Эмили всегда знала, что ее отец – хороший человек. И первая половина июля показала Трейдера с наилучшей стороны. Каждый день он придерживался определенного неторопливого распорядка. Утром, одетый в длинную льняную куртку с большими накладными карманами, он обычно проводил время с Томом. Они делали небольшую разминку, после чего Трейдер вверял внука юному Фарго, и тот бегал с Томом и тренировался. Днем, сидя в плетеном кресле, Трейдер доставал книгу из одного из своих больших карманов и читал вслух мальчикам и всем, кто хотел к ним присоединиться. Это могла быть юмористическая история Марка Твена, или детектив о Шерлоке Холмсе, или забавная сцена из его любимых «Записок Пиквикского клуба» – что-то, что отвлечет их от мыслей об осаде хотя бы на пару часов. После ужина, когда становилось чуть прохладнее и стрельба стихала, он гулял с дочерью, и они говорили о семье, о прошлом или о далеких местах.
Похоже, на Генри он тоже оказывал положительное влияние. Конечно, Генри всегда был тверд как скала. Но Эмили казалось, что в последнее время муж ведет себя немного странно. Ничего удивительного, учитывая постоянный стресс. В какой-то момент Генри выглядел напряженным – таким напряженным, что Эмили не удавалось утешить его даже ночью, – но через несколько часов мог вдруг напевать себе под нос, чего раньше за ним не наблюдалось. Однако с ее отцом Генри всегда становился спокойным и тихим, как и прежде.
Британский посланник, возможно, находился в осаде, но все еще выполнял свои социальные обязательства. Так что Эмили не удивилась, когда леди Макдональд сообщила ей:
– Мы не забыли об идее устроить званый обед в честь вашего отца. Как насчет послезавтра?
День обеда не задался с самого утра. Китайцы начали стрелять из пушки Круппа прямо по крыше резиденции Макдональдов, чтобы попробовать сбить развевающийся над ней флаг. Эмили гадала, состоится ли обед, но отец успокоил ее:
– Артиллеристам стало скучно, милая. Они прекратят задолго до захода солнца.
Так и случилось. Потом пришла леди Макдональд:
– Мне просто интересно, дорогая, как будет одет ваш отец. Итальянский посол всегда приходит во фраке, и мой муж тоже. Но некоторые приглашенные, возможно, не смогут одеться по протоколу с учетом происходящего. Поскольку ваш отец – почетный гость, я подумала, что лучше заранее спросить, как он будет одет.
– Во фраке, если только не поступят иные распоряжения.
– Отлично! А вы с мужем?
– Я надену вечернее платье. Генри – старый черный сюртук, вполне презентабельный, и белый пасторский воротничок.
– Да, будут еще двое священнослужителей. Наверняка они оденутся так же. Священнослужителям несложно выбрать наряд для званого вечера, не так ли? – Она улыбнулась. – Возможно, когда-нибудь Генрих станет епископом. Мне так нравятся эти их фиолетовые рубашки, а вам?
– Я совершенно случайно узнала, что отец после приезда надевал фрак только один раз, – сообщила ей Эмили, – так что его рубашка будет накрахмалена и выглажена, как тогда, когда он распаковывал вещи.
Глаза леди Макдональд распахнулись. Маленькая прачечная, которую они устроили в миссии, отлично справлялась со стиркой всех рубашек, но вот выгладить их не было возможности. Накрахмаленная рубашка действительно стала редкостью.
– Жду с нетерпением! – воскликнула она.
В тот вечер ее отец отлично справился со своей ролью, затмив остальных присутствовавших на обеде мужчин. И хотя итальянский посол пришел во фраке со всеми своими медалями, взгляд единственного глаза Трейдера задержался на мятой рубашке дипломата ровно настолько, чтобы развеселить Макдональдов.
Надо сказать, британское посольство устроило все со вкусом. Собрались двадцать человек. Стол был прекрасно сервирован, так как в посольстве сохранился красивый обеденный сервиз, бокалы и все прочее.
Что касается еды… меню было верхом изобретательности.
Они начали с супа из растительного экстракта, затем подали рыбный паштет на тостах, жареных воробьев с карри и котлеты, а в качестве основного блюда – мясо с консервированным горошком и картошкой. Его съели торжественно, ведь это был один из драгоценных скаковых пони, которых осталось совсем немного. А запивали все это, разумеется, превосходным кларетом.
Именно в этот момент Макдональд, страдавший дизентерией, вынужден был покинуть вечеринку. Но остальные продолжили. Трейдер спросил леди Макдональд, что их ждет дальше, и она ответила:
– Надеюсь, вы любите блины.
Он успел ответить, что обожает, и тут китайский снаряд разорвался прямо над ними, раздался сильный грохот, и потолок, казалось, рухнул им прямо на головы. Штукатурка посыпалась дождем, те, кто мог, нырнули под стол, но леди Макдональд, сидевшая в высоком деревянном кресле с подлокотниками, и Трейдер, слишком старый для таких молниеносных движений, остались на своих местах. Пыль осела. Наступила тишина. Затем скрипнули стулья. Из-под стола вылезли гости и начали отряхиваться. Похоже, в столовой никто сильно не пострадал. Но стол выглядел как после битвы – длинное поле разбитых тарелок и бокалов.
В дверях появился бледный сэр Клод Макдональд с Томом.
– Наверху никто не пострадал? – спросила леди Макдональд.
– Там не было никого, кроме меня и Тома. Девочки в гостиной внизу. Все в порядке. На кухне никаких повреждений. – Посланник указал на свой пустой стул и велел Тому сесть. – Я возвращаюсь в постель, – объявил он.
– Это очень прискорбно, – спокойно сказала ему супруга.
Она позвонила в колокольчик, чтобы слуги, а прислуживали в тот вечер в основном новообращенные католики, убрали со стола. Пока они наводили порядок, леди Макдональд обратилась к Трейдеру:
– Как считаете, что нам теперь делать?
– У вас остались целые бокалы? – Трейдер указал на кладовую.
– Конечно.
– В таком случае, дражайшая леди Макдональд, думаю, стоит откупорить шампанское!
Позже, уже перед сном, леди Макдональд отвела Эмили в сторонку:
– Знаете, дорогая, если бы я не была замужем, то мечтала бы выйти за вашего отца. – Она улыбнулась. – Мне нравятся мужчины с хорошими манерами.
Но жаркие дни тянулись, а новостей о подкреплении все не было. С каждым днем китайские стрелки, казалось, оттачивали меткость. Численность британских, французских, немецких и японских войск в Посольском квартале постепенно сокращалась. Эмили задумалась, как долго это может продолжаться.
Ответ нашелся однажды вечером.
Внутри осажденных посольств женщины занимались двумя видами шитья. Во-первых, они шили мешки, чтобы насыпа`ть песок и укреплять стены и баррикады. В ход шла любая ткань, какую они только могли раздобыть: мешковина, старые рубашки, панталоны – все, что можно было перешить в
