Роман вернулся в порт. Судя по всему, переговоры еще не были завершены. Сотник соскочил с коня и привязал поводья к каменной тумбе. Адъютант Нотара и двое гвардейцев неторопливо беседовали, отмахиваясь от первых весенних мух. На мгновение на палубе показался лейтенант с налитым кровью лицом, подозвал сидящего на корме человека в бедной одежде, с ящичком писца на коленях и вместе с ним вновь укрылся в каюте.
Роман еле сдержал зевоту и скучающе осмотрелся. Неожиданно его внимание привлекла уличная сценка: стайка малолетних мальчуганов, крича и посвистывая, преследовала сгорбленного нищего, который припадая на суковатую палку, брёл, прихрамывая, вдоль пристани. В очередной раз отмахнувшись от своих мучителей, он устало опустился на камни мостовой и замер в неподвижности, скрестив руки на животе наподобие степного идола. Однако мальчишки не отставали. Самый старший из них, по-видимости — заводила, подкрался к старику и что есть мочи рванул за ветхое рубище. Ткань громко затрещала; мальчишка победно завопил, приплясывая от восторга и потрясая своим трофеем — пучком прогнивших лохмотьев. Но тут неожиданно нищий, каким-то ловким, отнюдь не старческим движением перехватил посох за основание и, не оборачиваясь, подсек ноги обидчика. Тот с размаху шлепнулся на ягодицы и в то же мгновение палка попрошайки с громким стуком отскочила от его головы. Заводила зашелся в рёве от боли и обиды, в то время как все окружающие, и в первую очередь его собственные приятели, покатывались со смеху.
Роман подошел к нищему, достал кошелек и покопался в нем.
— Молодец, старик. Умеешь постоять за себя, — одобрительно произнес он, выуживая мелкую серебряную монетку. — Возьми пару аспр — твой мастерский удар заслуживает награды.
Нищий склонился, забормотал слова благодарности, затем приподнял лицо и тут Роман чуть не подскочил от неожиданности: за грязью и умело наложенным гримом он признал незнакомца, с которым столкнулся возле ограды парка Палеологов.
— Ты? — еще не веря своим глазам, прошептал он.
Затем, опомнившись, выхватил меч.
— Сейчас-то ты не ускользнешь от меня!
— Храбрый юноша, оставь старика в покое, — противным голосом заблеял нищий, вновь прикрывая лицо тряпкой.
— Довольно прикидываться, — крикнул Роман. — Встань, я приказываю тебе!
Нищий подчинился.
— Кто ты такой? Кого здесь выслеживаешь? — сам того не замечая, сотник почти в точности повторил произнесенные некогда незнакомцем слова.
Старик, а точнее юноша, загримированный под старика, презрительно ухмыльнулся, повернулся спиной и стал удаляться.
— Стой! — Роман занес меч. — Еще шаг — и я зарублю тебя!
Нищий быстро развернулся. Его палка, со свистом описав полукруг, полетела в ноги сотнику. Мгновенная, выработанная долгими тренировками реакция не подвела Романа: он успел высоко подпрыгнуть, уворачиваясь от удара. Тяжелый посох, громко стуча, прокатился по мостовой и лишь в двадцати шагах, врезавшись в стенку, отскочил и закружился на месте — сила броска была столь велика, что при попадании палка могла сломать кость человеку. Сотник бросился вперед, намереваясь свалить противника ударом меча плашмя, но тот выхватил из-за пазухи кинжал и отшагнув в сторону, резко выбросил руку с оружием перед собой. На длинном блестящем лезвии тут же заплясали веселые солнечные зайчики.
— Так вот за что ты держался в ту ночь, — наливаясь холодным бешенством, протянул Роман. — Хотел прирезать меня, но поостерегся шума? Сейчас я заставлю тебя ответить на все мои вопросы.
Не опуская занесенного меча, он попытался приблизиться к мнимому нищему. Но тот, пятясь, отступал и они, зорко глядя друг на друга, описали на месте почти полный круг.
— Охрана! — громко позвал Роман.
Византийские воины, стоя чуть поодаль, с удивлением наблюдали за происходящим. Наконец оба гвардейца, подхватив копья, стали неохотно приближаться.
— Задержите этого человека, — Роман задыхался от волнения: он боялся, что шпиону удастся ускользнуть.
— Это вражеский лазутчик!
Воины вопросительно взглянули друг на друга.
— Эй, ты! Оборванец! Брось нож! — гаркнул один из них, беря копьё наперевес.
Нищий достал из-под лохмотьев нечто, напоминающее металлический жетон и показал его солдатам. Гвардейцы вновь переглянулись.
— Похоже, это один из людей мастера Феофана, — задумчиво протянул воин постарше. — Нам запрещено задерживать их.
— Зато другой — в звании сотника и к тому же родственник мастера Димитрия, нашего командира, — возразил его товарищ. — Да и потом, ты уверен, что бляха не поддельная?
Юноша спрятал жетон в складках лохмотьев, вслед за ним последовал и кинжал. Заложив руки за спину, он покачивался с носков на пятки и насмешливо поглядывал на окружающих.
Роману казалось, что он видит дурной сон.
— Почему вы его не арестовываете? — закричал он, схватив древко копья молодого гвардейца и дернув его так, что солдат едва не полетел с ног.
— Звание сотника дает ему право распоряжаться нами, — сделал-таки выбор старший и повернулся к нищему.
— Человек! До полного выяснения твоей личности, а также причин твоего появления здесь, ты задерживаешься по приказу войскового офицера. Сдай оружие.
— Попытка к бегству равносильна смерти, — слегка напыщенно произнес второй.
В это время из-за поворота улицы показался средних лет прохожий в одежде простолюдина. Заметив происходящее на причале, он попятился и тут же исчез с глаз. Юноша ринулся было за ним, но в грудь ему уперлись острия копий.
— Не сметь! — предостерег гвардеец.
Лицо мнимого нищего скривилось от досады. Он смачно сплюнул на камни мостовой и швырнул туда следом кинжал.
Роман подобрал оружие и внимательно осмотрел его. Конический клинок в пол-локтя длиной был отполирован почти до зеркального блеска и по остроте не уступал бритве; на рукояти из черного дерева прощупывались углубления для пальцев. Что-то невыносимо хищное и злое жило в этом орудии смерти; казалось, каждый, взявший его в руки, становился невольным соучастником убийства.
— Пошли, — хмуро бросил Роман. — Наше дело обезвредить лазутчика. Допросом пусть займутся другие.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как на палубе галеры показались димархи. Вслед за ними, понуря голову, шел подеста.
Увидев племянника и стоящего рядом с ним нищего с двумя гвардейцами по бокам, стратег недоуменно вскинул брови.
— Что здесь происходит? Зачем вам этот бродяга? Решили поразвлечься, отлавливая завсегдатаев помоек?
— Это не бродяга, а неприятельский шпион. Недели две назад я столкнулся с ним в Константинополе, рядом с…… - Роман на мгновение запнулся. — Тогда он был переодет мастеровым. В тот день ему удалось усыпить мою бдительность, и я упустил его. Теперь он объявился здесь, уже в облике нищего. Я уверен, на дознании он может многое показать. Вот его оружие.
Роман подбросил кинжал на ладони.
— Так, так, — протянул мегадука. — Средь бела дня, случайным человеком, неподалеку от места проведения секретных переговоров, был выявлен и задержан вражеский шпион. Сколько же их здесь, в ваших владениях, синьор Ломеллино? Не трудились подсчитать? Похоже, тут они чувствуют себя достаточно вольготно, не так ли?
Не успел подеста открыть рот, чтобы отвести обвинение, как в разговор вступил Алексий, до того безмолвно наблюдавший группу из четырех человек на причале.
— Безусловно, дознание поможет установить истину. Но пока что я покорнейше прошу димархов уступить пленника мне.
— Я не понимаю…, - начал мегадука.
— Этот человек принадлежит к числу лазутчиков мастера Феофана, — объяснил Алексий, — И в данное время был занят возложенным на него поручением.
— Похоже, в скором времени мы будем обнаруживать лазутчиков мастера Феофана даже в собственных кроватях, — раздраженно бросил Нотар.
— Мало ли кого можно обнаружить в своей постели, — негромко отозвался его собеседник.
Почувствовав неладное, Нотар метнул в его сторону подозрительный взгляд, но Алексий, проигнорировав мегадуку, повернулся и сделал знак оборванцу подняться на борт галеры. Мнимый нищий приблизился к Роману и молча встал перед ним. Молодой человек нехотя протянул кинжал, затем поддавшись мстительному чувству, швырнул его наземь.
— Ты любишь заставлять других наклоняться за своим оружием — пригнись же и ты.
Юноша присел, поднял кинжал, затем распрямился. Их взгляды на мгновение скрестились и легкий озноб пробежал по телу Романа: из глаз противника исчезла насмешка — теперь там сверкала смертельная злоба.
Рука сотника вновь легла на рукоять меча, но юноша уже уходил, поднимаясь по трапу на борт галеры.
Димитрий повернулся к Ломеллино.
— Договор выправлен, подтвержден, скреплен печатями и подписями. Вам остается лишь добросовестно выполнять все его пункты.
