— Опергруппа из Москвы, — властным голосом сообщил Щеголев. Обратившись к Кириллу он приказал: — Селиванов, предъяви ему удостоверение.
Охранник в момент оценил Кирилла острым взглядом, почти выхватил удостоверение, раскрыл его и, сравнив фотографию с живым объектом, взял под козырек.
— Проезжайте, — широким жестом разрешил он и заторопился открывать ворота.
— Садись, — сказал Щеголев, возвращаясь на водительское место. Он повел машину мимо будки и остановился возле черной трехтонки.
— Полезай в кабину грузовика и жди здесь, — отрывисто приказал он. Кирилл отметил, что Щеголев слегка волнуется и пытается замаскировать свое состояние резким, уверенным и грубым тоном. — Включи мотор и обогрев, ждать придется долго. Никуда не уходи, потому что когда дойдет до дела, ты должен быть на месте. Понял?
— Понял, товарищ полковник.
Щеголев вернулся в легковую машину, развернулся, буксуя на снегу, и двинулся к воротам. Там он остановился и к нему подошел охранник. Щеголев открыл окно и что-то сказал охраннику. К большому удивлению Кирилла охранник обошел машину, сел на пассажирское место, и машина укатила, оставив за собой распахнутые ворота и кладбищенскую тишину.
Кирилл запрыгнул в грузовик и повернул ключ, оставленный в замке зажигания. Мотор несколько раз прерывисто, с морозным скрежетом прокрутился, а потом вдруг ожил и заработал, издавая глухой, монотонный гул. Кирилл удивился такому легкому успеху. Он ожидал, что придется взять рычаг и вручную прокручивать мотор снаружи, как это обычно делалось в холод.
— Ну и дела, — рассуждал он сам с собой. — Что тут происходит? Неужели нельзя арестовать врага народа и, если уж так нужно, убить его в тюрьме? Если такое опасное поручение, почему не разрешили взять с собой оружие?
Он огляделся. По обе стороны неширокого, покрытого утрамбованным снегом проезда, уныло замерли редкие сосны и сбросившие листву деревья. Впереди, в сотне метрах, возвышался, как силуэт призрака, большой дом. Все его окна были погружены во мрак.
Почему не дают подробных инструкций? — тоскливо подумалось ему. — Странно все это. Охранник уехал, он-то, наверное, получил точные указания. Что это за дом такой странный? Должно быть, много жильцов в нем живет, судя по размеру, анив одном окне свет не горит. Посмотреть бы поближе, да нельзя уйти с поста.
Мысли Кирилла перенесли его в Москву. Сейчас, когда он начинает зарабатывать, и неплохо притом, найти бы невесту хорошую, да обзавестись семьей. Нужен, все же, мужику семейный уют и женская ласка.
Ярко вспыхнувшие фары, отраженные от зеркала заднего обзора, грубо вернули его в реальность. Через раскрытые ворота въехали две легковые машины и остановились шагах в двадцати от грузовика. Кирилл открыл окно и, обернувшись, стал наблюдать за происходящим, надеясь увидеть Щеголева и услышать его указания.
Из последней машины выскочили четверо и бросились к первой. Кирилл в свете фар увидел среди них Щеголева. Оперативники распахнули задние двери и ринулись вытаскивать пассажиров. Те сопротивлялись, завязалась борьба, раздались протестующие крики и грубые окрики, резкие команды.
— Башку свэрни, башку, — неслось из темноты. «Сильный грузинский акцент», — отметил Кирилл.
— Бэри за горло, ну, в это мэсто давай. Давай, давай.
Двое, вытащенных оперативниками из машины, уже не сопротивлялись. Их поволокли по снегу и бросили позади грузовика.
— Может, дубиной по головэ, чтобы нэ рисковать? — спросил грузинский голос.
— Это ни к чему, — отозвался кто-то. Кириллу показалось, что он видел этого человека накануне отъезда в Минск. Но сейчас было не до того, чтобы напрягать память.
Оперативники расселись по машинам, развернулись и рванули обратно за ворота. Щеголев подбежал к грузовику и скомандовал:
— Открывай задний борт.
Кирилл спрыгнул на землю и кинулся выполнять приказ. Схватившись за ржавые, холодные штыри, запиравшие борт, он обнаружил, что забыл в машине левую варежку. Едва уняв дрожь в руках, он изо всей силы рванул холодный металл. Задний борт с грохотом отвалился.
— Бросай их в грузовик, — отрывисто приказал Щеголев. — Живей, живей.
Кирилл подскочил к первому телу и схватил его за ноги, а Щеголев подхватил его за подмышки. По опыту Кирилл знал, как тяжело и неудобно тащить раненого человека или еще не остывший труп. Гораздо легче кантовать тело, когда оно уже задеревенело. Тот, которого они несли первым, еще не успел остыть. Кириллу даже показалось, что он еще живой, хотя и без сознания.
— Давай, — натужно скомандовал полковник, забрасывая тело в грязный кузов. В темноте Кириллу померещилось, что глаза у человека были закрыты. У мертвых они открыты. Неужто живой? Как видно, старый, от одного хорошего удара кулаком он бы развалился на части. Явно был безоружный.
Со вторым справились так же быстро. Щеголев поднял задний борт, Кирилл запрыгнул в кузов, загнал штыри в замки, спрыгнул на землю и остановился в нерешительности, ожидая дальнейших указаний.
— Садись за руль, чего зеваешь, — грубо скомандовал Щеголев, обходя машину. — Ты поведешь.
Кирилл сел за руль, развернулся и выехал за ворота.
— Направо, — бросил Щеголев и, вытащив из кармана лист бумаги, разгладил его на коленях.
— Впотьмах ни хрена на этой схеме не поймешь. — Голос звучал озлобленно и нервно. — Вот, вроде бы нашел. Сейчас налево поверни. Прямо, прямо. Скоро поворот. Да, здесь остановись. Выходи и открой борт. Свалим их на дорогу.
Спихнули их сверху вниз, как бревна, а потом Щеголев оттащил одного на несколько метров подальше от другого.
— В машину, — скомандовал Щеголев. Кирилл опять сел за руль. Полковник приказал: — теперь чуть вперед и развернись.
Кирилл развернулся и, не доезжая до тел, нажал на тормоза.
— А теперь? — спросил он.
— Езжай по ним.
— По ним? — переспросил Кирилл, указывая вытянутой рукой на темнеющие на снегу тела.
— По ним, по ним! — гневно заорал Щеголев. — Не по мне же.
Кириллу захотелось наотмашь треснуть полковника по зубам, но он проглотил слюну, отпустил сцепление и почувствовал, как колеса надежно схватились с поверхностью дороги. Тогда он покрепче нажал на педаль газа, и грузовик, набирая скорость, подскочил передними колесами на первом теле, потом на втором, потом его подбросило на задних колесах. Что-то содрогнулось в груди Кирилла от сознания, что он, возможно, проехал по живым людям.
— Стой! — закричал Щеголев. — Стой!
Кирилл резко нажал на тормоза, и машину, хоть слегка и занесло на свежевыпавшем снегу, удалось быстро остановить. Тяжелый грузовик не успел набрать скорость, потому и затормозил так легко, подумал Кирилл и сам удивился, почему в такой момент эти мысли вообще пришли ему в голову.
— Погоди секунду, — хрипло скомандовал Щеголев, выскакивая из кабины. Кирилл посмотрел ему вслед. Щеголев подбежал к телам и наклонился сначала над одним, а потом над другим, ощупывая их по очереди.
Пульс проверяет, догадался Кирилл. Полковник побежал обратно к машине, легко запрыгнул на свое место и уже почти веселым голосом скомандовал:
— Полный вперед, Кирилл. Все в порядке. Благодарю за службу.
— Куда сейчас? — прохрипел Кирилл, пытаясь говорить деловым тоном.
— Езжай прямо. Сейчас будет перекресток. Вот, вот он. У-у, черт, тьма-тмущая, ничего не видать. Здесь направо. Тут, должно быть, недалеко. Вон, кажись, я узнаю места. Точно, поверни еще направо. Ага, вот и ворота. Въезжай сюда. Здесь остановись. Выходи, пересядем в другую машину.
Кирилл, оставив ключ зажигания в грузовике, спрыгнул на снег и быстро огляделся. Вокруг в беспорядке стояли грузовики, похожие на тот, на котором они приехали. В нескольких шагах от них урчала мотором «Волга» с потушенными фарами.
— Садись на заднее сиденье, — указал Щеголев, сам заняв место рядом с шофером. — Теперь в гостиницу.
Шофер, лица которого Кирилл не успел разглядеть, включил передачу и лихо помчался по заснеженной дороге. «Опытный водитель», — отметил Кирилл.
В номере Щеголев первым делом скинул с себя тяжелый тулуп и унты, достал из чемодана бутылку водки и налил до краев два граненых стакана.
— Теперь можно выпить, — сказал он. — Садись, Кирилл, долбанем. Мы заслужили это. Хорошая работа.
Кирилл молча принял предложение, чокнулся с начальством и, не переводя духа, выпил все до дна. Хмель сразу же ударил в голову, по телу разлилось тепло. Из недр тумбочки Щеголев достал бутерброд с колбасой, и неуклюже разломал его пополам. Закусив, они выпили еще по стакану. Кирилл совсем захмелел и осмелился спросить:
— Кого это мы прикончили?
— Михоэлса, — ответил Щеголев, доставая из кармана пачку «Казбека» и затертый коробок спичек. — Бери, закуривай.
