Потом вороной повернул к берегу. Не любил он плавать. А вот подраться — другое дело, а заплывы точно не его. Так что и Сергею пришлось поворачивать.
— Стоять! — велел он, натягивая штаны. — Даже и не думай!
Вороной показал зубы, топнул задней ногой, взметнув песок.
И вдруг взьярился по-настоящему, прижал уши, оскалился.
— А ты ничего, мелкий. Крепкий.
Пешеход. Как тихо подобрался.
Тоже без рубахи.
Ну у него и масса. Плиты грудных мышц — не всякому копейному острию длины хватит пробить.
— Тише, тише, — Сергей погладил Мара по шее. — Это свой.
Вороной чуть упокоился, но остался настороже: развернул уши к Хрольву.
Разницу между «свой» и «друг» он понимал.
— Хорош конек. Дорого отдал?
— Друзья подарили.
Сергей тоже был настороже. На пиру у князя они так и не поговорили. А здесь — не лучшее место. Они с Маром вдвоем и пояс с оружием — на куче одежды. А за Хрольвом — целая свита, да и сам он хоть и полуголый, но при оружии. И стоит так, что пересеченное белым росчерком шрама брюхо едва не упирается в Сергея.
Нет, прямого нападения ему можно не опасаться, вот «поставить на место» — это запросто. Примерно как недавно Мар унизил попавшегося под раздачу жеребца.
Да пошел он, этот Пешеход… Пешим порядком. Да, конунг. Да, здоровенный, как полярный мишка. И что с того? Большое дерево громче падает, и только.
— Крепкий у тебя живот, конунг, — сказал Сергей. — Но разговаривать я хотел бы с тобой, а не с животом. Будь так добр — отойди на пару шагов.
За спиной Хрольва кто-то заржал. Кто именно, Сергей не видел. Мощный торс Пешехода полностью закрыл обзор.
Сергей приготовился. Главное — ни в коем случае не показать, что опасаешься. И не дать себя сцапать, само собой.
— А чем тебе не по нраву мое брюхо? — пророкотал Хрольв. — Завидуешь?
… И сдал назад.
— Глянь, Торгнюрсон, на этого белобрысого… хёвдинга, — сказал он своей уменьшенной копии, нурману нормальных размеров. Нормальных для нурмана, понятное дело.
— Вартислав Дерзкий, — сказал нурман. — Я слышал о тебе. — И куда-то за спину Сергея: — Эй, люди, все хорошо. Мы не съедим вашего юного хёвдинга!
— А может, мы беспокоимся, Стевнир, как бы он вас не съел?
Сергей оглянулся. Позади — человек сорок белозерской гриди. И Дёрруд. Сергея сразу отпустило.
— Тоже решил искупаться, — сказал Убийца. — А молодых на Гримисона оставил. Он в своем деле неплох.
И это верно. Грейп Гримисон отроков тренировал, еще когда был в хирде Сергеева тестя Торварда-ярла. Наставник из него лютый. Сергей имел возможность в этом убедиться. И полностью одобрить. Потому что ведро пролитого на тренировке пота эквивалентно литру крови, не пролитому в бою. Как-то так.
— Не веришь мне? — спросил Убийца.
— Не-а, — Хрольв ухмыльнулся. — Я ж еще не ослеп.
— Хёвдинг, — Дёрруд повернулся к Сергею. — Не покажешь нашему другу Хрольву, как ты умеешь валять по песку кабанов?
Это он серьёзно?
Бороться с Пешеходом у Сергея не было ни малейшего желания.
— Не покажу. Мне его убить придется, чтобы повалить. А это долго. Да и он вряд ли согласится.
Взрыв хохота.
— Ого! — сказал Пешеход, когда смех стих. — Он же решил, Убийца, что ты ему со мной побороться предложил!
Ну и голос у него. Рык медвежий, а не голос.
— А со мной?
Стевнир.
Тоже не подарок. Воин. Причем на пике развития. Сантиметров на десять выше Сергея и килограммов на двадцать тяжелее.
Но двадцать — не сто. В принципе, можно попробовать. С оружием Сергей с таким пока не рискнул бы, а вот голыми руками — почему нет? Тем более такому и проиграть не зазорно.
— С тобой я бы, пожалуй, попробовал.
— В глаза не тыкать и песок не бросать, — деловито предупредил Дёрруд. — По причинному месту не бить и не хватать!
— Само собой, — ухмыльнулся Стевнир. — Не стану я твоего хёвдинга… портить. Так, помну немного.
— Так он не обо мне, он о тебе беспокоится! — зеркально осклабился Сергей. — За конем моим приглядите, а то кинется.
— Приглядим, — пообещали ему. — Покажи ему, Варт, как у нас ихнего брата песком кормят!
Ух ты! А приятно, когда в тебя верят!
— Круг! — скомандовал Хрольв.
Присутствующие разошлись и сомкнулись, образуя кольцо… Которое тут же разомкнулось.
Княжичи пожаловали. Рёрех и его младший брат Турбрид.
Им объяснили ситуацию, и Рёрех вмешиваться не стал. Только напомнил: без крови.
— Это уж как получится! — весело отозвался Сергей.
— Получится, получится! — пробасил Стевнир. — Даже не сомневайтесь.
Сергей махнул рукой: готов.
Стевнир сделал приглашающий жест: начинай.
Ну как скажешь.
Сергей сорвался с места. Стевнир чуть присел, готовясь…
Но нет. К такому он готов не был.
Сергей подсмотрел этот прием у константинопольских профессиональных бойцов. И заточен тот был как раз против таких противников. Более тяжелых и мощных.
Прием нехитрый, и уклониться от него не так уж трудно. И угадать легко. Если знаешь, чего ждать.
Стевнир не знал. Он, похоже, решил, что Сергей споткнулся. Даже подался навстречу, собираясь навалиться и прижать к земле. Вернее, к песку.
Зря. Кувырок с подкатом и на выходе снизу двумя ногами, когда к силе удара добавляется еще и неслабая инерция кувырка.
Целил Сергей в грудь, но из-за встречного рывка Стевнира в грудь не попал, влепил точно в подбородок.
Челюсти у нурманов крепкие. И шеи тоже. Опять-таки борода смягчила удар. Смягчила, но не радикально. Стевниру прилетело так, что устоял бы разве что такой гигант, как Хрольв. Хотя до челюсти Хрольва Сергей бы вряд ли дотянулся. Он бы и до Стевнировой не достал, если бы тот не ринулся навстречу.
Бум!
Голова нурмана дернулась назад, а сам он рухнул вперед. Ничком. И остался лежать.
«Вот черт! Неужели я ему шею сломал?» — испугался Сергей.
Хрольв бросился к упавшему, ухватил за плечи, легко, как ребенка, перевернул, придерживая голову…
Глаза Стевнира открылись. Он сделал попытку встать…
Неудачную.
— Тихо, тихо, друг… — пророкотал Хрольв. — Полежи немного.
— Что это? Где мы?
— Все хорошо. Ты и Дерзкий поборолись немного. В кругу.
— Дерзкий — это кто?
— Это я, — сказал Сергей,
