— Лита и ты! Вдвоем против всех! Это же смешно.
— Ты действительно думаешь, что мы одни?
Моисей, казалось, был заинтригован.
— Это очевидно…
— Со времени первой нашей встречи ситуация сильно изменилась. Сторонников нашей веры гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Сила Рамзеса — лишь иллюзия, и не более того, ловушка, в которую он сам когда-нибудь попадется. Значительная часть знати этой страны пойдет за нами. Ты, Моисей, откроешь этот путь.
— Я… Почему я?
— Потому что у тебя есть способности, ты можешь повести нас за собой, возглавить наше движение за истинную веру. Лита должна оставаться в тени до определенного момента, а я — простой смертный и не имею такого влияния. Твой голос станет для многих откровением, он будет услышан!
— Кто ты на самом деле, Офир?
— Простой верующий, и так же, как Эхнатон, убежден, что после Египта вера в единого Бога распространится во всех странах и нациях.
Моисей должен был бы давным-давно выпроводить этого безумца, но его речь точно околдовала Моисея. Офир говорил то, что уже не раз приходило в голову самому еврею. Однако эти идеи были настолько пагубны, что он отказывался доверять им.
— Твой план обречен, Офир, у тебя нет никаких шансов выиграть!
— Время течет вместе с нами, Моисей, и оно снесет все на нашем пути. Встань во главе еврейского народа, верни этим людям родину. Они должны свободно поклоняться нашему Богу. Лита будет управлять Египтом, а мы станем ее союзниками. Этот союз станет очагом, где зародится правда для всех народов.
— Это всего лишь мечта.
— Ни ты, ни я не мечтатели.
— Я повторяю: Рамзес — мой друг, и он мне доверяет.
— Нет, Моисей, он не друг тебе, он твой злейший враг. Тот, кто подавляет истину.
— Уходи прочь, Офир.
— Подумай над моими словами и приготовься действовать. Мы увидимся скорее, чем ты думаешь.
— Не рассчитывай на это.
— До свидания, Моисей.
Еврей не спал всю ночь.
Слова Офира волновали и возникали в его памяти, принося с собой страхи и сомнения. Хотя Моисей боялся себе в этом признаться, но эта встреча была то, чего он на самом деле давно ждал.
Лев и желтый пес лениво развалились на земле, только что полакомившись куриными косточками. Удобно устроившись под тенью пальмы, Рамзес и Нефертари любовались красотами Фив. Не без труда Фараону удалось уговорить Серраманна отпустить его на прогулку. Но разве Боец и Дозор — это не лучшие из всех защитников и телохранителей?
Из Мемфиса пришли прекрасные новости. Малышка Меритамон, дочь Рамзеса и Нефертари, очень быстро поправлялась, благодаря молоку своей кормилицы, и к ней уже приходил ее брат Ка, с которым старательно и очень охотно занимался лучший из воспитателей. Красавица Изэт очень обрадовалась тому, что у Рамзеса родилась именно дочь, и с большой теплотой думала о Нефертари.
Ласковые и мягкие лучи заходящего солнца нежно позолотили кожу Нефертари. Звук пастушьего рожка разлился в прозрачном воздухе: это погонщики наигрывали свои мелодии, возвращаясь с пастбищ. Ослы с тяжелыми грузами уныло плелись к фермам. Солнце на западе было похоже на спелый апельсин, тогда как утром в горах оно казалось розоватым яблоком.
Резкость и терпкость летнего дня отступали перед нежностью и мягкостью вечерней прохлады. Как прекрасен был Египет, украшенный золотом и зеленью, серебром Нила и огнем заходящего солнца! Как прекрасна была Нефертари, одетая в тонкое платье из прозрачного льна! Ее хрупкое и прекрасное тело издавало пьянящий аромат, лицо было спокойным и серьезным, в ней чувствовались благородство и чистая душа.
— Смогу ли я быть достойным тебя? — спросил Рамзес.
— Какой странный вопрос…
— Иногда ты мне кажешься такой далекой от этого мира, от его мерзостей, от царского двора с его сплетнями и от наших будничных дел.
— Я не справляюсь со своими обязанностями?
— Наоборот, ты не допускаешь никаких ошибок, как будто всегда была царицей Египта. Я люблю тебя и восхищаюсь тобой, Нефертари.
Их губы слились в нежном поцелуе.
— Еще в детстве я решила не выходить замуж, жить в уединении, в храме. Я не испытывала ни отвращения, ни привязанности к мужчинам. Они казались мне узниками своего честолюбия, делающего людей слабыми. Но ты, ты был выше всякого честолюбия. Твоя судьба выбрала тебе путь. Я восхищаюсь тобой и люблю тебя, Рамзес!
Оба они знали, что у них была одна-единственная мечта и что никакие испытания не разрушат ее. Создавая вместе Храм Миллионов Лет, они исполнят свой первый магический акт. Храм станет источником жизни.
— Не забывай о своем долге, — напомнила она.
— О каком?
— Родить сыновей.
— У меня уже есть один.
— У тебя должно быть несколько сыновей. Ведь ты можешь пережить некоторых из них.
— Почему наша дочь не сможет быть нашей преемницей?
— Астрологи сказали, что она будет мечтательной так же, как и малыш Ка.
— Разве это плохое качество для царицы?
— Это зависит от обстоятельств и от мира, который нас окружает. Сегодняшний вечер — это настоящее блаженство, но кто знает, что ждет Египет завтра?
Вдруг стук копыт нарушил тишину и безмятежность.
Весь в пыли, Серраманна соскочил на землю.
— Простите, что прерываю вас, Ваше Величество, срочное сообщение.
Рамзес просмотрел папирус, который вручил ему Серраманна.
— Донесение военачальника из Элефантины, — сказал он Нефертари. — Нубийские повстанцы напали на конвой, который перевозил золото для строительства наших главных храмов.
— Жертвы есть?
— Больше двадцати. Много раненых.
— Может, речь идет о нескольких грабителях? Или это начало мятежа?
— Мы не знаем.
Рамзес начал взволнованно ходить взад-вперед. Его верный пес вместе с огромным львом, почувствовав беспокойство хозяина, начали лизать его руки.
Фараон произнес те слова, которые так боялась услышать Нефертари.
— Я уезжаю на место происшествия, восстановить мир и порядок должен Фараон. В мое отсутствие. Нефертари, управлять Египтом будешь ты.
Военная флотилия фараона насчитывала около двадцати кораблей, с высоко поднятыми над водой кормой и носом. Огромные паруса крепились множеством веревок на одной мачте, которая могла бы выдержать самые большие нагрузки. В центре находилось просторное помещение для экипажа и воинов, перед ним — небольшая кабина капитана.
На главном корабле Рамзес лично проверил штурвалы, один на левом борту, другой — на правом. На судне находилось специальное заграждение, за которым собака свернулась клубочком рядом с огромным рыжим царем зверей, готовым в один момент расправиться со своим ежедневным сытным пайком.
Так же, как и во время своего прошлого путешествия, Рамзес был очарован пустынными холмами, голубым небом и небольшими кустиками зелени, которые пытались противостоять натиску иссушающей пустыни. Земля здесь была одновременно полна огнем и жестокостью, ее терзали конфликты, и этим она была так похожа на душу Рамзеса!
Ласточки, розовые фламинго и журавли пролетали над флотилией, приезд которой криками приветствовали бабуины, сидящие на вершинах пальм. Позабыв о цели этой экспедиции, воины проводили время за игрой в азартные игры, пили пальмовое вино и спали, пригревшись на солнце.
Переправа через второй водопад в этой стране напомнила им, что они лишь нежданные гости. Корабли причалили к пустынным берегам, и воины молча высаживались. Они разбили палатки, вокруг лагеря расположили укрепления и ждали приказов Фараона.
Через несколько часов, наместник Нубии предстал вместе со своей свитой перед Фараоном, восседающим на стуле из красного дерева, украшенного золотом.
— Я жду объяснений, — потребовал Рамзес.
— Ситуация находится под контролем, Ваше Величество.
— Немедленно докладывай об обстановке.
Сильно располневший за последнее время наместник дрожащей рукой вытер капельки пота со лба.
— Случай, разумеется, непростительный, но не стоит придавать ему слишком большое значение.
— Конвой с золотом ограблен. Погибли воины и шахтеры. Разве этого недостаточно для приезда Фараона?
— Донесение, которое было вам послано, скорее всего было слишком мрачным, но как не радоваться приезду Вашего Величества?
— Мой отец установил мир в Нубии и доверил тебе заботиться о сохранении этого мира. А ты из-за своей халатности и лени разрушил все.
— Это судьба, Ваше Величество, всего лишь удар судьбы!
— Ты наместник Нубии, правая рука Фараона, и ты осмеливаешься говорить об ударах судьбы! Над кем ты смеешься?
— Мое поведение было безупречно, я вас уверяю! Но мои обязанности непосильны: контролировать все поселения, проверять наполняемость зернохранилищ, определять…
