Донос без подписи. Этот колдун…знатный кабальеро дон Фернандо де Гевара…смотрит по ночам на небо и пытается прочитать по звездам свою судьбу… Действительно, тяжкое преступление… А, и судьбы мира тоже… Это уже размах!.. Еще он гадает по внутренностям животных… и для этого режет кур, голубей, собак и прочих тварей. Ну, само по себе зарезать курицу — это еще не подсудное дело. Ага, еще, — чем дальше Бартоломе читал, тем более серьезным становился. — Ищет философский камень… Какой же маг без этого! Но… растрачивает свое состояние… Гм, видимо золото он пока что не получил, и алхимия его не обогащает, а разоряет… У него имеется тайная лаборатория и он там ставит какие-то богомерзкие опыты…
За чтением этого доноса епископ и застал брата Себастьяна.
Старичок приближался вкрадчивыми, мелкими шажками.
«Пришел-таки, старый хрыч, — подумал инквизитор, — сам пришел, даже ждать себя не заставил, значит, не хочет портить отношения. Но все равно, старый лис, сейчас я с тобой расквитаюсь и за портреты предков, и за Венеру».
— Рад видеть вас, ваше преосвященство, — произнес вслух брат Себастьян, поднимаясь навстречу вошедшему. — Я знал, что всегда могу рассчитывать на ваше содействие… Дело принимает серьезный оборот.
— Что случилось?
— Взгляните, что вытворяет ваша благонравная паства, — инквизитор указал на кучу доносов.
— Не может быть! — воскликнул епископ, торопливо перебирая документы. — Они не могут совершать такое, мои милые дети… Возможно, они не всегда усердны в делах веры, но они истинные христиане и честные труженики…
— Полагаете, все это лжесвидетельства?
— Нет, но…
— Особенно любопытно вот это, — Бартоломе протянул епископу донос на де Гевару. — Взгляните!
Чем дальше Хуан Карранса читал, тем большее недоумение и озабоченность отражались у него на лице.
— Вы его знаете? — поинтересовался инквизитор.
— Кого? Доносчика? Нет, но хотел бы знать!
— Я говорю о де Геваре! Вы его знаете?
— Да… Да… Немного… Видите ли, — промямлил епископ, — небольшой город… Разумеется, я знаю всех окрестных дворян… Кажется, всех… Вероятно…
— Так вы с ним знакомы? — в третий раз спросил инквизитор.
— Совсем немного, — ответил епископ, растерявшись, как будто его допрашивали. — Чуть-чуть… совсем чуть-чуть…
— Вы поддерживали с ним отношения?
— Но я не знал, что он колдун! Подумать только, такой благородный кабальеро — и вдруг колдун! Мне кажется, это неправда!
— Иными словами, перед нами лживый донос?
— Разумеется, разумеется. Ложь и клевета!
— Проверим, — улыбнулся Бартоломе.
— Что вы собираетесь делать?
— Как — что? Исполнять свой долг, само собой.
— Вы хотите его арестовать?
— Конечно! Его необходимо допросить. В противном случае, как я выясню истину?
— Брат мой, — вкрадчиво произнес епископ, — я бы на вашем месте немного повременил… Де Гевара в родстве с благороднейшими фамилиями Испании… Это может не понравиться при дворе… и вообще… знаете ли…
— Знаю! — оборвал его Бартоломе. — Я знаю, что делаю! И, надеюсь, вы тоже понимаете: беспристрастность превыше всего, и я намерен исполнять свой долг, невзирая на лица!
— Может быть, сперва стоит проверить обвинение…
— Вот и проверим, — кивнул инквизитор.
Он знал, чего страшится епископ. Его преосвященство боится потерять свое тепленькое местечко, боится, что вскроется его пренебрежение делами провинции. С его точки зрения, чем меньше громких процессов, тем лучше.
Бартоломе стало даже жаль старичка. Он совсем не хотел портить ему жизнь. Но едва Бартоломе видел перед собой добычу, как тотчас превращался в охотника. Он столкнулся с хитростью старого лиса и почувствовал себя идущей по следу гончей. И потому Бартоломе продолжал насмехаться над его преосвященством.
— Забудьте о де Геваре, — сказал он. — По крайней мере, на время забудьте. Посмотрите, здесь найдутся обвинения куда более серьезные. Вы почитайте, почитайте!
— Что, еще хуже? — тихо спросил епископ. — Неужели магометане?..
— И последователи поганой ереси Лютера, и дьяволопоклонники… Выбор достаточно богатый.
— Простите, брат мой, — пробормотал епископ, — но мне что-то нездоровится… Возраст, знаете ли… сердце… К несчастью, я должен удалиться…
— Не беспокойтесь, ваше преосвященство, ради вас я постараюсь и отберу самые возмутительные дела, — пообещал Бартоломе, — дня через два-три я сообщу вам…
— Через два-три?
— Доносов слишком много, и они постоянно прибывают. Вы же понимаете, я не смогу разобраться в них за день.
— Что вы, я не тороплю!.. Тем более… я что-то чувствую себя все хуже и хуже… Ах, как колет в боку! До свидания, брат мой… Право, не знаю, смогу ли я принять вас через два-три дня… В моем возрасте легко расхвораться на недели, а то и месяцы…
— Поправляйтесь, ваше преосвященство, ведь если вы сляжете, город останется без пастырских наставлений.
— Останется?..
— Останется, ваше преосвященство. Останется без своего епископа, — безжалостно заключил Бартоломе, — если этот самый епископ не будет во всем содействовать святому трибуналу.
И резко поднялся, давая понять, что теперь разговор действительно закончен, но епископу следует хорошенько подумать, прежде чем противоречить святой инквизиции.
* * *
Федерико Руис, альгвасил[8] инквизиции, исполнял свой долг со спокойствием философа. Тридцать лет служил он святому трибуналу. Ничто уже не могло его удивить. На его глазах одержимые дьяволом бились в конвульсиях, ведьмы с пеной у рта выкрикивали проклятия, еретики клялись и божились, что они не виновны. Федерико Руис ко всему привык. Он не был набожным человеком. Он просто исполнял свой долг и исполнял неплохо. Когда не был пьян.
На этот раз ему предстояло арестовать колдуна. В сопровождении пяти стражников явился он к дому дона Фернандо де Гевары, знатного сеньора, алхимика и астролога, чернокнижника и поклонника дьявола.
Дверь открыл старый слуга, за которым по пятам следовала борзая собака. При виде вооруженных незнакомцев пес зарычал.
— Тихо, Цербер! — велел ему слуга. — Чем могу служить?
— Нам нужен дон Фернандо!
— Извините, — пробормотал побледневший слуга, — сеньор вряд ли захочет вас принять…
— Никто не спрашивает о его желаниях! Где он?
— В своем кабинете…
— Проводи нас!
Слуга провел стражников через анфиладу комнат. Собака все также следовала за ним, тихо ворча.
— Я доложу сеньору, — сказал слуга, остановившись перед очередной дверью.
— Прочь! Я сам о себе доложу! — распорядился альгвасил.
Он решительно толкнул дверь, и все шестеро ворвались к комнату. Старый слуга последовал за ними, растерянно приговаривая:
— Сеньор, сеньор! Я не хотел, чтобы они вам мешали, но они не стали меня слушать…
Дон Фернандо де Гевара, крепкий чернобородый мужчина лет тридцати пяти, встал из-за стола при виде вошедших.
— В чем дело?
— Вы дон Фернандо де Гевара?
— Разумеется. А вы кто такие?
— Сеньор, эти люди, — пролепетал слуга, — они ворвались, не спрашивая… они угрожали… они… кажется, они хотят арестовать вас! — последнюю фразу старик произнес громким шепотом, словно это слово — «арестовать» — оскорбляло святыню. Старик был бледен, губы его дрожали. Он был глубоко убежден, что его хозяин — не просто человек, он — существо сверхъестественное. С ним нельзя обходиться как с простым смертным. Его нельзя просто взять и арестовать, как заурядного преступника.
— Арестовать? Меня? — удивленно переспросил де Гевара. — Но за что? Я..
— Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы! Я должен препроводить вас в… Впрочем, там вам все объяснят! — оборвал его Федерико Руис. — Прошу вас, дон Фернандо, — и альгвасил указал рукой на дверь.
— Так вот оно что, — тихо и как будто задумчиво произнес де Гевара. — Арестовать… Как это мерзко, как подло!..
Он перевел взгляд с равнодушного лица альгвасила на тупые рожи стражников и вдруг решительно заявил:
— Это ошибка! Я никуда не пойду!
— Разумеется, ошибка, сеньор, — подтвердил слуга. — Иначе и быть не может…
— Заткнись! — велел ему один из стражников.
— Мне очень жаль, дон Фернандо, но в таком случае мы будем вынуждены прибегнуть к силе.
— Да? А может, вам приказали меня убить?
— Нет, доставить вас в целости и сохранности, к чему я приложу все усилия!
— Попытайтесь! — де Гевара рванул из ножен кинжал, но как только он сделал резкое движение, собака внезапно бросилась вперед и вцепилась в его рукав.
— Господи, помоги! — ахнул слуга. — Цербер взбесился — он напал на своего хозяина!
— Взять его! — велел альгвасил.
