— Накинь это, — велел он, оборачивая его вокруг Джоанны.
— Что со мной будет? — заплакала девушка.
Мужчина усмехнулся:
— Кое-кто хочет видеть тебя, женщина Баррингтон, — сказал он.
Капитан тайпинов вытолкнул Джоанну перед собой на лестницу, ведущую в холл. Ей открылась картина полнейшего разгрома: двери сорваны с петель, мебель изрублена, обивка порезана. Посередине комнаты — обезглавленное тело Шэна. Она задохнулась от подступившей тошноты, колени опять подломились. Конвоир подхватил ее, не дав упасть.
— Давай иди, а то я тебя побью, — пригрозил он, выводя ее через парадную дверь на улицу.
Борясь с дурнотой, она решила глубоко вдохнуть свежего воздуха, но тут же почувствовала невероятный смрад, разносимый по городу утренним ветерком. К тяжелому запаху гари примешивались другие запахи, вязко сладковатые и отталкивающие.
Она увидела свидетельство кошмара прошедшей ночи в разрушенном городе. Босые ноги Джоанны вскоре стали такими же грязными, как у всех. Повсюду валялись трупы мужчин, женщин, детей, даже кошек и собак. Тучи мух перелетали с одного на другой. С высокого безоблачного неба полуденное солнце поливало лучами то, что еще вчера было городом Уху, а сейчас являло собой картину конца света.
Кое-где продолжались пожары. Город горел не весь, оставались и нетронутые районы. На каждом шагу встречались свидетельства ограбления. И повсюду улицы запрудили толпы тайпинов. Вооруженные и запятнанные кровью мужчины и женщины с узлами одежды или со связками драгоценностей важно вышагивали, громко переговариваясь. Некоторые вели перед собой пленников: молодых мужчин и мальчиков либо молодых женщин и девочек. Большинство из них были голые и до смерти перепуганные. Те, кто знал Джоанну, изумлялись: они явно не ожидали увидеть ее на улице, завернутой в покрывало.
Тайпины тоже обращали внимание на Джоанну и выкрикивали всевозможные непристойности. Некоторые даже хватались за покрывало, но таких капитан тайпинов решительно отгонял, восклицая: «Она — для «небесного короля»!»
Наконец они подошли к дворцу губернатора. Окруженный густыми садами, он не был тронут огнем, хотя следы резни встречались повсюду. Но здесь, по крайней мере, мужчины и женщины убирали трупы, предварительно раздевая их в поисках ценностей и складывая в аккуратные штабеля. В воздухе звенели высокие голоса перекликающихся мародеров. Там, куда ветер не доносил дыма, смрад разложения казался еще тяжелее.
До сегодняшнего дня Джоанна не видела мертвых, теперь ее взору предстали, должно быть, сотни убитых. Среди них мог оказаться и ее брат, однако она до такой степени была озабочена своей собственной судьбой, что только-теперь подумала об этом. Джеймс находился там, на стенах, и поэтому, вполне возможно, погиб во время первого штурма. По ее лицу потекли слезы, вызванные в равной мере мучающей ее болью и горечью утраты. Израненные ноги кровоточили, все тело ломило от рук тайпинов. Девушка не сомневалась, что впереди ее ждет еще более мучительное испытание.
Ее конвоир перекинулся приветствиями с начальником стражи дворца, и их впустили внутрь. Подгоняемая сопровождающим ее капитаном тайпинов Джоанна поднялась по знакомой лестнице — несколько раз ей довелось присутствовать на официальных приемах, устраиваемых Чжочжуном, — и прошла по галерее, ведущей в большой зал собраний.
Здесь толпилось множество хорошо вооруженных бандитов. В центре зала Джоанна увидела группу стоящих на коленях и взывающих к милосердию людей. То была семья Чжочжуна. Сам губернатор стоял в дальнем конце комнаты под присмотром двух мятежников. С него стянули богатые одежды, и даже на расстоянии было видно, как он дрожит.
Джоанна не слышала ничего из того, что говорилось, но ясно видела мужчину, перед которым стоял губернатор. Поразительно молодой, с правильными чертами лица, которое нельзя было назвать некрасивым, одет в роскошный, украшенный императорскими драконами желтый халат, стелющийся по полу. Его желтая шляпа очень напоминала митру епископа.
Конвоир проследил за ее взглядом и прошептал:
— «Небесный король».
Джоанна была ошеломлена. Этот человек не выглядел жестоким, у него было скорее лицо мечтателя. И тем не менее именно он повинен во всей этой кровавой бойне. На ее глазах мольба Чжочжуна о пощаде была отклонена, и его голова тут же слетела с плеч. Женщины бывшего губернатора в ужасе заголосили, и их стали оттаскивать прочь.
— Симпатичные предназначены для его постели, — хихикнул тайпин. — У «небесного короля» больше наложниц, чем звезд на небе.
Джоанна почувствовала спазмы в животе. Неужели и ее отдадут этому кровавому людоеду? Она даже боялась представить такое. Но, возможно, он только взглянет на это грязное, растрепанное создание, коим являлась теперь Джоанна Баррингтон, и прикажет отрубить ей голову?
Конвоир вел Джоанну сквозь толпу, пока они не остановились в десятке футов от «небесного короля». Перед ним стояли трое — двое тайпинов и женщина. Прежде ее туалет, похоже, выглядел элегантно, но сейчас платье свисало лохмотьями, а волосы, уложенные в помпезную прическу, сползли на щеки. Она казалась привлекательной, хотя была далеко не молодой. Судя по манере держаться, эта женщина знала себе цену.
— В чем ее вина? — спросил «небесный король». Голос его звучал звонко и чисто.
— Она — проститутка, ваше величество.
— Я — Лу Со, — заявила женщина. — Никто в Уху не сможет ублажить вас так, как я, ваше величество. — Она улыбнулась. — Почему бы вам самому не попробовать меня?
— Отрубите ей голову, — приказал «небесный король».
Лу Со открыла рот, чтобы возразить, но лишилась головы, не успев произнести и звука. Один из солдат отбросил голову с открытым ртом в угол, где уже лежали отрубленные головы.
Ноги Джоанны опять подломились, и конвоир едва успел ее подхватить.
— Что там у тебя, Дэн? — спросил «король».
— Женщина варваров, которую мне приказали разыскать, ваше величество.
— Джоанна! — радостно воскликнул Джон Баррингтон. Он стоял спиной к племяннице и лицом к вождю мятежников и теперь вышел вперед, обходя Хуна.
— Дядя! — закричала Джоанна, протягивая к нему руки. Ей не верилось, что наконец она спасена.
— Ты бежал и бросил сестру на поругание этим дикарям? — Джейн Баррингтон устремила на сына возмущенный взгляд, не желая верить, что такое возможно.
Джеймс сжался в своем кресле. Одежда на нем была изорвана и местами еще не просохла, волосы всклокочены. Его трясло.
— Дом горел, — пробормотал он. — Пожалуйста, поверьте мне, мама. Вернуться — означало пойти на верную смерть. А Джоанна была уже мертва… — Он разрыдался.
Джейн взглянула мимо него на мужа. Мартин вздохнул и положил руку на плечо племянника.
— Расскажи, как все случилось.
Джеймс поднял голову:
— Мы не смогли их остановить. Преодолев стену в нескольких местах, мятежники обходили нас, отрезая пути к отступлению. Мы дрались, дядя! Клянусь, мы дрались! И только потому уцелели, что дрались лучше их. Но когда стало ясно, что город пал, мы решили отходить. Сначала прятались в подвале, потом я повел своих людей к нашему дому. Немного не доходя до него, я увидел, что он горит. Сомнений не оставалось: Джоанна погибла. Я чувствовал ответственность за людей, сражавшихся рука об руку со мной. Не мог я их предать! Поэтому приказал двигаться к реке, где нам удалось завладеть сампаном… — Его голос стих.
— А потом ваш сампан, видимо, затонул? — предположил Мартин.
Джеймс кивнул:
— Да, перевернулся на стремнине. Некоторым из нас удалось добраться до северного берега и продолжить путь.
— Иди-ка переоденься, — наконец предложил дядя.
Джейн проводила взглядом уходящего с поникшими плечами сына.
— Это бремя вины останется с ним на всю жизнь, — сказала она. — Что ты намерен предпринять?
— Схожу к наместнику.
— Ваша дочь будет отомщена, Баррингтон, — заявил Сэнвэн. — Они прошли во внутренние покои мимо кланяющихся секретарей. — Хочу познакомить вас с одним человеком.
Мартин был представлен стареющему благообразному мужчине, который поклонился ему.
— Меня зовут Цзэн Гофань. Я назначен командующим войсками в долине Янцзы.
«Китаец?» — удивился про себя Мартин. Сэнвэн же не выказывал ни малейшего беспокойства.
— Хочу представить вам моего помощника Ли Хунчжана, — сказал Цзэн Гофань.
Этот был гораздо моложе, не старше тридцати, но с очень решительным лицом и крепкой фигурой.
— Мы слышали о вашей личной трагедии, Баррингтон, — заметил Ли. — Ваша дочь непременно будет отомщена.
— Но сначала нам предстоит создать новую армию из остатков старой, — объяснил Сэнвэн.
