Необычной гастрольной поездкой певца-императора навеян, кстати, остроумный рассказ Артура Конан Дойла «Состязание». Начинается он так: «В год от рождения Христова шестьдесят шестой император Нерон на двадцать девятом году своей жизни и тринадцатом году правления отплыл в Грецию в самом странном сопровождении и с самым неожиданным намерением, какое когда-либо приходило на ум монарху… В свиту императора входили Нат, его учитель пения, Клувий, человек с неслыханно зычным голосом, чьей обязанностью было возглашать императорский титул, и тысяча молодых людей, натасканных и выученных встречать единодушным восторгом все, что ни споет или разыграет на сцене их владыка. Такою тонкой была эта выучка, что каждый исполнял свою, особую роль. Иные выражали свое одобрение без слов, одним только низким грудным гулом. Другие, переходя от одобрения к полному неистовству, пронзительно орали, топали ногами, колотили палками по скамьям. Третьи — и эти были главной силой — переняли от александрийцев протяжный, мелодический звук, похожий на жужжание пчелы, и издавали его все разом, так что он оглушал собрание». Энтузиазм таких наемных поклонников и небескорыстная снисходительность эллинов неизменно гарантировали Нерону триумф, порождали ту самую атмосферу лицемерного восторга, которую с блеском воссоздал английский писатель на примере анекдотического состязания в Олимпии.
«Вершители судеб могут распоряжаться всеми судьбами, за исключением своей собственной», — заметил Булгаков в «Жизни господина де Мольера». И Нерон, вершивший судьбами не только отдельных людей, но и целых народов, вряд ли мог предвидеть собственный жалкий конец, который наступил 7 июня 68 года — в день, когда шесть лет назад была умерщвлена его первая жена Октавия. Он не сумел принять смерть столь же мужественно и достойно, как Сенека и Петроний, а все время причитал, прежде чем пронзить себе горло: «Какой артист погибает!»
Благодаря стараниям служителей музы Клио Нерон остался если не в пантеоне, то хотя бы в паноптикуме истории. Эта по-своему колоритная личность продолжает привлекать внимание исследователей и художников (достаточно напомнить такие романы, как «Quo vadis» Генрика Сенкевича, «Подземный гром» Джека Линдсея, «Нерон, кровавый поэт» Дежё Костолани). Новую попытку разобраться на основе всех имеющихся данных в характере Нерона и обрисовать его эпоху предпринял Александр Кравчук.
Александр Кравчук (р. 1922) — известный польский ученый и писатель, знаток античности, в настоящее время министр культуры и искусства ПНР. Его перу принадлежит цикл книг, посвященных ключевым событиям и фигурам из истории Древней Греции и Рима, эллинистического Востока: «Гай Юлий Цезарь» (1962), «Цезарь Август» (1964), «Нерон» (1965). «Ирод, царь Иудеи» (1965), «Перикл и Аспасия» (1967), «Семеро против Фив» (1968), «Клеопатра» (1969, переведена на русский язык), «Троянская война. Миф и история» (1969), «Бог Пан и его философ» (1970, о Платоне), «Константин Великий» (1970), «Род Константина» (1972), «Тит и Береника» (1972), «Могилы Херонеи» (1972), «Рим и Иерусалим» (1974), «Юлиан Отступник» (1975), «Марафон» (1976), «Последняя Олимпиада» (1976), «Античность далекая и близкая» (1980), «Портреты римских императоров» (1986). Большинство этих книг неоднократно переиздавалось в Польше — потому что они адресованы широкому читателю, а также потому, что автор совмещает глубочайшую эрудицию, знание источников с мастерством увлекательного повествования. Ему удаются рельефные психологические портреты героев и антигероев прошлого на тщательно выписанном историческом фоне.
В сборнике своих эссе «Античность далекая и близкая» Александр Кравчук убедительно, прибегая порой к иронии, доказывает пользу существования в наш космический век таких, кажущихся кое-кому «бесполезными», наук, как история и филология. Он подчеркивает, что фундамент всех областей нашего сегодняшнего знания закладывался в древности и мы до сих пор пользуемся многими открытиями наших далеких предков — в том числе в математике, о чем необходимо помнить.
«Знание того, что было, может оказывать влияние на современность, — утверждает автор. — Оно дает представление о корнях и плодах различных явлений, замыслов. То есть выступает, коротко говоря, наставником жизни… Так это понимали и древние, думая прежде всего о сфере моральной: последующие поколения должны учиться на благородных деяниях предков… История учит, помимо всего прочего, также смирению. Точнее — советует задуматься, как будут через два-три тысячелетия оценивать наш XX век!»
А иной раз, добавляет Кравчук, хочется согласиться с теми, кто утверждает, что деятельность каждого, занимающегося прошлым — будь то ученый или романист, — представляет собой по сути драматическую борьбу, направленную на придание какого-то смысла тому, что само по себе никакого смысла не имеет и иметь не может.
Вместе с тем А. Кравчук признается, что не видит большого будущего у исторических романов. И с другой стороны — он против трудов, доступных пониманию лишь «посвященных», когда автор запирает себя в крепости научности — притом часто псевдонаучности. Профессор и литератор в одном лице, он отдает предпочтение тому жанру, в каком любит работать сам: книгам, которые написаны живым слогом, как романы, но романами не являются, поскольку оперируют только фактами и конкретикой, фактами и документами.
Именно таким — похожим на роман, но не романом — вышло его жизнеописание Нерона.
Императорский дворец Августа и последующих римских властителен находился на Палатинском холме в Риме, между Авентином и Капитолием, южнее Форума.
«Относительно финансов» (лат.) — наименование одной из важнейших созданных Клавдием для управления империей канцелярий, которые возглавлялись вольноотпущенниками.
Отороченная пурпуром тога, которую носили магистраты, жрецы и мальчики до 17-летнего возраста.
Петроний. Сатирикон. М. — Л., 1924. С. 125–127. Пер. Б. Ярхо.
Письма Плиния Младшего. М., 1984. С. 140. Пер. А. Доватура.
Золотое кольцо имели право носить в Риме лица, занимавшие высокие должности, сенаторы и римские всадники.
Письма Плиния Младшего. М., 1984. С. 140–141. Пер. А. Доватура.
Л. А. Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С. 153–154.Пер. С. Ошерова.
Философская школа, основанная Аристотелем в Афинах. Перипатетики выступали в качестве последователей и толкователей учения Аристотеля.
Петроний. Сатирикон. Пер. Б. Ярхо. М.—Л., 1924. С. 132.
Жрецы Нерона (лит.).
Ныне река По.
Лар — дух-хранитель очага.
Должность или звание проконсула.
Эта формулировка означала, что данное лицо числится первым в списке всадников, в императорскую эпоху так именовали и наследника престола.
Увещевательная или защитительная речь.
Петроний. Сатирикон. М. — Л… 1924. С. 46–47. Пер. Б. Ярхо.
Там же. С. 43.
Защитник, стряпчий (лат.).
Там же. С. 43.
Да здравствует император! (лат.)
Арвальские братья (лат.).
То есть 12 октября 54 года н. э.
Здесь и далее см.: Римская сатира. М… 1957. Пер. Ф. Петровского.
Имя одной из трех богинь судьбы в греческой мифологии, которая прядет нить жизни.
Браво, браво! (греч.)
Консулы, избранные в обычном порядке, т. е. до наступления года.
Консулы, избранные по наступлении года, но еще не вступившие в исполнение своих обязанностей.
Петроний. Сатирикон. М. — Л., 1924. С. 125–126. Пер. Б. Ярхо.
Там же. С. 186.
Там же. С. 188.
