понимал, однако считал, что ради интересов Джона ей стоило скрывать это лучше. Когда Агнес забрала детей в Макао, он и вовсе в ней разочаровался. Конечно, Агнес проводила каждый месяц одну неделю с мужем в Гонконге, но, учитывая, что Джон часто уезжал в фактории в Кантон, Сесилу казалось, что его кузен заключил несправедливую сделку.
Всякий раз, приезжая в Гонконг, Агнес обязательно заглядывала в миссию, иногда вела с ним довольно пространные беседы и всегда следила, чтобы Джон ежегодно делал щедрое пожертвование на нужды миссии. Все это просто замечательно, и Сесил был, разумеется, благодарен за деньги, но в глубине души все равно считал, что она могла бы вести себя лучше.
В любом случае Агнес получила то, что хотела. Поместье в Шотландии.
– Агнес в последнее время стала очень религиозной, – внезапно сказал Трейдер.
– Правда? – Сесил не знал, что ответить. – Кстати, – заметил он, – я и сам планирую жениться. Свадьба, вообще-то, на следующей неделе. Ты придешь?
– Мой дорогой! – Трейдер пожал ему руку. – Какая чудесная новость! А я и понятия не имел!
– Все случилось довольно внезапно.
– Ты был столь любезен, чтобы прийти ко мне на свадьбу. Разумеется, я не пропущу твою.
Уайтпэриш посмотрел в сторону корабля и увидел, что двое слуг несут багаж Трейдера.
– Пообедаешь со мной завтра? – спросил он. – Скромная трапеза, без изысков, но я представлю тебя своей невесте.
– С превеликим удовольствием, – заверил Джон Трейдер.
Он вынужден был признаться, что ему очень любопытно будет взглянуть на эту даму.
Минни ему сразу же понравилась. А как могло быть иначе? В конце концов, подумал он, если перед тобой человек очень хороший, в то же время простой и дружелюбный, странно будет его невзлюбить. Еще он не без удивления отметил, что эта маленькая шотландка уже внесла изменения в спартанское жилище Сесила неподалеку от часовни. Ваза с цветами, идеально накрытый стол: приметы присутствия женской руки, о которых его кузен-холостяк, вероятно, никогда бы не подумал. Однако Джон задавался вопросом: насколько подробно Сесил рассказал ей о нем? Вряд ли Минни одобряет его бизнес больше, чем Сесил. С другой стороны, бо́льшая часть маленького британского сообщества в Гонконге так или иначе связана с торговлей опиумом, так что она наверняка считает, что разумнее держать мысли при себе. Что касается его прошлой любовной жизни, то это дела давно минувших дней, и его похождения даже пуританам вряд ли могли показаться скандальными.
Она спросила Джона о детях.
– У нас четверо, мисс Росс. Джеймс – самый старший. Он, как и его брат Мурдо, учится в школе-пансионе, а через пару лет отправится в Итон. Дочери Эмили и Констанс находятся дома с гувернанткой. – Он заметил, что Уайтпэриш бросил на невесту взгляд, красноречиво говоривший, что, хотя ему и не нравятся источники обогащения Трейдеров, кузен-миссионер все же рад иметь такие, почти аристократические связи. – Так что, как и моя жена, мисс Росс, вы шотландка, но, думаю, с восточного побережья, а не с западного?
– Это так, сэр. Мой отец – священник в Монтрозе.
– А что привело вас в Гонконг?
– Семья, в которой я работала в Эдинбурге, попросила меня сопровождать их сюда. Я посоветовалась с отцом, он сказал, что я могу посмотреть мир, если сама того желаю.
– Какая вы отважная, мисс Росс, и какой у вас мудрый отец. – Трейдер улыбнулся.
Казалось, похвала пришлась ей по душе. Но она хотела обратить внимание гостя на кое-что еще.
– Ваш кузен поведал о своем недавнем приключении на материке? – поинтересовалась она.
Трейдер выглядел растерянным, и Минни Росс повернулась к жениху.
– Ах! – спохватился Сесил. – Ведь тебя и правда это может заинтересовать. Я тут побывал в Нанкине у тайпинов.
– Ого! Опасное предприятие. – Трейдер взглянул на Уайтпэриша по-новому, а затем посмотрел на Минни Росс. – А вы не волновались?
– Нет, – просто ответила девушка. – На все воля Божья.
Трейдер охнул.
– Расскажу тебе за обедом, – сказал Сесил с улыбкой.
Они успели расправиться с основным блюдом, когда его рассказ подошел к концу. Трейдера услышанное привело в восторг, и он тепло поблагодарил кузена.
– Как тебе кажется, они христиане? – спросил он миссионера.
– Я хотел бы на это надеяться, разумеется. Возможно, из них могли бы получиться христиане. Но меня беспокоят многие моменты. Их лидер, утверждая, что он брат Иисуса, пытается создать собственный культ. А это всегда плохо.
– Ну не думаю, что он говорит так в прямом смысле. Мы ведь тоже именуем друг друга «братья и сестры во Христе».
– А мне кажется, он это серьезно. А что касается семнадцати жен…
Трейдер покосился на Минни Росс.
– Эти тайпины разглагольствуют о своем Небесном царстве, – заметила Минни, – а сами перебили всех маньчжуров в Нанкине, даже женщин и детей не пощадили.
– Это правда, – сказал Сесил. – Я уточнял.
– Меня не особо волнует их идея об отмене частной собственности, – заметил Трейдер. – Однако есть еще одно соображение. А именно: может не иметь большого значения, насколько честны эти люди. По крайней мере, для британского правительства.
Минни Росс выглядела озадаченной, но Уайтпэриш кивнул.
– Я боялся, что ты так скажешь, – грустно пробормотал он.
– Британское правительство недовольно, мисс Росс, – пояснил Трейдер. – Договор тысяча восемьсот сорок второго года гарантировал нашим торговцам доступ к пяти портам, а также открытие там наших консульств – все то, что мы, как и представители прочих национальностей, ожидаем в других странах. В Кантоне и Шанхае мы получили обещанное, но и там со скрипом.
– Китайцы считают, что уступки были сделаны под принуждением, – добавил Сесил. – И репарации, которые мы потребовали, нанесли казне сокрушительный удар.
– Все договоры после поражения заключаются под принуждением. В истории полно таких примеров, – возразил Трейдер. – Хотя по поводу репараций я согласен. Но факт остается фактом: мы, французы, даже американцы теряем терпение в отношении режима, который считаем коррумпированным и деструктивным.
– А тайпины видятся как возможная альтернатива?
– Ну… для Лондона христианское правительство в Китае выглядит привлекательным.
– Кузен Джон, помнишь, как в школе мы изучали древнее учение о том, что враг моего врага – мой друг. На протяжении столетий Британия спасалась, натравливая великие континентальные державы Европы друг на друга, и это отлично сработало. Но я считаю, что в этой доктрине есть два потенциальных заблуждения.
– Ну-ка, разъясни.
– Первая ошибка проста. Враг твоего врага может показаться другом сегодня, но завтра перестанет им быть. Допустим, что ты поможешь ему одержать победу, а затем, став более могущественным, он обратит свою силу против тебя. Мы можем помочь тайпинам обрести власть, но как только они ее получат, они могут вести себя с нами хуже, чем маньчжуры.
– Идея заключалась в том, чтобы и дальше соблюдать баланс сил. Но я согласен, есть опасность в смене любого режима. Лучшее – враг хорошего. А какое второе заблуждение?
– Тут все хитрее, – сказал Уайтпэриш. – Это моральное заблуждение. Представь: твой враг – плохой человек.
