– Никто не выходил только что? – спросил он портье, исполнявшего также обязанности кельнера и рассыльного.
– Кроме вас, никто! – Портье выжидательно уставился на Керна. Ему казалось, что его шутка должна вызвать взрыв неудержимого хохота.
Керн не рассмеялся.
– Я имею в виду девушку, – сказал он. – Молодую даму.
– Дамы здесь не живут, – хмуро ответил портье, оскорбленный недооценкой его блистательного остроумия. – Только женщины.
– Значит, никто не вышел?
– Вы что – из полиции? Зачем вам такие подробности? – Теперь в голосе портье звучала открытая враждебность.
Керн удивленно посмотрел на него, не понимая, чем тот недоволен. Достав из кармана пачку сигарет, он предложил ему закурить.
– Благодарю, – ледяным тоном процедил парень. – Курю сигареты получше.
– Охотно верю.
Керн спрятал сигареты. Он постоял еще с минуту, прикидывая, куда же могла деваться девушка. Вероятно, она еще в отеле, может, в холле? Он пошел обратно.
Узкий, длинный холл выходил на цементированную террасу, откуда можно было спуститься в палисадник, обнесенный оградой. Здесь росло несколько кустов сирени.
Керн посмотрел через стеклянную дверь. Девушка сидела за столиком и читала. Кроме нее в холле не было никого. Керн открыл дверь и вошел – поступить иначе он просто не мог.
Услышав скрип двери, девушка оглянулась. Керн растерялся.
– Добрый вечер, – неуверенно проговорил он.
Девушка посмотрела на него, кивнула головой и снова принялась за чтение.
Керн уселся в углу. Через некоторое время он встал и взял себе несколько газет. Вдруг он показался себе смешным, уж лучше бы снова выйти на улицу. Но как же так – встать ни с того ни с сего и удалиться? Теперь это казалось почти невозможным.
Керн начал перелистывать газеты. Потом заметил, что девушка достала из сумочки серебряный портсигар, открыла его, но тут же защелкнула и снова спрятала. Портсигар был пуст.
Керн быстро отложил газеты и поднялся.
– Я вижу, вы забыли сигареты, – сказал он. – Позвольте выручить вас.
Он достал свою пачку. Был бы у него сейчас изящный портсигар! Пачка была смята и надорвана. Он протянул ее девушке.
– Не знаю, правда, любите ли вы этот сорт. Портье только что отказался от них. Для него они слишком плохи.
Девушка взглянула на этикетку.
– Как раз их-то я и курю, – сказала она.
Керн улыбнулся:
– Они самые дешевые из всех. Считайте, что каждый из нас рассказал другому историю своей жизни.
Девушка внимательно посмотрела на него:
– Мне кажется, наш отель и без того рассказывает историю жизни всех своих обитателей.
– Это верно.
Керн дал ей огня. Слабое красноватое пламя осветило узкое смуглое лицо с густыми черными бровями. Глаза ее были большие и светлые, губы – сочные и мягкие. Керн не мог бы сказать, хороша ли эта девушка, нравится ли ему; но он испытывал какое-то странное чувство едва уловимой и как бы отдаленной общности с ней – ведь его ладонь лежала на ее груди еще до их знакомства, когда он перепутал комнаты. Теперь он смотрел, как вздымается эта грудь, и вдруг, понимая, как это глупо, сунул руку в карман.
– Давно уже вы из дому? – спросил он.
– Два месяца.
– Это немного.
– Это бесконечно много.
Керн удивленно посмотрел на нее.
– Впрочем, вы правы, – сказал он, подумав. – Два года – немного. Но два месяца – бесконечный срок. Однако тут есть и свое преимущество: чем дольше это длится, тем быстрее бежит время.
– А по-вашему, это долго продлится? – спросила девушка.
– Не знаю. Стараюсь об этом не думать.
– А я не перестаю.
– И со мной так было в первые месяцы.
Девушка молчала. Задумчиво склонив голову, она курила медленно и глубоко затягиваясь. Керн разглядывал пышные, чуть волнистые черные волосы, обрамлявшие ее лицо. Очень хотелось сказать какие-то особенные, остроумные слова, но ничто не приходило на ум. Он пытался припомнить, как в подобной ситуации ведут себя великосветские герои известных ему романов, но память его точно иссякла. Да и герои эти, пожалуй, никогда бы не очутились в пражском отеле для эмигрантов.
– Не слишком ли темно для чтения? – сказал он наконец.
Девушка вздрогнула, словно унеслась мыслями куда-то далеко-далеко. Потом захлопнула книгу.
– Нет, не очень. Но я не хочу больше читать. Это бессмысленно.
– Чтение иной раз отвлекает, – сказал Керн. – Если мне попадается детектив, я его прочитываю в один присест.
Девушка устало улыбнулась:
– Это не детектив, а учебник по неорганической химии.
– Вот как! Вы учились в университете?
– Да. В Вюрцбурге.
– А я учился в Лейпциге. Тоже возил с собой учебники. Не хотелось ничего забывать. Но потом я их продал. Слишком тяжелый багаж. На вырученные деньги купил туалетную воду и мыло. Для продажи. Этим и кормлюсь.
Девушка растерянно взглянула на него:
– Не сказала бы, что вы меня особенно ободряете.
– Я вовсе не хотел обескуражить вас, – быстро проговорил Керн. – У меня все было совсем по-другому. Я не имел вообще никаких документов. А у вас, вероятно, есть паспорт.
Девушка кивнула:
– Паспорт у меня есть. Но через шесть недель его срок истекает.
– Это не важно. Вам его наверняка продлят.
– Не думаю.
Девушка встала.
– Хотите еще сигарету? – спросил Керн.
– Нет, спасибо. Я и так слишком много курю.
– Кто-то однажды сказал, бывают минуты, когда сигарета дороже любых идеалов.
– Это точно. – Девушка улыбнулась и вдруг показалась Керну очень красивой. Он много бы отдал, чтобы поговорить с ней еще, но не знал, как задержать ее.
– Если смогу вам чем-нибудь помочь, – торопливо сказал он, – то охотно сделаю это. В Праге я знаю все. Был тут уже дважды. Меня зовут Людвиг Керн, и я живу в комнате справа от вас.
Девушка искоса взглянула на него, и Керну показалось, что он выдал себя с головой. Но она непринужденно протянула ему руку. Он почувствовал крепкое пожатие.
– Охотно обращусь к вам, если чего-то не буду знать, – сказала она. – Большое вам спасибо.
Взяв свои книги со стола, она направилась к лестнице и поднялась наверх. Керн посидел еще немного в холле. Теперь он уже знал, что именно следовало ей сказать.
– Давайте еще разок, Штайнер, – сказал шулер. – Видит Бог, я волнуюсь за ваш дебют в забегаловке напротив больше, чем когда сам играю в Жокейском клубе.
Они сидели в баре и проводили генеральную репетицию. Для начала Фред хотел стравить Штайнера с несколькими второстепенными шулерами в кабачке, расположенном через дорогу. Штайнер не видел другого способа раздобыть деньги, не считая, конечно, воровства или крупного грабежа.
С полчаса они отрабатывали трюк с козырями. Наконец карманник заявил, что он доволен, и встал.
На нем был смокинг.
– Спешу в оперу. Сегодня там большая премьера. Поет Лотта Леман. Настоящее большое искусство всегда помогает нам работать. Люди делаются сами не свои, понимаете? Витают где-то… – Он протянул Штайнеру руку. – Между прочим… забыл спросить – сколько у вас денег?
– Тридцать два шиллинга.
– Мало. Им надо показать больше, иначе не клюнут. – Он достал из кармана бумажку в сто шиллингов.
– Вот этим расплатитесь за кофе; тогда кто-нибудь заметит и наверняка подойдет к вам. Деньги передадите хозяину для меня. Мы с ним знакомы. И главное: не затягивайте игру и будьте особенно внимательны, когда появятся четыре королевы! Ни пуха ни пера!
Штайнер взял кредитку.
– Если я проиграю эти деньги, мне никогда не удастся рассчитаться с вами.
Карманник пожал плечами:
– Что ж, значит, они пропадут. Любого художника может постигнуть неудача. Но вы не проиграете. Я этих ребят хорошо знаю. Им подавай неотесанных деревенских мужланов. Вообще не тот класс! Вы нервничаете?
– По-моему, нет.
– Даже если бы и нервничали, все равно у вас больше шансов: ведь они-то не знают, что и вы чего-то кумекаете. Пока догадаются, сами влипнут и уже вряд ли сумеют выпутаться. Значит, пока!
– Пока!
Штайнер направился в кабачок. По дороге он подумал, что все довольно странно: никто не доверил бы ему и четверти суммы, которую шулер выложил не задумываясь. Всегда одно и то же! Ну и слава Богу!
В первом зале кабачка разыгрывалось несколько партий в тарок. Штайнер присел к окну и заказал рюмку водки. Не спеша извлек из бокового кармана бумажник, в который для солидности сунул пачку листков бумаги, и подал кельнеру сотенный билет.
Минуту спустя к нему подошел тощий человек и предложил сыграть в покер. Штайнер со скучающим видом отказался. Тот стал его уговаривать.
– У меня слишком мало времени, – объяснил Штайнер. – Не более получаса, тут не разыграешься.
– Что вы, что вы! – возразил тощий, обнажив порченые зубы. – Иной раз, уважаемый сосед, за полчаса можно нажить целое состояние!
Штайнер глянул на двух других партнеров, сидевших за столиком рядом. Один был толст и лыс, другой – смугл, волосат и с огромным носом. Оба равнодушно смотрели на него.
