Так формировалось у Александра Беляка новое мышление.
Мышление летчика.
И еще Александр мысленно благодарил судьбу за то, что помогла ему удержаться и выстоять на выпускном четвертом курсе, когда его чуть-чуть не оженили. Как хватило сил и внутренней выдержки, чтобы не наломать дров, он и сам до сих пор не знает.
По странной случайности тогда активную роль тоже играл замполит — начальник политотдела училища…
Их было двое — девушек его сердца. Одну звали — Люба, а другую — Лида. Люба Рогушкина и Лида Золоторева. Одна жила в родной Ломовке, а другая — в Сызрани. Они никогда не видели друг друга, никогда не встречались, и ни одна из них даже не подозревала о существовании другой. Но их жизненные пути, их мечты и надежды, словно лучи невидимого прожектора, пересеклись на нем, на Александре Беляке.
Объединяла обеих девушек не только загадочная и мистическая буква «Л», первая буква их имен, но и совпадение интересов, а именно любовь к одной профессии — медицине.
Обе любили его, но каждая по-своему. А тайна его мужской привлекательности заключалась в доброй щедрости открытого сердца, в строгой, не по годам собранности, в беспощадном отношению к самому себе ради любого, милому его душе человеку, в постоянной веселости и, главное, — внутренней уверенности правильности избранного им жизненного пути. Он всегда был готов выручить друга, если тот в ней нуждался, мог, не задумываясь, принять на себя вину товарища и даже отбыть за него наказание. Люди тянулись к Александру. Он никого не подавлял. Рядом с ним было легко и свободно. И девушки чувствовали его силу, воспринимали Александра как надежного защитника и для себя, и для своих будущих детей…
С Лидой он познакомился на танцах.
По субботам и воскресениям в клубе летного училища устраивались вечера отдыха и, главное, — танцы. Руководство училища придавало этим вечерам большое значение, на них специально приглашалась молодежь из других учебных заведений, главным образом из тех, в которых преобладали представительницы женского пола. И делалось это не случайно. Руководство понимало, что молодому летчику, особенно в дальнем гарнизоне, часто бывает весьма трудно найти себе достойную подругу. Там и выбор весьма ограничен, да и времени на решение личного вопроса у лейтенанта не так уж много, ибо воинская служба и летная практика требуют серьезного отношения и полной самоотдачи. Небо не терпит разгильдяев, оно сурово и жестко наказывает за любые просчеты и промахи.
Вечера отдыха и танцы в училище, таким образом, приобретали особый статус и были, по сути, важным дополнением к учебной программе. За годы учебы каждый курсант имел возможность не только встретить возможную избранницу, но и поближе с ней познакомиться. И ежегодно в училище, одновременно с выпускным балом, устраивались десятки свадеб.
Курсант Александр Беляк к числу ярых поклонников танцевальных вечеров не относился. Танцевать он умел, но особенно танцами не увлекался. Он не позволял себе тратить «часы на пустые движения телом», когда хватает проблем с учебой. Специальные предметы, особенно конструкция вертолета, строение двигателя, практическая аэродинамика, вертолетовождение давались ему легко. Там, где многие курсанты спотыкались, он схватывал все на лету и усваивал, как говорили, с «первого захода». А вот теоретические дисциплины, при освоении которых требовалась основательная школьная подготовка, давались с трудом, особенно теоретическая механика, сопромат, физика, английский язык и некоторые гуманитарные науки.
Часы и уроки, которые Александр лихо пропускал в школе, теперь приходилось наверстывать дополнительными занятиями, часто за счет личного времени или ночных часов. Так что ему было не до танцев.
Но из-за этого Беляк особенно и не переживал, поскольку у него уже была подруга — отчаянная Любка Рогушкина. Его неповторимая и неподражаемая красавица Люба, Любонька, Любушка-голубушка, верная и надежная, подруга детства и юности, которую он любил, которой верил, как самому себе, которая страстно повторяла клятвенные слова любви в своих длинных письмах.
Александр, отложив в сторону конспект по нудному сопромату, вынул из конверта и еще раз перечитал последнее письмо от Любы. Она писала о жизни в Ломовке, о свой работе, о своих чувствах: «Саня! Милый! Я жду тебя!!! Я жду тебя, я буду ждать хоть целую вечность. Родной ты мой и единственный! Мы завсегда будем вместе! Завсегда и навсегда!»
От строчек ее письма веяло искренностью и теплотою, они вселяли радость и надежду, наделяли его уверенностью и внутренним спокойствием, скрашивали однообразную и сжатую, как пружина, курсантскую жизнь.
А жизнь эта, особенно на первых курсах, оказалась далеко не такой, как представлялась, — не парадной и яркой, а напряженной и сложной в своей строгой направленности. Все расписано по минутам от подъема до отбоя. Только успевай поворачиваться! Курсант Беляк быстро вписался в этот напряженный ритм, поскольку с раннего детства познал нелегкое крестьянское житье-бытье. А вот многим городским парням пришлось нелегко. В их среде и возникла фраза: «Жизнь в училище снаружи похожа на книгу с веселыми цветными картинками, но за проходной она вся наполнена сплошным черно-белым текстом». Правильность еще одного присловья на своей шкуре познавали все первокурсники: «Жизнь курсанту летного училища дается только один раз, потому что во второй раз ее, такую жизнь, просто никто не выдержит».
Александр спрятал письмо от Любы в нагрудный карман и раскрыл толстый учебник по эксплуатации авиационной техники.
— Санек, тупеешь?
К столу подошли однокурсники, его друзья-товарищи Виталий Ляшко и Вячеслав Колышев. Нарядно одетые, подшиты белые подворотнички, сапоги, начищенные до блеска, собраны в гармошку.
— Ага! — признался Беляк.
— Не огорчайся, — дружелюбно сказал Виталий Ляшко, нахально закрывая пухлый том учебника. — Тебя не коснется.
— Верно, для тебя это не серьезно! — добавил с усмешкою Вячеслав Колышев.
— Это почему же? — спросил Александр, чувствуя скрытый подвох.
— Да потому, Санек, что тупеют только умные люди! — весело закончил Виталий и оба дружка рассмеялись.
— А летчик должен не думать и умнеть, а быстро соображать! — заключил Вячеслав.
— Да пошли вы! — беззлобно отмахнулся Беляк.
— Без тебя никуда! — ответил Колышев и добавил серьезным тоном. — Сегодня нам предстоит грандиозное культурно-просветительное мероприятие.
— Очень грандиозное! — подтвердил Ляшко, складывая в стопку конспекты, книги и учебники Беляка.
— И явка всем обязательная, — добавил Виталий.
— Не понял… — признался Беляк.
— Поясняю специально для отупевших от знаний, — сказал Ляшко. — В нашем клубе грандиозный танцевальный вечер!
— И все? — небрежно спросил Беляк, думая о том, как бы отвертеться от назойливых дружков.
— А разве этого мало? — удивился Ляшко. — Разве каждую субботу выпадает такое радостное мероприятие?
— И мы, как истинные друзья, очень обеспокоены твоим культурно-просветительным и духовным развитием, — произнес назидательно, но с хитрой улыбкою Колышев. — Давай, Сань, собирайся!
Беляк задумался. Учебный настрой улетучился. Теперь и в голову ничего не полезет. И он сказал коротко:
— Лады!
Танцы были в самом разгаре, когда они вошли в ярко освещенный зал клуба летного училища. Играл инструментальный оркестр. Кружились пары. Народу было, как говорят, под завязку. Много нарядных девушек и немало гражданских парней, добрая часть из которых вела себя весьма развязно. «Всякое может тут приключиться», — подумал Александр. Он как в воду смотрел. Заварушка по окончании танцевального вечера действительно случилась. Но не с гражданскими…
— Приветик, мальчики!
К ним, словно птички-синички, подпорхнули две девушки. Веселые, нарядные, улыбчивые, глазастые. Губки ало-яркие, ресницы стрелками. Она блондинка, другая шатенка. Мила и Вита.
— Знакомьтесь, девочки! Это и есть тот самый Саня, Александр Беляк то есть, о котором мы вам говорили, — тут же представил им друга Вячеслав Колышев. — Пока он одинокий.
— Одинокий и бесхозный, потому что тупеет от знаний, — добавил Виталий Ляшко.
Мила и Вита стрельнули глазами по Александру, по его открытому мужественному лицу, по ладной спортивной фигуре.
Зазвучали вступительные аккорды плавного вальса «Амурские волны».
— Белый танец! — зазвучал голос ведущего. — Дамы приглашаю кавалеров!
Этого момента, этого дамского вальса, ждали многие девушки, которые пришли без парней и группками стояли у стен. Удобный момент для знакомства с курсантом, можно подойти к тому, кто понравился, а то и попытаться отбить приглянувшегося парня у подружки.
