— А вот об этом мог бы и не говорить, — я сделал вид, что возмутился. — Я тоже не последняя сволочь.
— Мало ли… — Аркашка пожал плечами.
— Бывай, — направляясь к двери, я махнул рукой.
— Храни тебя Бог! — донеслось вслед.
Вот блин, он бы еще перекрестился или меня перекрестил… Святой угодник…
На этот раз Расул приехал на подержанной десятке. Обменявшись приветствиями, мы уселись в салоне, и машина, рванув с места, понеслась по пыльным и колдобистым дорогам города. Но вскоре мы выехали на междугороднюю трассу, и дорога стала гораздо лучше. Десятка шла плавно, без рывков и резких торможений. Погрузившись в мысли о доме, я незаметно уснул.
На вокзал мы прибыли за несколько минут до отправления поезда, едва не опоздав. Хотя, может быть, Расул так и рассчитывал — приехать в последний момент, чтобы не мозолить глаза местным стражам порядка?
— Держи, — Расул сунул мне какой-то сверток. Я резко дернулся, отстраняясь.
— Жена кушать тебе собрала, — Расул рассмеялся, и я почувствовал себя полным кретином. Лицо обожгла краска стыда. Товар так в открытую никто передавать не станет.
— Вот деньги, — Шафкат протянул мне несколько замызганных местных банкнот. — Немного — покушать, попить хватит.
— Спасибо, — благодарно кивнув, я взял предложенные деньги. Бабло в виде все тех же долларов у меня присутствовало, вот только я не знал, насколько здесь принято ими рассчитываться.
— Пора, — Шафкат взглянул на часы, — побежали.
Мы успели. Благо мой вагон оказался совсем рядом. Я отыскал свое купе, помахал рукой остающемуся на перроне Шафику, и поезд понес меня к моему далекому дому. Сошел я с поезда задолго до Москвы, на одной из узловых станций. Не задерживаясь на вокзале, вышел на площадь и подошел к стоянке такси.
— До…ва довезете? — спросил я у пожилого таксиста, стоявшего у своей машины и цедившего сигарету.
— Не вопрос, — недокуренная сигарета полетела на траву газона. — Садись, — пригласил он, с кряхтением усаживаясь за руль.
Чуть больше часа, и я оказался подле своего подъезда. Наступил момент, когда следовало рассчитаться.
— У меня вот, — я вытащил из кармана и показал таксисту заранее приготовленную стодолларовую бумажку.
— Не вопрос, разменяем, — водитель такси достал телефон, что-то быстро на нем скалькулировал и, отсчитав сдачу, забрал честно заработанные деньги. Вечерело, на уличных столбах начали зажигаться огни.
— Спасибо, — я аккуратно прикрыл дверцу и нарочито неспешно пошел к подъезду. Я долго думал о предстоящей встрече с женой, смешанные чувства боролись в моих мыслях. Как объясниться? Как жить дальше с тем, что было? Следовало бы, наверное, купить цветы. А вот рассказать правду… А если… А она… Так ничего и не решив, я вошел в подъезд и, отвергнув лифт, быстро, почти бегом устремился вверх по лестнице. На свой пятый этаж я вбежал, тяжело дыша, с покрасневшим лицом и сумбуром в мыслях. Не зная, как поступить, нажал кнопку звонка. Подождал. Никто не спешил открывать мне двери. Я позвонил вновь. В ожидании звука поспешных шагов прильнул к стене. Ничего. Позвонил снова. И никакого ответа.
«Черт, где же она может быть?» — обычно в это время мы всегда находились дома. Ключей от квартиры у меня не было, уезжая на «вахту», я их с собой не брал. Может, позвонить соседям? Вдруг она у них или они в курсе, когда она придет? Сделав шаг в сторону соседской квартиры, я нажал кнопку звонка.
Сразу послышались шаги, открылся дверной глазок. Закрылся. Щелкнул открывающийся замок.
— Уже приехал? — ласковым голосом пропела соседка и, опустив руку, взяла лежавшие на высокой подставке ключи и подала мне. Это были мои ключи от нашей квартиры. — Тамарка сказала передать, когда явишься.
— А где она сама? — спросил я, обомлев от прозорливости собственной супруги.
— А я откуда знаю? — фыркнула соседка.
— Люська, — донесся из комнаты недовольный мужской голос, явно принадлежавший не ее мужу.
— Иду, — отозвалась соседка, захлопывая передо мной дверь и тем самым отрезая всякую возможность добиться нормального ответа.
— Вот зараза! — выбрав из связки нужный ключ, я открыл дверь и обомлел — в прихожей не было даже вешалок. — Что за хрень? — Сделал шаг вперед и захлопнул дверь. Жалобно звякнул висевший на двери колокольчик. Еще не войдя в комнаты, я начал понимать смысл произошедшего. Надежда на то, что нас ограбили, даже не теплилась. Из всей мебели — старый диван, шкаф с одеждой. Книги свалены в углу, на кухне две табуретки и небольшой коричневый стол, на столешнице листок бумаги, несколько строк: «Все достало. Я подала на развод. Имущество поделим позже. Тамара».
Вот и все. Все сердечные терзания побоку. На душе стало еще гаже. Ощущение выкинутого на помойку кота. И пусть у этого кота пока еще есть дом, но… Как же она могла? И тут же мысли, непрошенные мысли, споря друг с другом:
«Ты еще смеешь ее в чем-то обвинять? А как же твоя измена? Разве ты не собирался сделать то же самое?
— Я бы не стал вывозить мебель. Я бы оставил все ей.
— А разве, забрав ее, у Тамары не получилось сделать то же самое?
— Я бы оставил ей квартиру.
— Еще не поздно. Так ты оставишь?
— А где я буду жить?
— Где ты собирался жить с Аллой?
— Я не думал…
— Ты не думал! А кто должен был думать? Кто?»
Я прошел на середину комнаты, постоял, глядя вокруг невидящим взглядом, подошел к вороху книг. Альбом с моими армейскими фотографиями лежал там же. Я взял его в руки. Перевернул страницу. Пожелтевшие фотографии, знакомые лица ребят. Евгений, Степан, Равшан, Григорий, Юрий — они так навсегда и останутся молодыми. Я захлопнул альбом. Взглянул на часы, до московского поезда оставалось времени еще достаточно. Быстро разделся, принял душ, побрился, собрал свой дорожный дипломат. Отсутствие холодильника огорчило, но не расстроило — поем в поезде. Парадно-выходной костюм висел на своем месте. Быстро оделся, схватив дипломат за ручку, вышел вон из квартиры. Подумав, закрыл дверь на ключ. Красть там нечего, но пусть будет.
Подошел к соседской двери. Позвонил.
— Да кого ж опять нелегкая принесла? — с этим восклицанием Людмила открыла дверь. — Опять ты? Правильно от тебя жена ушла…
— Люд, четыреста долларов надо разменять, срочно, — я словно бы и не заметил ее хамства.
— Сколько… По курсу? — стерва она. Конечно, стерва, но свою выгоду просчитывала быстро.
— Ты лучше меня знаешь, — выбора у меня не было, да и Людмила не такая сволочь, как кажется, слишком-то обманывать не станет.
— Давай сюда свои доллары, — на этот раз она никуда не торопилась, видимо, ухажер куда-то ушел. Вот бы рассказать Витьке, ее мужу, но не расскажу, у Витьки больное сердце, да и она знает, что не расскажу, потому и не скрывается.
Я протянул ей обещанные четыре сотни, Людка скрылась на несколько минут, и, когда появилась, в руках у нее оказалась приличная стопка российских пятисотенных.
— Держи, — она протянула их мне. — Если что — заходи, — она подмигнула мне, причем так, что я не понял, имела ли она в виду размен денег или нечто иное.
— Спасибо, ты меня очень выручила, — поблагодарил я и помчался вниз по лестнице. До нужного мне поезда оставалось не так много времени. Вот только я, дурень, не сообразил сразу вызвать такси. Пришлось бежать переулками на главную улицу.
«Такси, такси», — кричит вверх поднятая рука. Но ни одна тачка не желает останавливаться. А время жмет. И вот они, заветные шашечки — машу рукой, и шашечки проносятся мимо. Подъехал автобус с номером нужного маршрута. Смотрю на часы, должен успеть. Выбор небогат. «Должен успеть» против, «а вдруг кто-то из частников все же остановится и довезет?» Побеждает автобус, и я взбегаю по ступенькам. Все, поехали. Мелькают за окном неоновые вывески, позади остается первый перекресток, на следующем стоим, глядя на красные мигающие цифры, десять, девять… три, два, один, автобус начинает медленно трогаться, и тут же резко тормозится, подрезавший нас джип несется дальше. Мне везет, на первых двух остановках никто не выходит, на остановках тоже никого нет, и мы несемся дальше, поворот и длинная финишная прямая. Быстрее, быстрее, еще быстрее, смотрю на часы: фифти-фифти. У кинотеатра долго стоим, пропуская уходящих с сеанса зрителей пешеходов. Все, время неумолимо уходит. И мне вновь везет — до самого вокзала перед нами расстилается зеленый свет. Расплачиваюсь с кондуктором и, едва распахивается дверь, бегу к вокзалу.
— Автобусом до Москвы, автобусом до Москвы, — чуть ли не хватая меня за руки, со всех сторон устремляются распространители междугородних билетов. Но уж нет, никаких автобусов, хочу комфорта, чтобы растянуться на полке и проспать до самой столицы. Может, и не люкс, но билет в купейный вагон я себе возьму.
