С кассами мне тоже повезло, три стоявших около них человека я за очередь даже не посчитал.
— Девушка, один билет до Москвы, на ближайший, купейный, нижняя полка, — я сразу просунул в окошечко деньги и свое удостоверение личности, которое у меня забыли изъять при увольнении.
— До Москвы, вагон номер тринадцать, место двадцать три, отправление…
— Спасибо, — я буквально схватил билет и побежал к перрону. Поезд уже стоял, ожидая пассажиров. Мой тринадцатый вагон отыскался сразу.
— Ваш билетик, — потребовала «царица вагона».
— Пожалуйста, — я протянул ей билет и удостоверение.
— Проходите, ваше место двадцать третье, — вежливо сообщила проводница.
Хотелось ответить «знаю», но я промолчал.
В купе, кроме меня, никого не оказалось. Я убрал дипломат, снял пиджак. Поезд тронулся. Еще раз, проверяя билеты, по вагону прошлась все та же вежливая девушка-проводница. Я закрыл дверь, переоделся, сел к окну, раскрыл захваченную с собой книгу и погрузился в чтение. Чтение захватывало, но через пару часов глаза все равно начали слипаться. Отложив книгу, я лег и почти моментально уснул.
Поезд пришел строго по расписанию. Несмотря на раннее утро, не только вокзал, но и вся столица кипела жизнью. Катились машины, бежали люди. Перекусив, я некоторое время провел на вокзале, читал книгу, убивая время. Но прежде чем отправляться по известному адресу, я сделал один звонок.
— Колян, ты, что ли? Здорово! — почти сразу отозвался генерал-майор Спирин. Именно генерал-майор — если человек сам прапорщик, это не значит, что у него не может быть друзей генерал-майоров. Вот только не каждый раз хватает совести этой дружбой пользоваться и хвастаться. Может, именно поэтому они и остаются друзьями?
— Тезка, привет, — панибратски поздоровался я.
— Ты к нам надолго или как? — я почувствовал, что Спирин на самом деле обрадовался моему приезду. — А то мы тут на рыбалочку собираемся, может, с нами?
— Нет, я по делу, — поехать на рыбалку заманчиво, но после, все после.
— Ты ко мне хоть на часок-то забежишь? — искренне огорчился мой бывший сослуживец.
— Да я, собственно, по твою душу и приехал, — признался я. — Помощь нужна.
— А ну давай, выкладывай, а… — я мысленно представил, как он с досады махнул рукой. — Что это я совсем, давай подъезжай или вот что, стой, где стоишь, я сейчас за тобой машину пришлю.
— Не надо, — открестился я от его предложения, — через полчаса я сам у вас буду.
— Добро, тогда сразу и проходи. Пропуск я выпишу. И на входе предупрежу. Объяснят, куда идти. Жду.
— Сейчас буду, — я нажал кнопку отключения, сунул мобильник в карман, двинулся к входу в метро.
В обещанные Спирину полчаса я не уложился. Да кто бы мог подумать, что придется стоять в очереди в кассы метрополитена?
Метро, как всегда, жило своей суетливой жизнью, эскалаторы бежали верх-вниз, ежеминутно поднимая-опуская массу народа. Гоня впереди себя воздушную волну, гремели рельсами электрички. В вагонах тесно, читающих мало, что для меня, помнящего метро еще советского времени, непривычно и грустно. Моя учительница говорила: «Книга развивает ум, заставляет анализировать, сопоставлять, она помогает раскрываться воображению. Хочешь быть умным — читай книги».
Не знаю, стал ли я умным, но читать люблю.
— Осторожно, двери закрываются, следующая остановка …кая.
Вот и моя станция, пора подходить поближе к двери.
«Что ж, ребята, я почти у цели», — минуты в пути, и поезд начал плавно останавливаться. Станция. Небольшой рывок, полная остановка. Все тот же самый голос:
— Остановка …кая, — слава богу, приехали.
Через пять минут я уже сидел в кабинете своего друга.
— Ну, ты, блин, Колян, и даешь, ну ты меня и озадачил! Ко мне по делу! — он хмыкнул. — Это ж надо! Я его на рыбалку, а он по делу! Предлагаю так. Сейчас мы быстренько разберемся с твоим делом, потом поедем ко мне, переночуешь, а завтра на рыбалку. Хоп?
— Договорились, — на этот раз я не стал отнекиваться.
— Вот и отлично. Давай, выкладывай. Только не говори, что пожелал дело открыть, а на тебя братки наехали. Никогда не поверю, что ты сам с ними уладить не смог. В общем, рассказывай.
— Ишь ты, как их — братки, — я позволил себе усмехнуться, — как же у нас все вывернулось, бандитов братками называем…
— Колян, да к черту твою философию, назвал и назвал, ты у меня тут еще за политику поговори, — он скривился.
— Не буду, и рассказывать тебе тоже ничего не стану, держи вот это, — я вытащил из кармана и положил на стол флэш-память. Дипломат у меня на входе забрали, а личный досмотр проводить не стали — наверное, генерал запретил.
— Это что? — несколько удивился мой тезка.
— А ты посмотри и поймешь.
— Надеюсь, на ней не новейший вирус-шпион? — непонятно было, шутит генерал или нет.
— Нет, — я предпочел тут не ерничать.
— Тогда давай посмотрим, — Спирин перешел за соседний стол, подсел к стоявшему на нем на вид допотопному компьютеру и, подключив к нему информационный носитель, принялся смотреть отснятый американцами фильм. То, что говорили на английском, моему тезке не помеха, насколько я помнил, он его знал в совершенстве, равно как и немецкий, и французский. Время от времени мой друг прерывался и, щелкнув стоп-кадр, что-то записывал к себе в блокнотик. Когда кино закончилось, Спирин повернулся в мою сторону и тихо-тихо произнес:
— Колян, ты знаешь, что ты притащил? — И не дожидаясь ответа: — Каким образом к тебе попала эта запись, спрашивать не стану. Но я тебе скажу: это бомба всемирного масштаба. Сиди здесь. Я сейчас.
Захватив с собой флэш-память, он убежал и довольно долго отсутствовал. Я пока огляделся в его кабинете. Собственно, мне почти сразу стало понятно, почему он вот так запросто оставил меня здесь одного — ни на столах, ни, я думаю, в ящиках столов ни одной бумажки. Экран компьютера «завис» на страничке, требовавшей пароля, сейфы закрыты, блокнот, в который тезка что-то записывал, он унес с собой.
Влетел он, запыхавшийся, весь красный, радостно улыбающийся:
— Ну и шухер ты, Николай, навел, ну держись! Завертелось! Вот американцы запляшут, запоют!
Сказал и вновь убежал, видимо, хотел первым услышать, как запоют американцы.
Следующий раз он заскочил, чтобы спросить:
— Коля, ты не против, если данная запись пойдет как добытый нами оперативный материал?
— Валяй, — мне что, жалко, мне главное, чтобы эти американские сволочи получили по заслугам.
— Зашибись! Работаем. Колян, работаем! — выбегая, он меня почти по-отечески похлопал по плечу.
Явившись следующий раз, генерал-майор выглядел не столь радостным.
— Вот ведь буксует машина что-то. Но ничего, ничего, Колян, прорвемся! Чуть-чуть додавить осталось.
На этот раз он не убежал, ушел, чуть приволакивая левую ногу. Отсутствовал дольше и появился ближе к вечеру грустным, даже, я бы сказал, пришибленным. Кажется, за эти часы генерал-майор постарел лет на десять, лицо избороздили глубокие морщины, под глазами появились синяки.
— Значит так… — молчание и неожиданный вопрос: — У тебя копии записи есть?
— Нет, — я отрицательно качнул головой.
— Это хорошо. Точно? Может, в камере хранения или дома где спрятал?
— Да я тебе что, шпион, чтобы прятать?! — рассердился я. — Нет у меня копии, говорю же тебе!
— Нет?! Вот и ладушки! — он замолчал и довольно долго сидел, глядя в пол и почесывая голову, а я гадал, что же случилось, и не понимал, что хорошего в том, что у меня нет копии? Наконец мой друг вздохнул…
— Тут такое дело, Николай, — он вновь замолчал, видимо, не зная, как начать объяснение. — В общем, так — геополитическая обстановка сейчас не простая. Любой поспешный шаг может привести к нарушению сложившегося баланса сил. А это негативным образом, кардинальным, можно сказать, образом скажется на процессах мирного урегулирования, базу которых начинает закладывать мировое сообщество.
— Короче, Склифосовский! — я догадался, куда он клонит, и выслушивать комедию не желал.
— Одним словом, руководство нашей страны, самое высокое руководство, — Спирин тыкнул пальцем куда-то за окно, — решило: не стоит расшатывать лодку. Вот и все.
— Понятно. Тогда мне тут больше делать нечего. Отдавай мою флешку, и я пошел.
— Какую флешку? — что-что, а притвориться валенком мой тезка умел всегда.
— Мою, — я не собирался так просто сдаваться.
— Да зачем она тебе нужна? — мой друг пожал плечами.
— Эти твари должны понести наказание! — я ударил кулаком по столу. — Мир должен узнать о случившемся!
— Коль, ну на хрена они тебе сдались, эти афганцы? Ну, поубивали их? Так каждый день кого-нибудь убивают. Вон у нас тоже средь бела дня на улицах убивают. И что с того?
