так. Документы при вас?
– Так точно! Они в безопасности.
– Кто оказался агентом?
– Как и предполагал унтерштурмфюрер Зигель, это Бидерлинг, выдававший себя за порученца рейхсфюрера. До начала операции по захвату предателя и агента русской разведки я получил донесение от своих людей в Киеве. Там арестован начальник отдела продовольствия генерального округа, некий Митрофан Бонич. Он признался в работе на русскую разведку, сказал, что передал «Мерседес» пособнику агента.
– Я понял. Но за Вальзера нас по голове не погладят.
– Можно представить его гибель как самоубийство, а ответственность за смерть моих подчиненных возложить на русского агента.
– Так и надо сделать.
– Я все документально оформлю. У меня вопрос, герр бригаденфюрер.
– Спрашивайте.
– Когда и каким образом доставить русского агента в Харьков?
– Мне нужны документы. За ними прибудет курьер с охраной. А агент?.. Если мы договорились представить гибель Вальзера как самоубийство, то вам придется работать с ним в Копино. В Харькове слишком много ушей и глаз, обладатели которых заинтересуются этим делом. Так что какое-то время придется держать агента в райцентре. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Так точно, герр бригаденфюрер! Я должен расколоть агента, получить от него всю информацию, которой он владеет, и только после этого отправить его в Харьков.
– Именно так. Вы должны также составить отчет о самоубийстве инженера с подписями коменданта, Зигеля и местного врача. А для доставки русского агента в Харьков я вышлю конвой. Но не ранее, скажем, следующей субботы. Надеюсь, недели вам хватит на то, чтобы сделать работу чисто?
– Так точно, герр бригаденфюрер!
– Работайте! При необходимости связывайтесь со мной, используя данный канал. Удачи вам! – Тенфельд отключился.
Положил трубку и Руммер.
– Гауптман! – выкрикнул он.
В кабинет вернулся Баур.
– Ну а теперь я готов сообщить, что инженер Вальзер выбрал ваш район не для того, чтобы найти место для проведения полевых испытаний новых танков. Он забрал с собой из бюро документацию по изделию «Т-6», сумел заполучить проект «Т-5,» в Копино должен был передать все их агенту советской разведки. Это тот самый человек, который представлялся здесь гауптштурмфюрером Манфредом Бидерлингом.
– Но у Бидерлинга, или как его на самом деле, было предписание, подписанное рейхсфюрером Гиммлером! Бруно Зигель заверил меня в том, что подпись настоящая. Или унтерштурмфюрер и со мной вел игру?
– Нет. Подпись действительно принадлежит рейхсфюреру Гиммлеру, как и печать, заверяющая ее. Так что ни с вами, ни с другими офицерами Зигель не вел игры. Вскрыть намечающееся государственное преступление удалось в Касселе. Не без удовольствия признаюсь, что я сыграл в этом решающую роль. Но ведь мы служим не за чины и награды. – Оберштурмбаннфюрер замолчал, достал сигарету, прикурил.
– И что дальше, герр Руммер?
– Дальше? – переспросил эсэсовец. – Пока все, Баур. Будем работать с русским агентом.
– Когда вы отправите его в Харьков?
– Как только выполню приказ, переданный мне сверху.
– Не понимаю.
– Всему свое время. Нам предстоит поработать вместе по некоторым вопросам. Так что я задержусь у вас по крайней мере на ближайшую неделю.
Комендант находился в растерянности. Он не понимал, что может от него потребоваться оберштурмбаннфюреру СС. А тот так и не раскрылся.
Видимо, этому помешал приход заместителя, который доложил, что арестованный Бидерлинг доставлен в отделение полиции и передан лейтенанту Ленцу. Вот-вот должен подойти унтерштурмфюрер Зигель. Заказан ужин на пять персон.
– Почему на пять? – спросил Руммер.
– На вас, коменданта, извините, на меня, господина Зигеля и начальника полиции.
Руммер кивнул:
– Хорошо, пусть будет так.
– Один вопрос, герр оберштурмбаннфюрер, – сказал Вирт.
– Да?
– Как насчет спиртного?
Руммер задал встречный вопрос:
– А как насчет жилья для меня? Возвращаться в кооператив у меня нет никакого желания.
– С этим не будет проблем. У нас есть вполне благоустроенный номер.
– Это по соседству с тем, в котором проживал советский агент?
– Так точно! Но если вас не устраивает…
Руммер оборвал заместителя коменданта:
– Меня устраивает. Насчет спиртного. Закажите пару бутылок хорошего коньяка, если, конечно, таковой есть в ресторане.
– В ресторане нет, но я найду, – ответил комендант.
– Хорошо. Покажите мне номер, обер-лейтенант.
– Прошу за мной, герр оберштурмбаннфюрер.
В коридоре Руммер встретил Зигеля.
– Что, Брунс?
– Все в порядке, герр Руммер.
– Мне надо будет с тобой серьезно поговорить.
– Я всегда готов.
– После ужина.
– Вы пойдете в ресторан?
– Нет, ужин заказан сюда. Я посмотрю номер и вернусь в кабинет коменданта. Ты следуй туда же, если нет каких-то личных дел.
– Какие могут быть личные дела? Я на службе.
– Достойный ответ. Тогда к коменданту.
– Да, герр Руммер.
На следующий день, в субботу 16 мая, Руммер и Зигель спустились в подвал отделения полиции. Там их встретил лейтенант Ленц.
– Что вы делаете здесь? – спросил Руммер.
– Проверял охрану русского шпиона, герр оберштурмбаннфюрер.
– Похвально. А откуда взялся запах перегара?
– В свободное от службы время никто не запрещает мне выпить.
– Выпить, да, но вы, по-моему, напились до чертиков.
– Никак нет, выпил больше обычного, не отказываюсь, но ведь есть повод. Раскрыто такое серьезное преступление.
Зигель усмехнулся и заявил:
– Ты, Георг, не принимал в этом никакого участия.
– У нас общие победы, как и поражения.
– Ладно, – сказал Руммер. – Раз уж вы здесь, то откройте камеру с агентом советской разведки.
– Прикажете подготовить допросную?
– Не сейчас. После обеда она, возможно, и понадобится, а пока… впрочем, я не обязан отчитываться перед вами.
– Так точно, герр оберштурмбаннфюрер!
Начальник полиции приказал охране открыть дверь камеры Сосновского, при этом привести оружие в полную готовность.
– Вы боитесь даже безоружного противника? – спросил Руммер.
– Я не знаю, на что он способен. Страховка не помешает.
– Вам, лейтенант, после войны самое место в страховой компании.
Молодой полицай притащил в камеру два табурета. Руммер и Зигель сели напротив нар. Сосновский приподнялся, тоже присел.
– Назовите свои настоящие имя, фамилию, звание, должность в органах советской разведки, – заявил оберштурмбаннфюрер.
– Мое имя Манфред. Фамилия Бидерлинг. Вы совершили преступную глупость, уничтожив инженера Вальзера. Гиммлер не простит вам этого.
Зигель побагровел от возмущения.
– Ты что, русская свинья, лепечешь?
– Напрасно вы так, Зигель, – спокойно сказал Сосновский.
Утром он выработал тактику поведения, которая, по его мнению, могла затянуть проведение следствия. Михаил надеялся на то, что Шелестов не оставит его в беде.
– Так-так-так, – проговорил Руммер. – Вы неплохо держитесь. Пусть пока будет Манфред. Но это глупо. Вы же не будете отрицать, что инженер Вальзер передал вам документацию по новым танкам?
– Конечно, не буду. Это так же глупо. Но данное деяние входило в мою задачу, полученную в Берлине, на Принц-Альбрехтштрассе.
– Вы хотите сказать, что в ваше задание входила проверка
